Амир Хисамутдинов - Русская Япония

• Название: Русская Япония
• Автор: Амир Хисамутдинов
• Издательство: Вече
• Жанр: Культурология
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4918-5

Русские в Токио, Хакодате, Нагасаки, Кобе, Йокогаме… Как складывались отношения между нашей страной и Страной восходящего солнца на протяжении уже более чем двухсот лет? В основу работы положены материалы из архивов и библиотек России, Японии и США, а также мемуары, опубликованные в XIX веке. Что случилось с первым российским составом консульства? Какова причина первой неофициальной войны между Россией и Японией? Автор не исключает сложные моменты отношений между нашими странами, такие как спор вокруг «северных территорий» и побег советского резидента Ю. А. Растворова в Токио. Вы узнаете интересные факты не только об известных исторических фигурах — Е. В. Путятине, Н. Н. Муравьеве-Амурском, но и о многих незаслуженно забытых россиянах.

---

Ветер не утихал. Шли крутой бейд-винт. На руле стоял Павел Савинов, но что пользы от руля, если в темноте не было видно ни зги, а ориентироваться по карте моряки не могли из-за неисправного компаса. В три часа утра шхуна с полного хода села на камни. Неоднократные попытки сняться с помощью всех парусов ничего не дали. Громадные волны захлестывали судно, помогал своей разрушительной силой и ветер. Первую спущенную за борт шлюпку вода захлестнула мгновенно. Вторую спускали уже осторожно, а потому результат получился удачнее. По приказанию Налимова первым в нее спустился матрос Кряжев. Следующий матрос не успел еще подойти к борту, как его оттолкнул американец, бросившийся в шлюпку. Следом за ним бросились и другие обезумевшие от страха иностранцы. Трапезников попытался навести порядок, но вдруг он пошатнулся и схватился за горло: один из американцев нанес ему удар ножом. Позднее Василий Корсунцев написал в объяснительной записке: «Лейтенант Налимов мог сесть первым в шлюпку и тем спастись, но предпочел остаться на шхуне с русскими матросами».

К рассвету корму «Розы» совсем разбило, единственную оставшуюся шлюпку смыло огромной волной. Налимов приказал связать вместе два гика, но когда моряки начали спускаться на этот самодельный плот, очередная волна подняла всех и вернула на палубу. Офицер не удержался: руки его разжались раньше, чем волна донесла его до судна, и он упал за борт. В. Н. Корсунцев вспоминал: «После этого один только раз показалась голова командира над волнами, и он утонул. Мы не могли подать ему никакой помощи, даже не могли бросить конец, спасательных буев на шхуне не было: все было смыто волной».

Около полудня 16 октября шхуна «Роза» была уже почти совсем разбита. Умер Трапезников, и его привязали к плоту, чтобы волны не унесли труп. Вскоре от «Розы» ничего не осталось, и моряки пытались спастись на остатках палубы. Уцепившихся за доски и куски обшивки, их медленно сносило к берегу. В первые минуты они еще видели друг друга, но вскоре волны раскидали их в разные стороны. Среди больших водяных валов они увидели вдалеке «Крейсерок», появившийся неожиданно, словно призрак. Видимо, на шхуне заметили, что «Роза» отстала, и вернулись на поиски, но было уже поздно. Ледяная вода довершила то, что не смогли сделать волны. То у одного, то у другого моряка разжимались заледеневшие руки, и они выпускали спасательные обломки шхуны.

Утром 17 октября Корсунцев очнулся на берегу моря. Он лежал на прибрежных камнях среди разбитых досок, весь опутанный водорослями. Был сильный туман. Шторм уже стих, и лишь небольшие волны накатывались на берег. Дрожа от холода, моряк кое-как поднялся, побрел вдоль берега и вышел на мыс Терпения. Людей на нем не оказалось, но, обойдя мыс, Василий Николаевич нашел шалаш, в котором устроился отдохнуть, а потом вновь продолжил путь, потеряв вскоре всякое чувство времени и реальности. На второй день его повстречали двое охотников, которые не сразу поняли, что перед ними человек: настолько ужасен был вид моряка с разбитым лицом, ободранными руками и ногами, завернутого в какие-то лохмотья, с лихорадочным блеском воспаленных глаз.

До жилья было далеко. Неожиданно началась пурга, которая длилась пять суток. Охотники с трудом тащили на себе русского, который совсем лишился сил. Ноги его окончательно почернели, и орочи, глядя на них, только качали головами. Корсунцев почти не приходил в сознание и в те немногие минуты, когда разум возвращался к нему, обреченно думал, что смерть близка. 26 октября путники пришли в небольшое стойбище, откуда надзиратель Воронов сразу же повез Корсунцева в Корсаков показать лекарю. Там ему ампутировали пальцы на ногах и оставили долечиваться.

Тем временем во Владивостоке уже стали беспокоиться о задержавшемся «Крейсерке». Контр-адмирал П. И. Ермолаев отправил телеграмму в Морское министерство: «Шхуна «Крейсерок» не возвратилась начинаю беспокоиться зпт прошу исходатайствовать разрешение послать пароход Добровольного флота «Владивосток» который обошел бы берегом до Тюленьего острова тчк «Владивосток» фрахтом не занят и агент согласен тчк». Управляющий министерством сначала не соглашался, ссылаясь на то, что шхуна исчезла у обитаемых берегов: если с «Крейсерком» что-нибудь случилось у берегов, то местные жители окажут экипажу помощь.

