Юлия Белочкина - Еврейское остроумие. Десять заповедей

• Название: Еврейское остроумие. Десять заповедей
• Автор: Юлия Белочкина
• Издательство: Фолио
• Жанр: Прочий юмор
• Год: 2010
• ISBN: 978–966–03–4975–9

Трудно ответить на вопрос: Израиль светское государство или религиозное? С одной стороны, лишь небольшая часть его жителей носит традиционную одежду и аккуратно исполняет все предписания, с другой — эти самые традиции незаметно проникают в повседневную жизнь многих обычных людей, для которых десять заповедей по-прежнему священны.

---

С тех пор прошло уже много лет. Старый ребе давно умер. Но хасиды до сих пор каждую субботу приносят к субботнему столу метелку и через минуту уносят ее обратно.

* * *

Хасидизм считает достижение веселья фундаментальным принципом религиозной практики. В отличие от нехасидских практик, хасидизм придает большое значение молитве как средству медитации и общения с Богом.

Ребе Шнеур — Залман говаривал:

— Что там дух пророчества, что чудеса! В доме учителя, святого маггида, мы черпали пророческий дар ведрами, а чудеса валялись под скамьями. Но у кого было время наклониться и поднять их?

Однажды засиделся ребе с учениками за праздничным столом до самого рассвета.

— Не мы пришли к дню, а день пришел к нам, — сказал он ученикам, когда за окном стало серо. — Нечего нам из‑за него спешить.

* * *

Сказано в Талмуде: «Да будет всякий человек скромен, как Гиллель». Спросили у ребе Ехиел — Меира из Островца:

— Шуточное ли дело?! Великий Гиллель — пример для всех, но как можно потребовать от каждого быть подобным ему?!

Ответил раби:

— Да ведь не сказано: «Да будет всякий человек мудр, как Гиллель» или «Да будет всякий человек свят, как Гиллель». Если бы так, была правда с вами. Но если сказано: «Да будет всякий человек скромен, как Гиллель», нет места удивлению: если великий Гиллель не был гордецом, то тебе‑то чем гордиться?!

* * *

Говорил ребе Рашаб:

— В чем разница между ребе и мудрецом? Мудрец предвидит будущее. Ребе творит будущее.

Среднее между белым и черным — серое. Среднее между горячим и холодным — теплое. Между правдой и ложью нет середины. Полуправда — ложь. Нет середины и между ребе и не ребе. Полуребе — обманщик.

Отрицающий язычество называется евреем, отрицающий почести — хасидом.

* * *

Сказал ребе Алтер:

— Вор — не тот, кто может украсть. Вор — не тот, кто хочет украсть. Вор — тот, кто ворует.

Ученик — не тот, кто хочет учиться. Ученик — не тот, кто может учиться. Ученик — тот, кто учится.

Хасид — это не тот, кто хочет быть хасидом, и не тот, кто может быть хасидом, но только тот, кто думает, чувствует, ведет себя и живет по- хасидски.

Что же такое хасидизм?

Видеть Единого Бога во всем множестве сотворенного.

Служить Всевышнему в радости и веселии.

Делать добро ближним бескорыстно и даже в ущерб себе.

* * *

Один юноша долго добивался, чтоб Бааль Шем Тов сделал его своим личным помощником, но тот все время отказывал ему, говоря, что у молодого человека еще недостаточно мудрости. Наконец Бааль Шем позволил юноше сопровождать его в путешествии. Перед отъездом он велел тому сходить на рынок и купить в дорогу вяленую рыбу.

Через несколько часов пути учитель захотел перекусить и велел помощнику достать вареные яйца и рыбу. И тут обнаружилось, что купленная рыба оказалась тухлой. Юноша начал извиняться, учитель и слушать не желал. Он предложил ему на выбор одно из трех наказаний: либо съесть рыбу, либо получить двадцать ударов, либо заплатить пятьдесят монет. Юноша подумал, что денег у него мало, да и спину подставлять не хочется, и решил, что съест рыбу. Он принялся есть, но после двух кусков ему сделалось дурно и он извергнул все обратно. Когда юноша отдышался, учитель спросил, будет ли он доедать.

— Нет, — заявил молодой человек, — уж лучше получить двадцать ударов.

Рука у учителя оказалась тяжелой, и на двенадцатом ударе юноша закричал:

— Остановитесь! Я лучше отдам пятьдесят монет.

— Нет, ну это каким же мудрецом надо быть! — восхитился Бааль Шем Тов. — И тухлой рыбы наелся, и бит был, и денег лишился.

* * *

Один юноша желал учиться у Бааль Шем Това, но тот отказывался. Тогда юноша сказал, что он останется рядом с учителем и будет ему помогать. Бааль Шем Тов засмеялся и рассказал ему такую историю:

«Шли по дороге зрячий и слепой. Зрячий всячески помогал слепому, поддерживал его, обводил вокруг ям, не дал сойти с тропы и упасть в глубокий овраг. Слепой все время повторял, что желает отблагодарить его.

