Александр Бруссуев - In vinas veritas

• Название: In vinas veritas
• Автор: Александр Бруссуев
• Жанр: Прочие приключения

Это книга про Уэльс, про то, как можно выживать в другой стране. Также — дань памяти творчеству Жюля Верна. Забавно, познавательно и в меру мистично.

---

Однако посреди ночи неизвестная причина стала изрядно беспокоить мой могучий богатырский сон. Эта причина трясла меня за плечо и немилосердно орала в ухо: «Эй, проснись! Проснись!» Я очень долго сопротивлялся, проваливался в небытие, но в один момент просветления вдруг вспомнил, что я вроде в своем номере должен быть один. Я рывком сел в постели: комната вращалась плавно и медленно, темнота и тишина наталкивала на мысль, что пока еще не утро. На часах цифирь показывала, пес его знает, какое время — сколько я ни вглядывался, а нежно зеленые палочки и кружочки между двоеточием в понятную мне картину не складывались. От телевизора к окну прохаживалась темная фигура: взад — вперед.

— Ты кто? — проскрипел я.

— Никто, — ответил голос, в котором мне почудились нотки раздражения.

— Что ты делаешь в моей каюте, то есть в номере?

— Перестань задавать дурацкие вопросы — мы так можем потерять массу времени!

— Я сейчас позвоню по телефону и позову людей убрать тебя отсюда, — сказал я и протянул руку к телефону, но потом передумал. — Нет, я позвоню по громофону. Так будет убедительнее.

Я поставил руки воронкой ко рту и постарался набрать в легкие побольше воздуха, чтоб изобразить громоподобный глас.

— И неужели тебе не интересно узнать, что это такое странное происходит в этом отеле? — незнакомец, кажется, начал терять терпение.

— Да здесь все странное. А самое странное то, что я до сих пор разговариваю с человеком, незаконно проникшим в мое жилище, пусть и временное. Но я сейчас соберусь с силами и исправлю это положение.

Я постарался спустить ноги с кровати и угрожающе выпрямиться. Почему-то это у меня получилось не очень эффектно. Вестибулярный аппарат запротестовал, требуя восстановить покойное горизонтальное положение. Пришлось сесть, сжав виски ладонями: голова, как мне показалось, болталась на шее, как потревоженный колокол.

— Ты мне должен помочь, — сказал человек, — И ты мне поможешь. Тебе понятно?

Язык мой сразу же с готовностью задвигался:

— Да, я тебе помогу.

Это меня очень смутило — ведь ничего подобного я не собирался говорить, тем более обещать какую-то сомнительную помощь.

— Будь готов откликнуться на мой зов в любое время, — голос посетителя делал в моей голове дырки. — Ты будешь согласен со мной во всем!

Я всегда был ярым противником, когда какое-нибудь мурло навязывало мне свое мнение. Но теперь, к своему удивлению, я чуть ли не с радостью был готов внимать и одобрять речи господина хорошего, с которым я даже и не был знаком. Я оторвал ладони ото лба, ощутив нешуточное головокружение. Что-то нужно было сказать, ответить, но хотелось выпить холодной газировки, или горячего сладкого чаю, отличного от тошнотворного «Липтона». Эк, мы лихо отпраздновали День рождение Ильича!

— А ты кто такой, чтоб я тебя слушал и тебе помогал? — возмутился я, внезапно вспомнив речи незнакомца. — Капитан, что ли?

Тот в ответ тоненько захихикал:

— Ты прав, глупый белый человек, я был капитаном и останусь им всегда! Но мы отвлеклись!

Он собрался еще что-то произнести, но я его перебил:

— Вот сейчас я испытаю настоящий кайф, потому как на работе был лишен такого удовольствия, ввиду своей тактичности и правильного воспитания.

— Молчать! — рявкнул человек.

— Да пошел ты, капитан! Вот я до тебя доберусь! Зад-то тобой старательно протру! За все ответишь, вернее за всех ответишь! Это ты очень правильно придумал, что зашел ко мне на огонек! Подарил мне миг счастливый!

И я встал рывком на ноги, чтобы в следующее мгновение перевалиться через соседнюю пустующую кровать и загреметь под полку с телевизором. Но моментально повернул голову к своему непрошеному гостю: мало ли он решит на меня напасть и ударить с ноги прямо по моему большому и усталому туловищу? Но тот не воспользовался моментом, замерев в недоумении.

— Что, — говорю, — боишься честного поединка? Сейчас я тебе продемонстрирую, как научился разговаривать с людьми в Индии!

На сей раз «капитан» отреагировал на мою реплику: он вздрогнул и проговорил:

— А при чем здесь Индия?

— Да притом, что это — ад на нашей милой планете. Адских мест вообще-то много, но это один из самих адских, — говорил я, ворочаясь, чтобы встать.

— Почему — ад, позвольте полюбопытствовать? — он даже подался в мою сторону.

