Сьюзен Филлипс - Великий побег

• Название: Великий побег
• Автор: Сьюзен Филлипс
• Жанр: Современные любовные романы

Куда бежать, когда жизнь трещит по швам?

Люси Джорик изо всех сил старалась никогда не подводить семью, которую безгранично любила. Чему тут удивляться, ведь ее мать – одна из самых известных личностей в мире. Но прямо сейчас Люси наломала дров. И ни больше ни меньше, а в день своей свадьбы с самым идеальным из всех известных ей мужчин.

Вместо того, чтобы сказать «да» мистеру Неотразимому, Люси сбегает из церкви в мешковатой мантии хориста и оказывается на заднем сидении потрепанного мотоцикла, на бампере которого красуются устрашающие наклейки. И мчится неведомо куда в компании грубого и злого незнакомца. Более чужеродного субъекта в ее до сих пор привилегированном существовании и вообразить нельзя.

---

А что, если он не проснется, как случилось на прошлой неделе? Он давал себе зарок не спать, пока не разбудит и не сводит брата в ванную комнату, но как-то умудрился задремать, а на следующий день старуха Гилберт заявила социальной службе, что им придется подыскать другой дом для Кертиса.

Панда бы не позволил разлучить их с братом и заявил социальному работнику, что сбежит, если их разделят. Она, должно быть, поверила ему, раз нашла для них новую семью. Но предупредила, что больше нет семей, готовых взять их обоих.

  «Я боюсь, – прошептал малыш, когда они дошли до крыльца. – А ты?»

  «Да я никогда не трушу, – солгал старший брат. – Чего тут бояться-то?»

Как же он ошибался.

Панда вгляделся в мрачные воды. Люси было четырнадцать, когда умерла ее мать. Если бы они с Кертисом попали к Мэту и Нили Джорик, его брат был бы еще жив. Люси успешно совершила то, чего не смог сделать он: защитила свою сестренку. А Кертис сейчас лежал в могиле, когда сестра Люси под сенью семьи готовилась к поступлению в колледж.

Кертис столкнулся с какой-то бандой, когда ему было всего лишь десять. Панда мог бы это предотвратить, кабы не сидел в колонии для несовершеннолетних. Ему разрешили лишь приехать на похороны брата.

Панда с трудом сморгнул. Мысли о Кертисе только разбудили иные воспоминания. От дум легче избавиться, когда отвлекает музыка, но Панда не мог слушать драматические оперы вроде «Отелло», «Бориса Годунова» или с дюжину других, когда поблизости болталась Люси. Да и вообще кто угодно.

Ему хотелось, чтобы она вышла и поговорила с ним. Он хотел, чтобы она была рядом; и хотел отослать ее как можно дальше. Желал, чтобы она ушла и чтобы осталась, желал снять с нее одежду – и ничего не мог поделать с этим. Находиться с ней рядом – тяжкое испытание для любого мужчины, особенно для такого ублюдка, как он.

Он потер переносицу, вытащил мобильник и пошел в сторону за дом, где его нельзя было подслушать.

Панда во время утренней пробежки то и дело подгонял Люси, и хотя она норовила отстать и сбивала его с темпа, он отказывался убегать вперед.

– Стоит мне скрыться из виду, в ту же секунду ты перейдешь на шаг, – заявлял он.

И то верно. Она ходила пешком ради здоровья, и у нее был пропуск в гимнастический зал, который она посещала полу–полурегулярно, но вот энтузиасткой бега не была.

– С каких это пор ты назначил себя моим личным тренером?

Он наказал ее, прибавив резко темп. Однако в конце концов сжалился и побежал помедленнее.

Ее убеждение, что он не законченный неандерталец, как хотел заставить ее поверить, росло с ее любопытством к нему, и она отправилась в экспедицию по выуживанию сведений.

– Ты разговаривал со своей подружкой с тех пор, как сбежал, ну, от чего ты там сбегал?

Какое-то ворчание.

– Откуда, кстати?

– С севера.

– Из Колорадо?  Из Нома?

– Тебе обязательно трепаться?

– Женат? Разведен?

– Смотри под ноги, тут яма. Сломаешь ногу, сама будешь виновата.

Люси втянула до отказа воздух в горевшие легкие:

– Ты в курсе всех подробностей моей жизни. Будет только честно, если я узнаю что-нибудь о тебе.

Он снова рванул вперед. В отличие от нее, он даже не запыхался.

– Никогда не был женат, этого с тебя хватит.

– А с кем-нибудь встречаешься?

Он чуть ли не жалостливо бросил на нее взгляд через плечо:

– Что тебе в голову взбрело?

– Что, эта лужа с кровожадными крокодилицами недостаточно просторна для твоих возможных свиданий?

Она услышала фырканье – то ли от веселое, то ли предупредительное, дескать, не задавай глупых вопросов, – но все, что она узнала: он был одиночкой, а мог и солгать.

– Странное дело, – как бы между прочим заметила Люси. – С тех пор как мы здесь, твои манеры явно улучшились. Должно быть, все дело в атмосфере болота. – Он срезал, перейдя на другую сторону дороги. – Вопрос в том, зачем так утруждать себя всеми этими сплевываниями и почесываниями – должна признаться, ты меня удивлял – раз уж, как оказывается, это все понарошку? – риторически спросила она.

