Александр Бруссуев - In vinas veritas

• Название: In vinas veritas
• Автор: Александр Бруссуев
• Жанр: Прочие приключения

Это книга про Уэльс, про то, как можно выживать в другой стране. Также — дань памяти творчеству Жюля Верна. Забавно, познавательно и в меру мистично.

---

Денег, конечно, чтоб купить свои двадцать пять коробок сигарет, у меня не было. Но старпом и Плюшкин охотно ссудили мне беспроцентно необходимую сумму. Слава богу, что в первый раз я даже не представлял, насколько она была для меня, изнуренного хронической невыплатой зарплаты, велика. Зато потом, получив на руки свою долю прибыли в голландских гульденах и обратив их в доллары, я надолго лишился дара речи: столько денег мне еще не доводилось запихивать в бумажник. Но и риск был велик.

Так называемая черная таможня могла нагрянуть с обыском в любой момент. Поэтому уже на подходе через судовую радиостанцию мы слали своим приемщикам товара условные сигналы, очень надеясь, что в этот момент оперативные службы таможенного управления слушают другие частоты. После швартовки и оформления необходимых формальностей береговыми властями, мы бросались к своим нычкам. Лихорадочно вытаскивали коробки, паковали их по непрозрачным мусорным мешкам, вдоль борта крались на бак, откуда сбрасывали мешки уже дожидающимся на берегу членам своей банды. Предварительно в это место мы притаскивали большие мусорные контейнеры, куда и помещали мешки. Каждая банда в свой контейнер. Как правило, перед приходом судна к месту выгрузки эти береговые сборщики мусора были пустыми. Потом сдержанный и потный старпом (или второй штурман) просил за небольшое вознаграждение какой-нибудь автопогрузчик перевести эти хранилища ядовитых доходов поближе к основному месту мусоросбора. Как правило, к ближайшему забору за складами.

Все это мы старались проделывать днем, потому как ночью надзор усиливался, а у ворот могла пастись полицейская машина. При подходе судна под русским флагом все береговые камеры наблюдения нацеливались на вход и выход с парохода, поэтому бак был относительно безопасен от просматривания.

По одному человеку от банд оставались наводить порядок в местах былого схрона табачной продукции. Самый крепкий становился у забора — изгороди и метал мешки на волю. Метать приходилось в хорошем темпе, требовалась особая матросская сноровка, поэтому это дело поручалось палубным матросам, способным в хорошем настроении без помощи швартовных лебедок притягивать за концы пароход к причалу. Хорошее настроение достигалось путем получения новых рабочих перчаток и заливания внутрь топлива: стакана крепкого напитка. У нас метал Плюшкин. А я, как самый быстрый олень, мчался за проходную, скакал по полям, перепрыгивая канавы с шипящими лебедями, чтоб таскать мешки к ближайшей дорожной развязке, где меня уже с призывно открытым багажником ожидала машина русского эмигранта, известного под именем «Арбалет». Он аккуратно распихивал все мешки по микроавтобусу, забивая его почти полностью.

Наконец, Плюшкин падал без чувств там, за изгородью. Наверно, топливо кончалось. Я залезал к Арбалету в машину, и мы здоровались, крепко пожимая друг другу руки. Начиналась последняя стадия операции: транспортировка контрабанды. Перекрестившись, мы отправлялись в путь.

Ехать приходилось в соседнюю Бельгию: там была сортировочная база. Там же и происходил окончательный расчет. По дороге существовал риск быть остановленным дорожной полицией или оперативниками таможни, просчитавшими наши махинации и злорадно предвкушавшими раскрытие преступление века. Однажды, незаметный штатский автомобиль, промчавшись перед нами по левой полосе, вдруг зажег на заднем стекле ядовито красные буквы, из которых я только понял слово, близкое к «Полиции».

Арбалет побледнел, я вообще чуть сознания не лишился и зажмурился.

— На сей раз это не за нами, — донеслось до моего слуха осторожное замечание Арбалета.

Я открыл один глаз и увидел, как сворачивает на обочину машина, ехавшая перед нами.

— Сейчас будут зверей трясти, — добавил мой подельник, и я повернул боковое зеркало, для обзора: из машины нехотя вылезли лица кавказской национальности, к которым с удостоверениями наперевес приближались долговязые парни в гражданской одежде.

— Это они проверяют машину на предмет угона. Сейчас обыск еще произведут, проверку документов и прочее, прочее, — комментировал Арбалет. — Что ж, должен быть у нас непременный процент риска. Бизнес-то у нас теневой! А ты как думал! Деньги просто так не даются.

— Хорошо бы пивка, — согласился я.

— Сейчас заедем в Бельгию, попьем: минут пять осталось. Потерпи!