Ермолаев не мог смириться с отказом и продолжал настаивать на отправке парохода на поиски шхуны, поясняя, что агент Добровольного флота сделает это бесплатно, возместить придется только стоимость израсходованного угля. Под натиском контр-адмирала чиновники Морского министерства уступили. 10 ноября 1889 г. разрешение было получено, но из-за всяческих формальностей «Владивосток» снялся с якоря только через пять дней. Он пошел вдоль приморского берега в полуторадвух милях от него. Время от времени он освещался красными огнями фальшфейеров и оглашался свистками, но шхуна не давала о себе знать. Не было видно и никаких следов крушения.

18 ноября около 17 часов, пройдя мыс Крильон, «Владивосток» зашел в залив Анива. Как только судно бросило якорь, на борт поднялся начальник местной каторжной тюрьмы майор Шелькинг, который смог пролить некоторый свет на исчезновение «Крейсерка». Он сообщил, что шхуна заходила в последний раз на Крильон 25 октября и простояла там целый день. Лейтенант Дружинин сообщил сахалинцам о гибели «Розы» и о том, что снял с берега Крыжева и американцев, добравшихся туда на шлюпке. К вечеру того же дня «Крейсерок», по словам Шелькинга, снова снялся в море, взяв курс на Владивосток. В то время на его борту находились два офицера, 15 русских моряков и такое же число арестованных американцев. Командир «Владивостока» лейтенант А. А. Остолопов, не теряя времени, снова вышел в море на поиски шхуны.

Пока строились планы, где и как лучше разворачивать поиски, через русскую миссию в Японии дошел слух, что в маленьком местечке Васякунаи, что на северо-западном берегу острова Хоккайдо, погибло какое-то русское судно. Командир русской эскадры, плававшей в водах Тихого океана, контр-адмирал В. П. Шмидт выделил для проверки этих сведений специальную экспедицию в составе лейтенанта Бухарина, доктора Бунге и матроса Ощепкова, но «Владивосток» до нужного места не добрался. В Японском море он случайно столкнулся с японским пароходом «Низами», получил некоторые повреждения и был вынужден встать на ремонт в Нагасаки, а членам экспедиции ничего не оставалось, как отправиться на попутном судне в Хакодате, а оттуда в Отару. Удивительно, что новости о погибшей шхуне и ее поисках в Японии быстро дошли до центральных российских газет, и они публиковали самые противоречивые материалы. Напряжение нарастало, новых сообщений ждали и семьи членов экипажа, и сослуживцы. Управляющий Морским министерством, до которого новости дошли гораздо позднее, чем до прессы, был вынужден в специальной телеграмме выразить «сожаление по этому поводу».

Зима в тот год не баловала жителей Хоккайдо хорошей погодой. Сильные снегопады с ураганным ветром отрезали многие населенные пункты севера Японии. С большим трудом члены экспедиции добрались до места гибели шхуны. В груде обломков, валявшихся на берегу, Бухарин увидел доску с надписью «Крейсерок». Форштевень и ахтерштевень были целы, но руль отсутствовал. Обе мачты оказались выворочены из степсов, и только кормовая удерживалась на оттяжках. Бушприт и полубак уцелели, отчетливо на фоне голубого неба вырисовывался штурвал. В поисках очевидцев кораблекрушения моряки добрели до маленькой японской деревни. Там они познакомились со сторожем Унотаке, который последним видел «Крейсерок» на чистой воде. Он-то и рассказал, что еще 15 ноября утром увидел на горизонте перевернутый корпус шхуны, который вначале принял за плывущего кита. Только на следующий день его прибило к берегу. Не считая разломанного левого борта, шхуна была почти цела. Унотаке снял со шхуны Андреевский флаг и кое-какое судовое снаряжение.

В том же месте, чуть в стороне от маяка Соя, около устья речки Онетомари обнаружили труп одного моряка. По татуировке на руке определили, что это матрос Ф. Е. Иванов. Его похоронили около маяка. Рядом с ним валялись и два разбитых вельбота. Позднее нашлись и свидетели. Местные жители рассказали, что видели какую-то шхуну 26–27 октября. Эти дни стояли на редкость ураганными, таких не помнили даже старожилы. Скорее всего, «Крейсерок» погиб из-за обледенения — к такому выводу, высказанному японцами, склонялись и русские. Правда, они, зная предысторию шхуны, не исключали возможность заговора браконьеров, находившихся в то время на ее борту.

12 февраля 1890 г. Бунге и Бухарин приехали в Саппоро и выразили признательность губернатору за помощь в поисках «Крейсерка». Бухарин писал: «Вице-губернатор Хакодате дал нам переводчика, маленького, очень подвижного, долгое время бывшего на Сахалине и очень недурно изъяснявшегося по-русски. Господин Козима Кураторо нам оказывал неоценимые услуги в дальнейшем пути и нес несносную службу переводчика с замечательным терпением, и вообще он меня всегда поражал своим философическим отношением к жизни и ее невзгодам: никогда он не выходил из себя, не сердился, не печалился, и все трудные положения разрешались у него искренним смехом». По ходатайству членов экспедиции японский переводчик получил российский орден.