Она ожидала, что он увернется от ответа, но он не стал.

– Ну и что? Тоска взяла, когда понял: у тебя слишком съехали мозги, чтобы тебя запугать и заставить сделать то, что сразу же стоило сделать.

Еще никто не говорил про нее «съехали мозги», но поскольку оскорбление исходило от Панды, она не приняла его близко к сердцу.

– Ты надеялся, что когда я увижу контраст между тобой и Тедом, то пойму, от чего отказалась, и поскачу обратно в Уинетт.

– Что-то типа того. Тед хороший парень и явно любил тебя. Я пытался оказать ему услугу. И отступился, когда до меня дошло: самое большое одолжение, какое я могу ему сделать, это не дать тебе вернуться.

В этом заявлении хватало правды, чтобы стало больно. Пробежку они заканчивали в молчании.

Когда они вернулись в дом, Панда стянул промокшую от пота футболку через голову, схватил шланг и принялся обливаться водой. Волосы прилипли к шее черными лентами, солнце заливало лицо, когда он задирал голову к небу.

Наконец Панда отвел шланг, подставил под струю ладонь и стал пригоршней поливать воду на грудь. Его смуглая кожа, нос с квадратным кончиком и мокрые с мощными кистями руки – так отличалось все от совершенной мужской красоты Теда. И это нервировало. Может, Панда и не был неотесанным, как пытался внушить ей, но все же полностью не укладывался в пределы ее опыта.

Люси поймала себя на том, что таращится на него и отвернулась. Ее тело женщины явно впитывало то, что представало взору. К счастью, ее женские мозги принадлежали не такой дурочке.

День тянулся за днем, пока не прошла неделя их пребывания на озере. Люси плавала, читала или пекла хлеб, одно из нескольких достижений в кулинарии, которое ей удавалось. Единственное, чего она не делала – не звонила никому: ни Теду, ни семье.

Каждое утро после пробежки Панда появлялся на кухне с влажными после душа волосами. Кудри его на время укрощались, хотя Люси знала, что они быстро заявят о себе. Он хватал еще теплый ломоть овсяного хлеба – она была уверена, что на одном ломте Панда не остановится – разламывал почти точно пополам и мазал каждый кусок чайной ложечкой апельсинового джема.

– А Тед знал о твоем умении печь хлеб, когда позволил тебе его кинуть? – спросил он как-то, проглотив второй ломоть.

Она отложила в сторону свой кусок хлеба, сразу расхотев есть.

– Тед не ест много углеводов.

Откровенная ложь, но Люси ни за что бы не призналась, что у нее никогда не находилось времени печь для жениха.

Она приобрела кулинарные навыки под колоколообразными лампами из нержавеющей стали, освещавшими кухню Белого дома, куда сбегала, когда мелкие перепалки сестренок и брата начинали действовать Люси на нервы. Там она училась у нескольких лучших в стране поваров, и теперь вместо Теда выгоду из ее кулинарного искусства извлекал Панда.

Он завернул крышку на банке джема.

– Тед из тех парней, что родились под счастливой звездой. Мозги, деньги, лоск. – Он со стуком сунул банку в холодильник и хлопнул дверцей. – Пока остальной мир бултыхается в дерьме, Тед Бодин идет попутным ветром под всеми парусами.

– Да уж, конечно, однако в хорошенькое же дерьмо угодил он на прошлой неделе, – напомнила она.

– Он уже пережил.

Она молилась, чтобы так и было.

Озеро рядом с домом было мелким и с илистым дном, поэтому здесь Люси не купалась, но когда они бывали на озере, она плавала за бортом небольшой лодки, которая прилагалась к арендованному дому. Панда никогда не нырял в воду вместе с ней, и на восьмой день их появления здесь, одиннадцатый, считая с ее побега, плескаясь рядом с дрейфующей лодкой, Люси спросила своего спутника:

– Диву даюсь, ты такой крутой парень, а боишься зайти в воду.

– Плавать не умею, – заявил он, задирая босые ноги и упираясь ими в раздолбанный поручень. – Не научился.

Наслаждаясь пребыванием в воде, она находила это странным. И почему он никогда не снимал джинсы? Она перевернулась на спину и попробовала подойти с другой стороны.

– Ты не хочешь показывать мне свои тощие ноги. Боишься, что я стану дразниться.

Будто бы какая-то часть его тела могла быть менее мускулистой…

– Просто люблю джинсы, – сказал он.

Люси шлепнула ногой и подняла брызги.

– Не возьму в толк. Тут просто баня, ты же снимаешь футболку при каждом удобном случае, так почему бы не носить шорты?

– Так, парочка шрамов. И давай закроем тему.

Он мог говорить и правду, но лично Люси сомневалась. Он прислонился к корме, солнечные лучи золотили его смуглую, как у какого-нибудь пирата, кожу, а взгляд из–под полузакрытых век казался скорее сонным, чем угрожающим. Люси почувствовала, как в ней нежеланно-непрошенно зашевелилось… что-то. Ей хотелось думать, что это простое любопытство, но за этим крылось большее. Невольное возбуждение.