Сортировочная база было по совместительству домом Арбалета. Два культурных этажа. Обязательная собака породы добродушной, ротвеллерской. Улыбчивая жена — Галина, увлеченная огородом теща, маленькие дети в неизвестном количестве. Пиво перерастало в нашу же водку. Потом производился расчет. Деньги ложились в конверт, который умещался в сумку, и мы, облегченные, уезжали обратно к пароходу. За километр до проходной Арбалет меня высаживал, говорил: «До следующей встречи!», и уезжал. А я шел на судно, еле сдерживая нервную дрожь отходняка. «Все, в последний раз!» — давал себе зарок я, поднимаясь на борт.

В каюте старпома уже ничего не напоминало о былом погроме. За столом, свесив натруженные руки до палубы, сидит Плюшкин, старпом режет соленую рыбу, выкладывая ее на тарелку согласно своим эстетическим нормам, то есть беспорядочной кучкой. Все, наша банда в сборе. Первый вопрос:

— Как там смежники?

— Пока не вернулись, но вроде все в порядке.

Вот теперь можно и выпить: если деньги не меченные, то вся нервотрепка позади. Поневоле станешь параноиком.

— Все нормально? — наконец уточняет старпом, после того как мы энергично пережевали рыбку.

Я молча достаю конверт и предъявляю взору пухлую пачку гульденов. Плюшкин делит ее в мгновение ока на три равномерных по количеству знаков составляющие, потом, объявив курс и конвертацию к доллару, уменьшает мою долю на долг. Поворачивается ко мне:

— Все правильно?

Я, задохнувшись, молчу: из ничего появилась вполне приличная сумма — мое четырехмесячное жалованье, установленное пароходством. Килограмм потраченных нервов уже в расчет не берется.

— Рекомендую в следующий раз не горячиться и не тратить на сигареты все деньги: пароход-то не резиновый. К тому же надо всегда иметь про запас сумму, соответствующую штрафу, если, вдруг, черная таможня накроет, — говорит старпом, разливая по стопкам ледяную «даньску» водку.

— А, что, бывает и такое? — искренне удивляюсь я.

Народ весело смеется:

— У нас пока нет, но систершип однажды накрыли, как волной. Еле откупились.

Ох, тяжела ты участь контрабандиста!

Зато с работы вернулся, как полагается моряку загранплавания. Что Вы хотите приобрести домой, дорогая супруга? Ах, стиральную машину «Аристон» с вертикальной загрузкой? Пожалуйста. Недавнее время полуголода кажется уже далеким и не очень реальным. А ведь прошло-то всего четыре месяца…

— А вот у меня такой случай был, — сказал Саша, прослушав все мое повествование до конца. Мы уже сидели в его каюте, готовя угощенье к обеду и празднику.

— Гнали мы как-то машины домой, купленные где-то в Европе. Я был безлошадный, чем воспользовался моторист Коля, приобретший для хозяйских целей боевой английский Остин — Мини с нормальным рулем. Прав у него пока не было, вот он и попросил доехать с ним до дома, благо нам было по пути. Почему не помочь хорошему человеку?

Выехали мы из эстонского Пярну, порядком потрепанные таможней. Эстонцы со свойственной им скоростью обыскали весь пароход, но ничего не нашли. По-моему, так они просто искали укромные места для сна. Через сутки они объявили нам, что досмотр закончен, теперь они займутся проверкой автомобилей. Такое ощущение, что они живут в другом измерении, где время течет гораздо медленней. Русский они уже позабыли, а английский еще не выучили. Бились мы за всякие закорючки в наших проездных документах просто смертным боем. Перед самым отходом судна удалось нам забороть этих тормозов в неизвестной форме. Выехали в ночь, как то водится у настоящих любителей экстрима.

Ездили — ездили по всей Эстонии, в Тарту раза три заезжали с разных концов, наконец, приехали. Граница. Мы сунулись туда, было, но ошиблись. Граница была с Латвией. Нас хотели остановить до выяснения обстоятельств, но отпустили, потому как срок нашего легального пребывания в этом цивилизованном государстве подходил к концу, а брать на себя ответственность за арест и задержание в стране перед истеканием официального разрешения колесить по дорогам Эстляндии они чего-то не захотели. К тому же до российской границы было совсем рукой подать — два полета томагавка.

Короче, с рассветом мы вырвались-таки на сопредельную территорию. То есть на Печорский таможенный пост. Здесь мы и встали. Терминал там огромный, половина таможенных инспекторов ушла на пересменку, половина еще не пришла оттуда. Спать уже не хотелось, но естественная надобность просто требовала срочно выбраться из-за руля. Для восстановления равновесия в душе и теле надо было поскорее забуриться в российские кусты. На терминале в туалеты допускались только члены профсоюза. Мы под эти категории частично не подходили. Обыскали наш автомобиль тщательно, изъяли у Коли несколько автомобильных журналов под предлогом наличия там запрещенной порнографии. На самом-то деле просто постеры там были по-настоящему хищные: Бентли, Мазератти и Нива-Шевроле.