— Да потому что мы там были мишенями. Мы — это простые белые люди. Стоит нам расслабиться — нападут. Эти касты их хреновы! Выйдешь за ворота порта — налетит стая оборванной мелюзги. И начинают драться между собой. Один держит тебя рукой за штаны и отбивается от других, которые тоже норовят вцепиться. Думаешь, он тебя защищает? Я тоже так заблуждался. Он отбивается от других, потому что считает, что ты его законная добыча, и делиться ею он не собирается. Он даже не понимает, что ты можешь дать отпор. Вот там пришлось применять кулаки мне, цивилизованному человеку, больше, нежели за всю свою жизнь. И, знаешь, что я могу тебе по секрету сказать?

— Ну-ну, говори, — почему-то нехорошо скривился мой собеседник.

Я уже встал на ноги и тряс у себя перед носом указательным пальцем правой руки. Хотел-то, конечно, трясти не у себя под носом, но так уж получалось, так было легче удерживать равновесие.

— Они, индусы, со всеми воюют: со Шри-Ланкой, с Пакистаном, еще бог знает с кем. Их вооружить — они пойдут войной против всего мира. Понял?

— Не сметь! Не сметь так говорить! Не сметь так думать! — вдруг завизжал незнакомец и приблизился ко мне почти вплотную.

Я тут же попытался его заграбастать за загривок и помять, как медведь бортника. Но не тут-то было: промахнулся, хотя показалось, что руки прошли сквозь него. Зато я успел увидеть искаженное ненавистью лицо. И оно мне очень не понравилось.

— А, батенька, да Вы тоже индус, — только и сказал я, падая под подоконник и одновременно обнимая себя за плечи. Упал знатно, громко. Номером ниже люстра на потолке должна была затрястись — будут завтра меня критиковать!

Хватит с меня прогулок по комнате, я на коленках добрался до постели, забрался в нее и преспокойно решил заснуть, пока совсем не рехнулся. О своем ночном госте я перестал беспокоиться — если я его не могу схватить, то он меня и подавно. Может, это вообще белая горячка, не к ночи будет помянута.

— Что же, ты решил противиться мне, берсерк! Напрасно! — тем не менее, произнес довольно отчетливо тот, кого я уже, начиная горевать, считал своей галлюцинацией. Он еще что-то продолжал там причитать, но я, как отключился. Его слова взрывались красными сполохами в моем мозгу, но смысл был от меня очень далек. Я ловил за кончик какую-то ускользающую мысль. Она погружалась в насыщенные алкоголем волны, и я даже не успевал зафиксировать, какая она была на поверхности. В то же самое время какие-то грозные слова моего гостя были мне абсолютно безразличны. Я даже не понимал их смысл, только мышцы непроизвольно подрагивали, словно откликаясь на далекое эхо приказов.

— Стало быть, старина Нед Ленд был прав? — спросил я сначала, а уж потом внезапное озарение радостно засмеялось решенной загадкой.

Незнакомец, хотя, скорее, уже вполне сформировавшаяся для меня индивидуальность, скривился:

— Чертов китобой! Ладно, будем считать сегодняшнюю беседу неудачной шуткой, — сказал он и растаял, как столовая ложка сахара в кубическом метре кипящей воды.

А я завалился, наконец-то, в люлю, улыбаясь темноте: надо завтра вспомнить, что сегодня ночью произошло. Но как? Книжку, что ли эту прочитать?

33

После завтрака под надзором невозмутимого Джеффа Тараторкина, вежливого раскланивания со свежевыбритым налысо агентом, очереди из припасенных камней по злобно гадящему баклану мы добрались, наконец-то до Сашиной капитанской каюты.

Заваренный вкрутую чай «Сэр Кент» с доброй порцией гречишного нижненовгородского меда и каплей коньяку пoтом погнало из нас «кирзу», как говорил в старые добрые советские времена второй механик по прозвищу Юрий Нисанович. А жизнь-то налаживается!

— Помню только, как мы с тобой порицали стойкого вышибалу, препятствовавшего нашему входу в дым, музыку и веселье. Причем, по-русски, — пожимал плечами старпом

— Теперь ясно, почему он нас не пускал: он просто не знает русского языка, негодяй, — засмеялся я. — А как на нас напала банда кожаных олигофренов, не помнишь?

— Ну почему же, их милостиво натравила на нас добрая официантка — мутант, по совместительству, Кэтрин. Все прекрасно помню. Только вот, сдается мне, если наши художества дойдут до руководства компании — полетим мы домой следующим самолетом.

— Ну, Александр, не стоит бить ушами по щекам, как говорил Ося Бендер. Ничего превратного мы не совершили. И не совершим! Будем трудиться в поте лица, оправдаем высокое звание российского моряка — контрактника. Только вот скажи мне, пожалуйста, одну очень важную вещь.