Елена Лагутина - Пуля для любимого

• Название: Пуля для любимого
• Автор: Елена Лагутина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003

Ей страшно…

Ее предали все, кому она доверяла. Она опасается не только за себя, но и за своего ребенка. Ей не на кого рассчитывать… почти. Почти — потому что есть еще, как ни странно, на свете НАСТОЯЩИЕ МУЖЧИНЫ, способные не только полюбить женщину, но и защитить ее. Защитить — пусть даже с риском для собственной жизни.

Ей страшно.

Но в час опасности рядом с ней встанет — НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА!

---

— Это только с виду. И вообще, Олег, давай найдем какую-нибудь другую тему для разговора. Где твоя машина? Я что-то не заметила ее возле подъезда.

— Угнали, наверное. Хотя кому она нужна, развалина, — ответил он равнодушно.

— Ну, не скажи, — возразила она и замолчала.

Он докурил сигарету, прищурившись, щелчком отбросил окурок в сторону и выжидательно посмотрел на нее:

— Ну что, пойдем?

— Пойдем, — согласилась она неохотно.

— Что-то я не слышу энтузиазма в голосе. Там весело, Настя.

— Знаю. Это я так. Пойдем, конечно.

Оказавшись внутри квартиры, Настя едва сдержала желание зажать покрепче уши — так громко играла музыка. В комнате горел приглушенный свет, и она сумела разглядеть только темные тени. «Пляшущие человечки», — мелькнуло в голове не совсем уместное сравнение из Конан Дойла. Олег помог ей снять полушубок, повесил его на вешалку. Она расстегнула молнию на ботинках и застыла в нерешительности.

— Вперед, Москва за нами. Отступать ведь некуда?

— Вперед, — снова согласилась Настя.

Олег зажал в своей теплой руке ее холодную руку. Настя ощутила шероховатость его ладони, почувствовала уверенность, исходящую от него, и слегка сжала его пальцы, словно благодаря за поддержку.

Они возникли в дверном проеме и в течение нескольких минут стояли там, абсолютно никем не замеченные, не расцепляя рук. За эти несколько минут Настя успела осмотреться, оценить обстановку и сто раз пожалеть о том, что решила прийти.

В единственной комнате царил полный разгром. Настя поразилась — неужели возможно за какие-то два с лишним часа довести квартиру до такого состояния? Стол, накрытый белой тонкой скатертью, был сдвинут к стене. Количество грязных тарелок на нем явно превышало количество присутствующих людей как минимум в два раза. Потом Настя поняла, в чем дело — из одних тарелок ели холодные закуски, в других подавалось горячее. Были еще тарелки с остатками торта. На белую скатерть кто-то щедро разлил вино или компот — яркое пятно алело в самой середине, как кровь на снегу.

— Как кровь на снегу, — беззвучно, одними губами, проговорила Настя, но Олег, как ни странно, расслышал.

— Кровь на снегу?.. Удачное, только немного странное сравнение. С чего это ты, Настя? Почему не клубника со сливками?

В ответ она только покачала головой и слегка улыбнулась, продолжая рассматривать окружающую обстановку. По центру комнаты танцевали трое — Наташка, Костя и молодая девушка. Настя несколько раз видела ее мельком — кажется, ее звали Аленой, она была бывшей Наташкиной одноклассницей. Высокая, тоненькая и гибкая, со жгучими черными глазами и такими же угольными волосами — настоящая шамаханская царица. Костя — фигура внушительных размеров, грузная и немного нелепая — топтался посреди комнаты, а девчонки обвивали его с двух сторон, как японские гейши, трогали руками, терлись бедрами, закатывали глаза и смеялись во весь голос. А тот прикрыл глаза и улыбался хмельной и довольной улыбкой, как, кот Базилио из детского мультфильма. В самом углу комнаты находился еще один участник торжества. Настя заметила его не сразу, а заметив, сначала не поняла, что он вообще делает. Он стоял на коленях, опустив лицо вниз.

— Молится, что ли? — спросила она Олега, кивнув в сторону странной фигуры.

— Кошку кормит. Последние полчаса исключительно этим и занимается.

Приглядевшись, Настя и правда заметила возле коленопреклоненной фигуры серую Мурку, Наташкину кошку. В хорошие времена ей доставалась килька — а сейчас, видимо, наступили самые лучшие времена в ее жизни, потому что плененный ее красотой и обаянием молодой человек щедро кормил ее то ветчиной, то осетриной. Мурка ела прямо с руки, тревожно застывая, когда очередной кусок заканчивался, поднимала вопросительный взор к столу, на самом краю которого и стояла тарелка с мясным ассорти. На ней оставалось всего три кусочка копченой колбасы. Один из них в ту же секунду переместился в ее розовую пасть. Облизнувшись, она снова с трепетом воззрилась на своего кормильца.

— Евгений, — шепнул Олег.

— Что? — не расслышала Настя.

— Евгений. Его зовут Евгений, он Аленин муж, — повторил он, наклонившись к самому уху Насти, так, что его губы слегка коснулись мочки. Настя, не ответив, отстранилась, тихо разжала пальцы и освободила свою руку.

