Константин Ветошко - Три стороны медали

• Название: Три стороны медали
• Автор: Константин Ветошко
• Жанр: Фэнтези

---

— Нет. Ты и твои товарищи сюда пришли, а не приползли. Я видела в окно, — затрясла головой Майлис. Короткие рыжеватые волосы были всклокочены и забавно торчали в стороны, придавая ей немного потешный вид.

— Скажи-ка мне красавица, а мы уже расплатиться успели? — Кель испытывающее посмотрел на девушку, ища малейшие признаки лжи, но та лишь серьезно кивнула.

— Да, госпожа Доротея взяла с вас вперед.

— Слушай, а что это за странное украшение? — гвардеец указал на лежащие в углу окатыши.

— Это мое. И они не украшения, они мои друзья, — в голосе Майлис послышалась тревога, словно девушка боялась, что гвардеец отберет у нее камни.

— Тихо-тихо, не трону я твоих друзей, — вымученно улыбнулся Кель, уже поняв, что, похоже, переспал с сумасшедшей.

— Спасибо. Остальным долго приходится объяснять, а они все равно не верят, что они живые, — девушка встала с кровати, даже не попытавшись прикрыть наготу, и Кель увидел на ее теле несколько свежих ссадин и наливающихся темной кровью синяков.

— Это я тебя так? — голос гвардейца не дрогнул, а рука потянулась к кошелю, чтобы достать пару серебряных монет.

— Да, — кивнула девушка.

— Извини, — Кель постарался ответить небрежно, но проклятый кошель никак не хотел открываться, и он зашипел от досады.

— Ничего страшного. Ты хороший, — от серьезности тихого девичьего голоса у гвардейца по обнаженной спине прошел мороз.

Кель посмотрел на нее и растеряно замер. Майлис не пыталась опустить взгляд, ее широко распахнутые зеленые глаза уставились прямо на него. Гвардеец много повидал продажных девок. Он помнил брезгливую жалость, когда побирался в трущобах, потом подрос и впервые разглядел на их лицах страх, став солдатом, насмотрелся на притворную страсть и желание угодить клиенту. Гвардеец ждал увидеть в глазах этой девушки плохо скрытое презрение, ненависть, на худой конец равнодушие. Но вместо этого они светились искренностью и добротой.

Окончательно Келя добила по-детски наивная улыбка. Гвардеец сам многое повидал на своем веку, научился таить ненависть глубоко внутри, чтобы выждав момента, дать ей выход в волне удушливой ярости. Но эта девушка совсем не была озлобленной, наоборот, казалась, что Майлис любит весь мир и радуется всему, что с ней происходит.

Тогда Кель быстро собрал свои вещи и опрометью выбежал из комнаты, но уже через неделю не удержался и вновь вернулся в этот особняк. На этот раз он сначала сунул мелкую монетку одной из служанок, и та охотно рассказала историю странной обитательницы борделя.

Майлис появилась здесь пару лет назад, когда вся ее семья погибла от морового поветрия. Служанка точно не знала, где она выросла, зато немолодая кокетка, прижавшись к руке гвардейца полной грудью и заговорщицки наклонившись вперед, смакуя рассказала подробности того, как с ней обращались родные, и посетовала на их слишком легкую смерть. Всю свою жизнь девушка провела взаперти, не общаясь ни с кем, кроме братьев и отца. Она ни разу не выходила из дома, но едва ей стукнуло тринадцать, как к ней стали приводить мужчин, чтобы те за деньги развлекались с юным телом. Единственными же игрушками для Майлис были несколько камней, и она, видимо повредившись разумом, до сих пор считала их живыми.

Обнаружившие ее стражники быстро смекнули, какую выгоду можно извлечь из приученной к мужским ласкам юной девушки, и немного поразвлекшись, тайно продали ее в престижный столичный бордель. Рабство в Гирской империи было запрещено, но вступиться за сироту было некому, да и некуда ей было идти.

Эта история не слишком удивила гвардейца — в трущобах Кель навидался и не такого. Но он никак не мог взять в толк, как после всего этого Майлис не превратилась в озлобленного на весь свет затравленного зверька. Теперь каждую возможность солдат использовал, чтобы отправиться в бордель и попытаться понять, откуда в девушке столько доброты и искренности. Что-то в глубине души не давало ему поверить в то, что она просто окончательно помешалась.

Майлис охотно принимала ласки, была нежна и умела в постели. Но Кель с удивлением понял, что ничуть не меньше ему нравится, когда они просто лежат обнявшись, а его пальцы медленно перебирают рыжие волосы. В его памяти навсегда запечатлелись ее слова, сказанные именно в такой момент.

