Элизабет Спир - Медный лук

• Название: Медный лук
• Автор: Элизабет Спир
• Издательство: Центр "Нарния"
• Жанр: Детская проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-901975-34-3

На долю 18-летнего Даниила, жившего в Палестине 1-го века нашей эры, выпала тяжелая судьба. Отца замучили римляне, мать его не пережила, никого у Даниила не осталось, только бабушка да бесноватая сестра. Даниил полон ненависти и рвется отомстить за своих родных и униженную родину, но встречи с галилейским Плотником, Который говорит о любви, что выше возмездия, справедливости и здравого смысла, преображают Даниила, хотя ему и нелегко избавляться от ненависти. Сумеет ли он без враждебности взглянуть на тех, кто погубил его семью, впустит ли в сердце прощение, поверит ли, что Иисус любит каждого — безногих калек и римских солдат, бедных рыбаков и богатых книжников?

За книгу «Медный лук» автор в 1962 году была награждена самой почетной литературной премией США — Медалью Ньюбери.

---

Даниил откинулся назад, лицо скрыто в тени. Эти слова пьянят словно вино, которое Така приносит ему каждый вечер. От них по жилам будто огонь разливается. Сегодня он впервые ощутил прилив жизненных сил. Пять дней и пять ночей провел он в этом узеньком коридорчике, его трепала лихорадка, но постепенно боль в боку стала спадать. Скоро придется отсюда уйти, а пока надо запомнить эти чудесные слова и взять их с собой туда, в пещеру.

Иоиль дочитал до конца. На мгновенье повисла тишина. Мальчик аккуратно свернул папирусный свиток, девочка, сидящая рядом, шумно вздохнула.

— Иоиль, — спросила задумчиво, — а отец читал Книгу Еноха?

— Конечно, читал.

— Почему же он тогда против борьбы за свободу?

— Отец говорит: только Бог распоряжается будущим. Когда Господу будет угодно, Он установит на земле Свое Царство.

— Ты тоже в это веришь, Иоиль?

Иоиль нахмурил брови.

— В каком-то смысле — да. Но в древние времена герои не ждали, чтобы Бог вместо них сражался в битвах. Они поднимались на бой и сражались, и Господь укреплял их. Может, и сейчас Бог ожидает от нас того же? Мы слишком долго терпим, слишком долго остаемся в бездействии, как отец. А ты что скажешь, Даниил?

Даниил был счастлив просто слушать, а не отвечать. Он завидовал умению Иоиля всегда находить верные слова. Лицо юноши напряглось — он подыскивал нужные выражения.

— Мы ждем слишком долго. Этот Финеес, ты про него читал вчера, взял копье, чтобы убить врагов Божьих, и Господь его вознаградил[36].

— Когда же Господь пошлет нам нового Финееса? — вздохнул Иоиль.

— Что если уже послал? — выкрикнул Даниил, не обращая внимания на ноющую боль в боку. — Одного человека мало. Как ему сражаться одному, без армии? Нужны воины, тысячи воинов, и оружие, чтобы драться. Но мы ничего для этого не делаем.

— А Рош, там, в горах?

— Рош не может все сделать в одиночку. Нас только горстка.

— Даниил… — глаза Иоиля широко раскрылись от благоговейного восторга, он уже не мог усидеть на месте. Дыхание мальчика прерывалось, слова выходили невнятными. — Ты думаешь, Рош… он… тот самый вождь, которого мы ждем?

Наконец слова произнесены, слишком долго они не решались признаться друг другу, о чем все время думают.

— Я знаю, я уверен!

Никто не решается заговорить первым, оба дрожат под грузом немыслимой общей тайны.

— Он как лев, — начал Даниил, с каждой минутой обретая уверенность. — Он ничего на свете не боится. Там, на горе, в пещере, одно только слово — и все подчиняются без звука. Было бы нас побольше… если бы набрать достаточно… Рош прогонит римлян туда, откуда они пришли — в море.

Иоиль и ответить не успел, как заговорила Мальтака:

— Но Рош поставил себя вне закона! Не такого изберет Бог сражаться за Свое Царство.

Даниил сразу же ощетинился. Не понимает он этих девчонок. За нас она или против? Вот, его спрятала, перевязывает рану, приносит еду. А сперва упрашивала оставить брата в покое. Конечно, она все это делает ради Иоиля, и в то же время изо всех сил пытается удержать брата в их безопасном мирке.

— Какая разница, кто такой Рош? — сердито спросил Даниил. — Когда удастся избавиться от римлян, тогда и придет Царство.

— Это одно и то же, — кивнул Иоиль. — Победа и Царство Божие.

— Называй, как хочешь, — Даниил уже терял терпение. — Я знаю одно — ненавижу римлян. Жажду их крови. Ради этого стоит жить. Только ради этого и живу с тех пор, как…

— С тех пор, как…? — настойчиво переспросил Иоиль.

— С тех пор, как убили отца с матерью.

Снова молчание, а потом опять голос Мальтаки, но теперь такой ласковый:

— Расскажи нам, Даниил.

Юноша не знал, на что решиться. Как в тот день в горах, его раздирало надвое — желание спрятаться, притаиться, и вместе с тем нестерпимая потребность заговорить с ними. Никто в пещере не знает его истории. Он никогда не рассказывал о случившемся. Так страшно вытащить прошлое из тайников души, но как же хочется облегчить бремя, которое столько лет приходится нести одному.