— Интересно, мы еще долго будем здесь стоять, никем не замеченные?

— Не долго, — ответил Олег и сделал шаг в комнату. На краю стола лежал пульт от магнитофона. Одно движение — и все звуки прекратились, смолк последний пьяный смешок Алены и на короткое мгновение в комнате воцарилась полнейшая тишина.

— Полюблю и жената-ва-а-а-а-а! — раздалось откуда-то снизу. Как оказалось, это Евгений решил заменить соло Ирины Аллегровой, посчитав себя кандидатурой вполне подходящей. Его сиплое сопрано стало своеобразным сигналом к тому, что молчание может быть нарушено.

— Настька! — завизжала Наташа и кинулась подруге на шею. — Ну наконец-то!

Настя, улыбнувшись, отстранила подругу.

— Олег! Познакомься! Это Настя! — отрапортовала она на одном дыхании.

— Мы уже знакомы, — тихо ответил он, улыбнувшись.

— А за знакомство надо выпить! — тут же осенило Евгения, который продолжал стоять на коленях возле стены и смотреть на всех снизу вверх. — Налей, Константин!

Стол тут же снова сдвинули к центру, грязные тарелки сгребли в кучу и отнесли на кухню, алое пятно промокнули салфеткой. Едва стоящий на ногах Константин подошел к столу и разлил по рюмкам водку, попутно залив ею оставшиеся на тарелке два куска колбасы. Настя села на диван, Олег опустился рядом, наполнив ее фужер прозрачной жидкостью из графина.

— За вас! — Константин определенно обращался к Насте и Олегу. — Чтобы все у вас было и ничего вам за это, как говорится…

— Подожди, Костя, — улыбнулась Настя. — Почему — за нас? За вас надо пить!

— За нас? Да что за нас пить-то, у нас уже все позади, а у вас — впереди!

— Короче, за родителей, — сделал вывод наконец поднявшийся с пола Евгений. Возражать ему никто не стал.

Настя сделала глоток из фужера, потом резко опрокинула рюмку. Едкая теплая жидкость обожгла горло, подкатился комок, она поморщилась, зажмурила глаза, но сглотнула и торопливо принялась запивать. Выдохнув, опустила рюмку и тут же заметила лукаво прищуренные глаза Олега.

— Что так смотришь? — тихо спросила она.

— Не очень-то ты умеешь это делать, — улыбнулся он, а она пожала плечами и ничего не ответила.

Снова включили музыку, Костик тут же выскочил на середину комнаты, принялся руками подзывать к себе Алену. Евгений поймал кошку, прижал ее к себе и стал что-то горячо шептать ей на ухо. Кошка дергала ухом, но сидела терпеливо, видимо, понимая, что просто так в жизни ничего не дастся и в данный момент как раз и наступило время расплаты.

— Нет, Наташка, ты мне скажи, на кой черт мне этот ребенок сдался? — Алена пододвинулась к Наташе, полностью проигнорировав призывный жест Константина, который обреченно топтался посреди комнаты, все еще надеясь снова поиграть в султана.

— Ну, не знаю, Аленка, по-моему, ты слишком категорична, — неопределенно ответила Наташа.

— Ничего не слишком! Ну, сама подумай, зачем мне ребенок, когда я еще сама, можно сказать, девочка! — Алена хихикнула, поправила выбившуюся из-за уха черную прядку. — Мне еще жить да жить! А тут — ребенок… Пеленки, ползунки, бессонные ночи. В чем радость-то, в чем счастье? А он, идиот, плачет, говорит, сделаешь аборт — я себя убью.

— Пугает, — весомо возразила Наташа.

— Вот и я так думаю. Настя, а вы? — Она подняла черные, практически одного со зрачком цвета глаза, взметнула густо накрашенные ресницы.

— Не знаю. — Настя пожала плечами. Разговор был ей неприятен, да и вообще сама обстановка почему-то не располагала к общению. Конечно, она могла бы возразить Алене, могла бы привести тысячу доводов, доказывающих, что ребенок — это счастье. Самое большое счастье в жизни человека, самая огромная радость. Ничто в жизни не может сравниться с этой радостью. Возможно, если бы этот разговор произошел год назад, Настя не смогла бы промолчать, обязательно высказала бы Алене все, что думает по этому поводу. Год назад ее покоробила бы сама мысль о том, что сидящая с ней за одним столом девушка собирается сделать аборт, убить зарождающееся чудо, лишить жизни уже живое существо… Год назад, но не сейчас. Сейчас ей было все равно — и все-таки неприятно.

Настя вспомнила свой разговор со свекровью, когда та узнала о ее беременности. Утирая платком скупые слезы, жалостливо заглядывая в глаза, та попросила ее подумать как следует, прежде чем рожать этого ребенка.

— У тебя зарплата — шестьсот рублей, Настя. У Игоря стипендия — и того меньше. Как вы жить-то будете, чем кормить его собираетесь?