Наконец они дошли до постоялого двора, и сказал зрячий слепому:

— Когда мы войдем в дом, ты зажжешь свечу и посветишь мне.

— Но я не смогу этого сделать! — возмутился слепой. — Ты же видел, что я совершенно беспомощен. Зачем ты говоришь мне такое?

— Ну должен лее я дать тебе возможность отблагодарить меня?! Ты ведь твердил об этом всю дорогу».

* * *

Сообразительность в хасидской среде была в таком же почете, как и благочестие.

Ребе Йонатан славился острым умом и способностью связно излагать мысли. Он частенько вступал в споры с представителями других религий и неизменно побеждал благодаря изощренному уму и отличной памяти. Однажды обиженные христианские священники потребовали у бургомистра, чтоб тот очистил город от нечестивых евреев.

Бургомистр был хорошо знаком с ребе Йонатаном именно благодаря своему интересу к нумерологии. Он часто приглашал к себе этого образованного иудея, и ему доставляло большое удовольствие задавать ребе Йонатану каверзные вопросы, испытывая его память и сообразительность.

Когда по городу потянулись слухи об изгнании, ребе Йонатан отправился к бургомистру.

— Почему мирные и почтенные люди должны покинуть свои жилища и превратиться в бездомных скитальцев? — гневно спросил он. Бургомистр был готов к этому вопросу:

— Так сказал Иисус Христос, сидя на горе Елеонской. Он пророчествовал: «Ибо тогда будет великая скорбь, которой не было от начала мира и доныне, и потом не будет». Согласись, что он говорил о скорби для евреев, а благодать потом будет для всех. Ты, конечно, мне скажешь: «Кому скорбь, тому и благодать!» Но скажи мне для начала, сколько букв в тех словах, которые я тебе привел от имени Мессии нашего?

— Столько же, сколько тебе лет: семьдесят! — моментально ответил ребе Йонатан.

— А сколько слов в пророчестве?

— Столько же, сколько букв в стихе: «Народ Израиля вечен!»: семнадцать!

— А теперь скажи мне: сколько евреев живет в городе?

— Сорок пять тысяч семьсот шестьдесят! — без труда ответил раввин.

— Значит, так: раз ты считаешь, что мудрее наших священников и лучше трактуешь слова нашего Мессии, то тебе не составит труда написать этот стих про народ Израиля на маленьком клочке бумаги сорок пять тысяч семьсот шестьдесят раз. Сделаешь это, и я уйму ретивых священников, и твоим людям не придется покидать свои дома.

— Г осподь Бог — Он может все! Но и я, его скромный слуга, с Его помощью исполню твое желание, и тогда ты поймешь, что изгнание евреев не богоугодное дело.

Ребе Йонатан взял кусочек пергамента и начертал на нем несколько знаков.

— Вот смотри, здесь начертано еврейскими буквами: «Народ Израиля вечен». В центре находится буква «айн», и если начинать читать с нее, этот стих можно прочесть различными способами сорок пять тысяч семьсот шестьдесят раз. Ты, конечно, можешь мне не поверить, но пока наш спор не окончен, ты не можешь сказать, что я проиграл. Так что сначала поговори со священниками, а потом занимайся чтением.

* * *

Один хасидский ребе, дабы проиллюстрировать, какое тонкое это дело, выбирать что, когда и у кого просить, рассказывал своим ученикам такую историю:

«У царя был советник. Однажды они гуляли в саду и царь нашел заброшенный колодец.

— Посмотрю, что там, — сказал царь и оперся о сруб. Но бревна были такими старыми, что рассыпались, и властитель полетел вниз. Внизу воды было мало, но дно оказалось илистым, и царь почувствовал, как медленно погружается. Он кричал советнику, чтобы позвали на помощь, но тот ответил:

— Пока я добегу до дворца, а слуги возьмут веревки и лестницы, вы утонете, ваше величество.

Он быстро распустил свой пояс и опустил его в колодец. Длины хватило. Царь обвязался и крикнул: «Тащи!» Но советник сказал, что пояс может порваться и тогда царь утонет. Он привязал конец пояса к крепкому дереву, а сам пошел за лестницей в домик садовника.

— Проси, что дать тебе, — сказал ему царь, после того как оказался на твердой земле. Советник задумался: «Если попрошу серебра и золота, царь в этом мне не откажет. Но если он даст мне в жены царевну, то вместе с нею придет и все остальное. Попрошу в жены царевну».

* * *

Однажды Бааль Шем Тов прибыл в гости в маленькую общину. Староста начал расхваливать одного из учеников хедера и прочить ему большое будущее. Увидев улыбку гостя, он предложил испытать мальчика на знание Талмуда.

— Я по — другому его испытаю, — сказал Бааль Шем Тов и подозвал парнишку к себе. Он дал ему несколько мелких монет и сказал: