Катрин Кюссе - Проблема с Джейн

• Название: Проблема с Джейн
• Автор: Катрин Кюссе
• Издательство: Макбел
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 985-6347-39-4

Еще никогда Джейн не получала бандеролей на свой домашний адрес. Распаковав ее и пробежав взглядом первые страницы, она обнаружила, что речь шла о ней. Кто-то прекрасно был осведомлен о ее жизни. Толстая рукопись заканчивалась фразой: «Внизу она обнаружила бандероль с рукописью».

В этом психологическом триллере, отличающемся простотой изложения и эмоциональным напряжением, дается глубокий анализ любовных и социальных отношений в современной Америке.

Катрин Кюссе родилась в Париже в 1963 г. Живет в Нью-Йорке. Автор восьми романов. «Проблема с Джейн» получила главный читательский приз журнала «ELLE» в 2000 г.

---

— Ты уходишь? — с тоской в голосе спросила Джейн, держа нож острием вверх.

— Кошкам надо поужинать, — в голосе Лины больше не чувствовалось раздражительности. Она взглянула на Джейн, улыбнулась, подошла к ней и ласково ущипнула за щеку. Снова улыбнувшись, покачала головой.

— Надо же!

На следующий день Лина позвонила вечером.

— У меня для тебя хорошая новость, дорогуша. У твоего приятеля сумка не закрывается от денег. Представь себе, он получил гранд на следующий год: денег — куры не клюют и свободен как ветер. Видишь, тебе вовсе не стоит о нем беспокоиться.

Джейн поежилась, положив последнюю страницу на толстую стопку слева.

Эту главу могла написать и Лина: она была в курсе всех описанных здесь событий. Но Джейн знала уже, что это была не она, не Чип, не Франческо, не Джош. Побледнев, она невидящим взглядом смотрела перед собой. Затем снова взяла коричневый конверт с другого конца стола и внимательно стала разглядывать написанный от руки адрес. Она уже где-то видела этот почерк: кажется, на обороте открытки, которую ей показывала Ямайка. Джейн посмотрела на слова «Олд-Ньюпорт». Она припоминала эту особую манеру писать букву «д», возможно, потому что он был левшой: палочка справа заканчивалась завитком, закругленным влево. Джейн уловила сходство с искаженным почерком в анонимных записках.

Она поднялась и налила себе еще стакан воды. Какой-то шум заставил ее встрепенуться. Кто-то тихонько царапал дверь, словно пытался незаметно пробраться в ее квартиру. Крадучись, она прошла в коридор и посмотрела в глазок. Никого, и однако она чувствовала чье-то присутствие. Во рту у нее пересохло. Это невозможно: ведь его уже нет в живых. А может, его самоубийство тоже было шуткой?

— Мяу!

Она нервно засмеялась.

Дюпортуа — любитель розыгрышей и анонимных писем — должен был стать подозреваемым номер один. Она не подумала о нем раньше, поскольку он никогда не был ее другом и ничего не знал о ее жизни. Но если Франческо мог получать о ней сведения через «дуэт» Ямайка-Дюпортуа, то и обратный вариант казался вполне правдоподобным.

Через Франческо Ксавье Дюпортуа собрал массу информации о Бронзино, Джоше, Эрике да и о самом Франческо. Все, что касалось Эллисон, Лины и Чипа, он узнал от Ямайки. Если он встречался в Нью-Йорке с Джошем, то и ему наверняка тоже задавал вопросы. А что касается главы, которую она только что прочла, то никто, пожалуй, лучше него не мог описать то, что произошло.

Понятно теперь, как он собрал о ней столько сведений. Но как он мог угадать ее мысли? Вначале, даже если факты совпадали, у Джейн складывалось впечатление, что она читает рассказ о жизни какой-то незнакомки. Но чем дальше она продвигалась, тем больше узнавала себя в зеркале, которым являлся этот текст: ее мысли, чувства были переданы с поразительной точностью. Ее препарировали на ее же глазах. Если автором являлся Ксавье, — а Джейн интуитивно в этом больше не сомневалась, — то он знал ее лучше, чем любовники, друзья, муж.

Неужели Ксавье узнал пароль и прочел ее переписку с Алексом по электронной почте? Только эта гипотеза объясняла ошеломляющую осведомленность автора текста.

Джейн чувствовала себя очень странно, но не потому, что целый день ничего не ела, — ей хотелось, скорее, плакать, кричать или даже чтобы ее вырвало. Тяжесть в груди стесняла дыхание. Это был страх. Уже почти восемь часов она читала предсмертное письмо. Он потратил целый год, чтобы написать эту рукопись и отослать ее перед тем, как покончить с собой. Но зачем?

Ответ мог находиться только в тонкой пачке листов, которые ей оставалось прочесть.

Джейн еще больше захотелось, чтобы Алекс прислал ей наконец сообщение на работу. Она ему все расскажет: он один сможет ее понять и успокоить.