— Неподходящая история для девичьих ушей.

— Она о твоей матери? — спросила Така.

— О ней и об отце.

— Девушке подобает услышать о своем народе, о другой женщине, такой, как она.

Даниилу почти не видно ее лица в полутьме коридора. Но глаза сверкают, и взгляда девчонка не отводит. За него она или против? Хорошо, с чего начать?

— Мне тогда было восемь. Я ходил в школу при синагоге. Отец работал смотрителем виноградников. Дело доходное — не помню, чтобы мы голодали или чего-нибудь боялись. Вечером, за ужином, отец рассказывал нам разные истории. Он знал множество историй наизусть. Сестре было только пять. Волосы цвета спелой ржи, а глаза голубые, как у мамы.

Мама нашей мамы родом из Греции, рабыня, вышла замуж за своего хозяина-иудея. Но мама ничего не знала о заморских обычаях, она всегда почитала Бога Израиля. Она учила нас стихам из Писания, их полагалось повторять за ней нараспев. Наверно, все как в других семьях. Думаю, и теперь в селении остальные семьи так живут.

— У нас в доме похоже было, — кивнул Иоиль.

— Брат отца, младше его, они очень дружили, жил вместе с нами. Когда я был совсем маленьким, дядя женился и построил свой дом неподалеку от нашего. Я помню его свадьбу. Мне разрешили идти со всеми в свадебной процессии, а я от восторга уронил факел и прожег большущую дыру в новой накидке.

Даниил прервал рассказ, помедлил минутку. Эта часть истории, пока все было хорошо, жила в самой глубине его сердца. Остальные молчали, пусть соберется с мыслями, незачем его торопить.

— Дядя страшно гордился своей молодой женой. Когда у них родился первенец, мальчик, можно было подумать — ни у кого раньше сыновей не рождалось, так он ликовал. И сделал ужасную глупость. Подходило время податей, а он взял часть отложенных денег и купил жене подарок — красивую шаль с золотой прошивкой, надеть, когда в синагоге будут оглашать имя ребенка. Думал подработать и скопить денег. А тут римлянам понадобились средства на новую дорогу, и сборщик податей пришел раньше срока. Дяде бы пойти к моему отцу, но он постыдился просить — ни у кого ведь нет лишних денег. Принялся спорить, убеждать, что еще слишком рано. Горячая голова. Сборщик податей рассердился и нажаловался на него. Пришли солдаты и забрали его в темницу. Как только отец узнал, он обошел всех друзей и собрал нужную сумму. Но дядя совсем потерял голову, стал драться с римлянами, и теперь они его не хотели выпускать. Сказали — пойдет в каменоломни, покуда не выкупит себя из долгов.

— Мы знали — они его ни за что не отпустят, а он непременно начнет драться, и тогда его убьют. Молодая жена от горя чуть с ума не сошла. Пришла к нам, упала на колени перед отцом, умоляла спасти мужа. Тогда мой отец кое-что придумал. Он был человек мирный, но тут взялся за оружие. Он и еще четверо спрятались в поле и ждали, когда римляне поведут его брата. И напали на конвой. Конечно, их всех схватили. Одного солдата ранили серпом, и он в ту же ночь умер. Легионеры решили хорошенько припугнуть все селение — распяли всех шестерых, даже дядю, хотя тот ничего не делал, у него руки были связаны.

Легкий звук, почти стон, сорвался с губ девочки. Иоиль не шевелился. Даниил продолжал рассказ:

— Мама стояла у креста весь день и всю ночь и весь следующий день. Ночью стало холодно, поднялся туман, и когда вернулась домой, только плакала и кашляла. Она прожила еще пару недель.

— А ты тоже там был? — еле слышно спросила Така.

— Да. Отец умер, а я произнес страшную клятву. Может, кто скажет, что в восемь лет нельзя связать себя такой клятвой, что навеки нерушима. Но я поклялся на всю жизнь. Пообещал, что отплачу им сполна. Буду их ненавидеть, и драться с ними, и убивать их. А больше мне жить не для чего.

Юноша прервал рассказ, он дрожал с головы до ног, ледяной спазм перехватил горло. Пусть бы ушли, оставили его в покое. Но Така снова задала вопрос:

— А кто о вас заботился после?

— Бабушка. Заставляла меня ходить в школу еще пять лет. Но потом и она заболела, еды в доме почти не было, и она продала меня Амалику.

— А сестра?

Даниил опять немного помолчал. Да, придется и про это рассказать.

— Помните, ей было всего пять лет. В ту ночь она умудрилась убежать от соседей. Никто не знает, сколько времени провела она у крестов, пока ее не нашли и не забрали домой. Она стала кричать во сне. Потом отказалась выходить из дома. А когда пытаешься ее заставить, истошно вопит, вся синеет и цепенеет, будто мертвая. И потом несколько дней совсем больная. Ну, мы и сдались. Она всегда росла слабенькой, плохо ела. Мне кажется, сестра все забыла, но бесы все равно ее не оставляют. Она так никогда и не выходит из дома.

Он остановился, не зная, что сказать, как объяснить им про Лию.