— Я слышу, как бьется твое сердце, — девушка доверчиво прижалась щекой к груди гвардейца. — Оно доброе, но грустное. Наверное, ты слишком часто его обманываешь…

Майлис не переставала удивлять гвардейца. Она то предлагала потанцевать, мурлыкая себе под нос какой-то мотивчик, то, поймав бабочку, долго рассказывала гвардейцу, насколько же совершенно это хрупкое насекомое. Когда на небе появлялась луна, девушка подходила к окну и благодарила ее за свет, а стоило на улице разразиться грозе, просила стихию вести себя потише…

С каждой их встречей Кель все сильнее убеждался, что Майлис не сумасшедшая в прямом смысле этого слова, а просто смотрит на окружающий мир с другой, непривычной стороны и видит то, что ускользает от взора обычных людей. Иногда ему начинало казаться, что эта странная девушка куда счастливее всех королей и императоров вместе взятых…

Толкнув узорчатые створки дверей, гвардейцы уверенным шагом зашли в просторный холл, выполненный в староимперском стиле. Дневной свет свободно падал через отверстие в крыше. На втором этаже проем обрамляли инкрустированные золотом и слоновой костью бронзовые перила, а внизу в центре зала лежал неглубокий резервуар, в котором резвились разноцветные рыбки. Вокруг него возвышались четыре колоны, испещренные рунами и искусной резьбой, изображавшей символы всех стихий. В небольших окнах, чем-то напоминавших бойницы, стояли дорогие цветные витражи, мраморные стены украшали фрески, пол из тщательно подогнанных гранитных плит был покрыт мозаикой.

В специальных нишах в стенах зала, где в домах аристократов старой империи обычно помещались посмертные маски и бюсты предков, представлявшие семейную родословную, стояли бронзовые статуэтки обнаженных женщин и мужчин, тела которых порой сплетались в довольно экзотических позах. По всему залу были небрежно разбросаны небольшие полукруглые тисовые столики на трех ножках в виде звериных лап. Рядом стояли мягкие ложа, украшенные слоновой костью, черепаховым панцирем и позолотой. Людей в зале почти не было, лишь неспешно прохаживались слуги с серебряными подносами, на которых теснились кувшины с вином, лежали груды различных сластей, аппетитно сверкали капельками влаги кисти крупного винограда и другие фрукты…

К гвардейцам, не слишком спеша и сохраняя достоинство, направилась госпожа Доротея. Уже немолодая женщина не могла похвастаться изящным сложением, зато внушительный бюст мгновенно приковывал взгляд, гипнотизируя плавным колыханием плоти, рвущейся наружу из оков слишком тесного корсета. Как всегда Кель поймал себя на том, что невольно ожидает, что эти два огромных полушария вот-вот заставят лопнуть проклятую шнуровку и наконец явят миру всю свою красоту, и с большим трудом перевел глаза чуть выше. Повинуясь небрежному жесту Доротеи одна из служанок, подхватив поднос с кувшином вина и парой кубков, расторопно подскочила к посетителям.

— Чего изволят доблестные гвардейцы? — сверкнула белозубой улыбкой содержательница борделя, но Кель ни на секунду не поверил в ее радушие. Наметанный взгляд выходца из трущоб легко различил под слоем напускной искренности тщательно скрываемое презрение.

Госпожа Доротея привыкла работать с аристократами и императорскими сановниками, какое ей было дело до простолюдинов, пусть и гвардейцев, но не из золотых или серебряных, а лишь из Сплава. Но она была слишком умна, чтобы дать своим мыслям отразиться на покрытом пудрой и еще какими-то присыпками лице. Вернувшиеся из опасного рейда гвардейцы понимали, что в любой момент их могут бросить в новое пекло, и сорили скопившимся жалованием, а значит, пока они были здесь желанными гостями.

— Все как всегда, — Кель растянул губы в не менее широкой и лживой улыбке. — Уж вы-то точно знаете, чего жаждут уставшие от войны солдаты, стоящие на страже интересов нашей империи.

— Эк завернул, — крякнул Ритал, уже успевший приложиться к кубку с вином. — Зови своих девок.

— А я, пожалуй, сразу поднимусь к Майлис, — небрежно обронил Кель и уже направился к широкой мраморной лестнице, но его остановила Доротея.

— Сожалею, но Майлис сейчас занята с другим клиентом, — вежливо улыбнулась Доротея. — В вашем распоряжении все наши лучшие воспитанницы.

— Зови своих красоток, — спокойно ответил гвардеец, но Ритал заметил, как сжались кулаки друга.

Одна из служанок метнулась наверх, и вскоре по лестнице стали спускаться девушки. Легкие туники почти не скрывали их прекрасных тел, но зато дразнили воображение. Жрицы любви кланялись клиентам и замирали поодаль, призывно отставив упругие ягодицы и выпятив молодые упругие груди.