3

Джейн дошла до угла улицы Аббес и, завороженная, остановилась. Вся улица танцевала. Гуляние началось совершенно спонтанно. Четыре негра в южноафриканских головных уборах били в там-тамы на террасе кафе. Огромная толпа на улице смеялась и кричала, не давая машинам проехать. «По-о-о-о-о-бе-да!» «Один! Два! Три! Ноль!» «Зизу! Давай, Зизу! Зизу — президент!» Джейн узнала имя или, скорее, уменьшительно-ласкательное прозвище североафриканского игрока, который сделал французов чемпионами мира, забив головой два гола. Никогда еще раньше не доводилось ей видеть такого бурного проявления коллективной радости. Мужчины и женщины, арабы и французы, белые и черные, полицейские и бомжи — все слились воедино, обнимаясь, целуясь, горланя на всю улицу. Только что по телевизору вся Франция смогла увидеть, как достопочтенный президент республики, вскарабкавшись на стену, чмокнул в лысую голову вратаря команды.

Устав за день, Джейн решила не идти с Розен, Винсентом и Миленой на Елисейские Поля, куда отправился весь народ отмечать знаменательное событие. И теперь настоящий праздник разворачивался прямо перед ней, возле ее дома. И она тоже, набирая цифры на домофоне, начала пританцовывать в ритм африканской музыке. Но так и не успела войти в подъезд: кто-то схватил ее за руку и потянул в толпу И вот она уже машинально повторяла все танцевальные па и движения, которым научилась за год, занимаясь африканскими танцами. Мужчины задевали ее, прижимались, дотрагивались до ее груди. Она возмущалась только тогда, когда кто-нибудь пытался приподнять ей платье. В этом оживленном даже ночью квартале, посреди веселящейся толпы, она чувствовала себя в безопасности.

Около трех часов ночи официанты унесли столики и подмели тротуары. Толпа начала рассеиваться: одни уходили пешком, другие уезжали на машинах, велосипедах, мотоциклах. Музыканты теперь устроились на скамейке на площади Аббес. Джейн, продолжая танцевать, тоже пошла за ними. Она заметила какого-то парня, который, прислонившись к дереву, не сводил с нее глаз. Он был невысокого роста, в бейсболке, козырек которой скрывал его лоб, и в просторных белых одеждах, прятавших его стройную фигуру. Выбившиеся из-под кепки волосы закрывали шею. Внешне он напоминал артиста. Улыбка промелькнула на его лице. Джейн протянула ему руку.

— Вы танцуете?

Казалось, он не понял вопроса.

— Do you dance?

Жестом она увлекла его за собой, а он вежливо принял приглашение. Его тело напоминало куклу на шарнирах. Он прыгал, подскакивал, размахивал над головой руками, то поднимал их, то опускал, вытягивал пальцы, кружился волчком. Он был необычайно гибок и, танцуя, напоминал подростка из Вашингтон-сквера, зарабатывающего на жизнь танцами под рэп, записанный на магнитофон. Джейн улыбнулась. Запыхавшись, чувствуя головокружение, она наконец сдалась и прислонилась к дереву, у которого недавно стоял он. Не сводя с нее глаз, он продолжил танцевать для нее, потом взял ее за руку, и они сошлись в медленном танце. Когда он улыбался, его бархатные глаза улыбались тоже. Прижавшись друг к другу и беспрерывно целуясь, они танцевали так до тех пор, пока музыканты не закончили играть. Светало.

Они уселись на скамейку. Он был израильтянином. «Израильтянин!» — воскликнула Джейн. Он рассказал, что накануне специально прилетел сюда из Ирландии, чтобы посмотреть матч, и утром должен уже лететь в Тель-Авив. Месяц он путешествовал по Европе с тремя приятелями, которых только что потерял в толпе. Джейн поинтересовалась, много ли романов было у четырех молодых людей за время путешествия. Улыбаясь, он ответил, что ничего не имеет против романов, тем более что расстался со своей девушкой, с которой познакомился три года назад, проходя службу в армии, и ему было необходимо избавиться от любовной тоски, но случай так и не подвернулся. То, чего ждешь, чаще всего не происходит. Ему двадцать два года. Он учится на инженера. Сколько Джейн лет, он спрашивать не стал. Их диалог то и дело прерывался поцелуями. Джейн сказала, что недалеко снимает квартиру. Он посмотрел на часы.

— Мне нужно через полчаса быть в аэропорту. Ты угостишь меня кофе?

У него были пухлые юношеские губы. Джейн, краснея, ответила:

— Мне не хочется заниматься любовью. Тебя это не смущает?

— Вовсе нет.

Не успев переступить порог, они снова начали целоваться и рухнули на диван в гостиной. Джейн предложила перейти в спальню. Они разделись. На его груди не было ни единого волоска, как у ребенка, а его жесты оказались неожиданно деликатными для танцора рэпа. Джейн потянулась к нему, изогнувшись, как кошка, и простонала, почувствовав его руку у себя на ягодицах. Она склонилась над ним, обхватив губами его твердый член, на конце которого выступила капля. Он перевернул ее и резко, одним махом, почти насильно овладел ею. Она вскрикнула. После такого длинного перерыва Джейн чувствовала себя чуть ли не девственницей. Ощущение постороннего тела внутри было ошеломляющим. Он причинял ей боль. Его бархатные глаза, излучавшие сильное волнение и почти садистское желание, пожирали ее взглядом. Вдруг она расслабилась и позволила ему полностью войти в нее, заполнить все пространство. На какое-то мгновение он закрыл глаза, потом снова открыл и стал двигаться медленно, вглубь, вкруговую. На одном дыхании он спросил по-английски: