Александр Бруссуев - In vinas veritas

• Название: In vinas veritas
• Автор: Александр Бруссуев
• Жанр: Прочие приключения

Это книга про Уэльс, про то, как можно выживать в другой стране. Также — дань памяти творчеству Жюля Верна. Забавно, познавательно и в меру мистично.

---

— Рад Вам служить.

— Не спросишь, зачем это надо? — вяло поинтересовался он.

— Готов выполнять любые Ваши поручения, — склонив голову, ответил ученик.

— Просто легкая демонстрация силы. Ничего боле. Ладно, ступай. Я тебя вызову. Очень скоро, — сказал властный человек и чуть махнул рукой. Его собеседник моментально развернулся и заспешил прочь, не забывая выбирать самые затененные участки улицы.

19

За всеми хлопотами незаметно пришло время обеда, к которому мы оказались совершенно не готовы. По условиям контракта нам предоставляли завтрак и ужин, все остальные приемы пищи ложились целиком на нашу возможность свободно охотиться. Идти в ресторан или кафе и потратить на еду кровные деньги — подвиг, на который отважится не каждый моряк. Поэтому мы решили пройтись по реальным закромам нашего судна. В принципе, мы не ошиблись, когда заглянули в провизионки. Вода туда не добралась, а продуктов было в изобилии. Правда, по большей части, они были испорчены, потому как холодильные камеры бездействовали уже довольно давно. Но, тем не менее, из нескольких мешков картошки удалось набрать вполне пригодных для дальнейшей обработки клубней. К этому добавилось и энное количество литров растительного масла, и залежи упаковок макарон, и всевозможные специи, и килограммы злых кубиков «Магги», и нетронутые банки с кофе, и даже чуть заплесневелый хлеб в целлофановых пакетах. А когда я приспособил под примус маленькую газовую горелку со сменными баллонами, то в нас окрепла уверенность, что мы здесь с голоду не умрем.

В самый разгар нашего умиления жареной картошкой, внезапно зашел лысый агент. Выглядел он в нелепом дождевике совершенно жалко, встреча с полуутонувшим судном явно его тяготила. Он принес приглашение на встречу утром с тем старикашкой с фотографий, что висели в изобилии в их офисе. Тот должен был провести краткий инструктаж, как себя вести в цивилизованной стране, какие здесь обычаи и нравы. И уже на прощанье заявил, что утром мы переезжаем из наших шикарных апартаментов в более дешевые нумера, причем, тоже на пару ночей, пока не освободятся два номера, отведенных нам под постоянное жилье в Фалмуте.

Нельзя сказать, что мы обрадовались, но решили закончить с сегодняшним рабочим днем и пойти нежиться в гостиничную роскошь.

Время за просмотром футбола, принятием ванны с джакузи, ленивым смакованием даров от самолетной компании, кофе со сливками прошло незаметно. Близился ужин. Идти куда-то было, конечно, влом, но когда еще выпадет возможность попитаться в многозвездочном отеле?

Мы по указателям легко добрались до ресторана, толкнули высокие стеклянные двери и энергично вошли внутрь. Так же быстро мы чуть не вышли обратно: за столами сидела публика в костюмах при галстуках, декольтированных платьях с блестящими украшениями, вокруг сновали официанты в ливреях и париках. От панического бегства нас избавил утренний знакомец, принесший завтрак в номер. Он вцепился в наши руки:

— Садитесь, господа, не стесняйтесь.

Мы, влекомые им, прошли и расположились за столиком у самого окна. Наша, свободного покроя, одежда не могла не обращать на себя некоторого внимания. Я прямо чувствовал на себе тяжелые осуждающие взгляды чопорных стариков.

— Что это они все так вырядились? — поинтересовался Саша.

— А пес их знает! Может, праздник какой, или юбилей?

В это время в зал вошла, вернее, вплыла элегантная дама в шикарном ярко красном вечернем платье. Ее иссиня-черные волосы в такт ходьбе колыхались где-то в районе пояса, губы выделялись на лице тоном, гармонировавшим с ее гардеробом. Она, изредка вежливо кивая по сторонам, прошла и расположилась за роялем, которого мы сразу и не заметили.

— Куда это нас заманил мерзкий карлик? — сквозь зубы прошептал старпом.

Действительно, чувствовали мы себя здесь неловко, как будто на чужом празднике в виде непрошеных гостей.

Дама негромко, но решительно заиграла полонез Огинского, все зашевелились и начали делать заказы. Я доверил это дело Саше, сам отвернувшись в сторону далекого неспокойного моря. Как хорошо, что сейчас я на берегу, подумал я и вспомнил, как однажды посещал больницу в Токио.

Тогда, милостью господ штурманов, не давших мне антиожоговую мазь, я жестоко страдал: получил паровые ожоги обоих рук, которые не заживали долго, нарывали и очень болели. Когда терпеть стало невмоготу, я предъявил во время ужина свои конечности для обзора капитану. Аппетит у него, конечно, испортился. Результат не заставил себя ждать — через пару дней в Японии с раннего утра за мной заехал полуагент — полумедик. Оказывать помощь на месте, на что настаивала судовая администрация, он решительно отказался и повез меня сквозь просыпающийся Токио в госпиталь. Путь оказался неблизким, но мы говорили о всякой всячине всю дорогу, поэтому боль в руках не делала поездку мучительно-бесконечной.

Меня поразило то, что пришлось ждать приема врача больше часа, ожидая свою очередь. Я сидел в огромном фойе, а вокруг неторопливо передвигались пожилые японцы. Большая часть из них была возраста ветеранов Второй мировой войны. В каждом сморщенном старике мне чудился выживший камикадзе квантункской армии, в каждой старушке — гейша на пенсии. Из европейцев я был один. Да что там, не было ни одного негра или ирано-иракского беженца. На меня ненавязчиво обращали внимание, как на большое белое чудо-юдо.

Постоянно играла музыка. Позднее я увидел ее источник — рояль, на котором клавиши волшебным образом сами по себе нажимались. Репертуар я выучил за десять минут. Такова была периодичность плавного наигрыша композиции «Спи, моя радость, усни». Наверно, такая оптимистичная мелодия настраивала пациентов на оптимистичный лад, внушая мысль о бренности бытия и радости покоя, вечного покоя.

Когда по местной громкой трансляции назвали мое имя, добавив к нему приставку «сан», я поплелся вслед за медсестрой, которая усадила меня на диван в коридорчике, отделенном от общественного зала ожидания короткими шторами. Их длина была такой, что я мог видеть только ноги сидевших в креслах людей. Ожидать приема мне пришлось еще минут двадцать. От нечего делать сосчитал все ноги, какие были в зоне обозрения. Получилось нечетное число. Я пересчитал еще раз — то же самое. Выходит, за занавеской сидел то ли трехногий мутант, то ли одноногий инвалид. После скрупулезного анализа обуви пришел к выводу, что одно копыто в кеде не имеет пару. Я со всем вниманием стал осматривать его: нога пятидесятого размера, отстукивающая такт, руки на подлокотниках кресла, клетчатая рубашка. Я уже стал отводить взгляд, как, вдруг, после очередного объявления, появилась из ниоткуда другая нога, человек встал и ушел. Интересно, где же он прятал свою конечность, за голову, что ли, забрасывал?

Додумать не успел, потому как, наконец, вызвали меня. Спасибо миловидному японскому врачу женского пола. Хоть она и ни бельмеса не знала по-английски, но вовремя давала мне нашатырь, когда я, уставая от зачистки моих ран с помощью блестящих скребочков, готовился завалиться в обморок. Наверно, они просто забыли об обезболивающем. Я-то вспомнил, но японский язык всегда был для меня чужд, поэтому пришлось обливаться крупным потом и терпеть.

Наверно, выглядел я на выходе из госпиталя не очень жизнерадостным, потому что мой гид стремглав ускакал в близлежайший магазин и вернулся оттуда с бутылкой ледяного сока. Мог бы, конечно, сакэ прихватить какое-нибудь.

Репертуар элегантной пианистки был разнообразным. Солидные дедки сметали с тарелок еду, флегматично орудуя вилками и ножами. Саша нам заказал рыбу в кляре, чему я порадовался, потому как старался не очень обременять желудок мясом. Наш маленький горбатый официант заставил весь стол разнообразными тарелками. Даже лимон лежал на отдельном блюдечке, пронзенный трезубой вилкой и со специальным кривым блестящим ножичком. О цене всего этого лучше было не задумываться. Но когда, расположив все блюда в гармонии, он начал предлагать отведать их вина, Саша, не выдержав, спросил:

— Нужно ли нам будет за это рассчитываться наличностью?

Карлик рассмеялся скрипучим смехом:

— Если Вы желаете, то можно и так. Но, вообще-то, весь ужин будет позднее включен в общий счет номера при вашем отъезде.

— Хорошо, мерзкий карлик, неси нам вино из своих погребов! — сказал я по-русски.

— Что, простите? — переспросил он.

— Мой друг желает сначала отдегустировать вино, чтоб потом сделать выбор. Это возможно? — поинтересовался старпом.

Тот кивнул в ответ и удалился, позвякивая ключами.

Дегустировали мы все вино, что он приволок с собой на тележке. Наше поведение откровенно его развлекало. В конце концов, посмаковав по глотку из всех бутылок, я сказал:

— Пожалуй, мы остановим свой выбор на самом дешевом вине из всего этого изобилия.

Саша засмеялся, карлик тоже вовсю заулыбался.