Владимир Мартынов - Явка в Копенгагене: Записки нелегала

• Название: Явка в Копенгагене: Записки нелегала
• Автор: Владимир Мартынов
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-967-8

Книга повествует о различных этапах жизни и деятельности разведчика-нелегала «Веста»: учеба, подготовка к работе в особых условиях, вывод за рубеж, легализация в промежуточной стране, организация прикрытия, арест и последующая двойная игра со спецслужбами противника, вынужденное пребывание в США, побег с женой и двумя детьми с охраняемой виллы ЦРУ, возвращение на Родину.

Более двадцати лет «Весты» жили с мыслью, что именно предательство послужило причиной их провала. И лишь в конце 1990 года, когда в нашей прессе впервые появились публикации об изменнике Родины О. Гордиевском, стало очевидно, кто их выдал противнику в том далеком 1970 году.

Автор и его жена — оба офицеры разведки — непосредственные участники описываемых событий.

---

— Присмотримся, — сказал я задумчиво, — но за результат не ручаюсь.

«В доме — жена-агент Второго главка? Работает по иностранцам? Опер души в ней не чает? Ничего себе рекомендации! Знаем мы эту работу по иностранцам. И потом… Так ли уж это хорошо, что в доме у тебя будет агент КГБ, хоть и свой, но все же?..» Во мне начинало расти предубеждение, которое я был не в силах побороть. Я уже хотел было отказаться от «смотрин», но не хотелось обижать «свата».

Кандидатка в невесты быстро вошла в кассовый зал Малого театра. На нас она, разумеется, не обратила никакого внимания, да и стояли мы среди театралов, толпившихся у кассового окошка. Это была невысокая блондинка с большими голубыми глазами и полными чувственными губами. На щеках ее играл здоровый румянец. Она была одета в модное голубого цвета зимнее пальто с капюшоном с белой оторочкой. На ногах — белые сапожки. В руках — белая сумочка.

Поискав кого-то глазами, она подождала минут пять и, взглянув на часы, выпорхнула из театра.

— Ну и как? — спросил В. И.

— Пока никак, — сказал я. — Вроде бы ничего, хотя первое впечатление порой обманчиво.

— Тогда вот тебе билет в театр на пятницу, — сказал мне на следующий день В. И., протягивая билет в Малый театр. — Ее место будет рядом. Ей дано задание познакомиться с тобой, но она не знает, кто ты на самом деле. Там и приглядитесь друг к другу.

Она опустилась в кресло рядом со мной, когда уже погасли огни и открылся занавес. Шепотом попросила у меня программку, сказав, что не успела купить, предложила свой бинокль. В антракте я разглядел ее получше. Девушка была явно хороша. Одета в черное вечернее платье. Туфли и сумочка красного цвета. На шее жемчужное ожерелье. Действительно, девица ничего себе, но… В самом начале антракта она куда-то убежала, а когда вернулась, от нее несло табаком. Для меня, человека некурящего, к тому же провинциала с предрассудками, это было, мягко говоря, с трудом переносимо. Тогда еще у нас женщины не так курили, как сейчас. «Целовать курящую женщину это все равно что целовать пепельницу», — упорно бились в голове слова непревзойденного конферансье той поры Смирнова-Сокольского. Я верил, как, впрочем, верю до сих пор, в любовь с первого взгляда. Предубеждение, с которым я шел на встречу с этой девицей, очевидно, помешало мне оценить все ее достоинства, а они, несомненно, были, и в этом я был полностью согласен с опером, который ее курировал. Дело было в другом, более важном: эта девушка была не в моем вкусе, и я даже в мыслях не мог представить ее своей женой. Не мог, и все. Ведь мне в ту пору уже было 25 лет и я имел вполне устоявшиеся взгляды.

По окончании спектакля мы прошлись с ней по улице Горького. Был небольшой мороз, падал легкий пушистый снег. Девушка оказалась интересной собеседницей и могла вести разговор на самые различные темы, проявляя при этом довольно глубокую эрудицию. Когда зашел разговор о ресторанах, я имел неосторожность назвать рестораны «злачным местом». Моя новая знакомая стала горячо мне доказывать, что ресторан — это место для отдыха, а никакое не «злачное место». Я конечно же побывал во многих ресторанах города, но ее познания относительно самых дорогих ресторанов Москвы и их фирменных блюд были просто поразительны. «В таких-то ресторанах она могла бывать только с иностранцами», — думал я.

На прощанье она дала мне свой телефон и просила как-нибудь позвонить. На этом мы с ней расстались.

— Послушайте, В. И., — сказал я на следующий день своему куратору. — Эта девушка может быть и хороший агент для Второго главного управления, но как женщина она мне не подходит, а стало быть, и как жена тоже.

— Почему?! — изумился В. И.

— Она не в моем вкусе.

— У тебя извращенный вкус, черт тебя побери!

— В. И., вспомните-ка наш уговор. Если девушка с ходу мне не понравилась, то ни о чем другом не может быть и речи.

— Но ведь…

— В. И., скажите, вы в свою жену влюбились с первого взгляда?

— Ну… в общем-то да. К тому же мне еще пришлось выдержать схватку с соперником, который тоже ее добивался.

— Ну вот, видите? Вы меня, конечно, извините, но давайте оставим эту тему, так как у нас есть дела поважней. А с этим я уж сам как-нибудь. Если и найду кого, то только сам, чтобы потом ругать пришлось бы только самого себя. А если неженатых вы не посылаете, тогда можете снимать меня с подготовки. Я глубоко убежден, что лучше быть одному, чем в компании, которая мне не по душе.

— Ну, ладно, — протянул В. И. задумчиво. — Смотри сам, тебе видней. Но ты все же поищи, походи по институтам, по студенческим общежитиям. Не все же подготовкой заниматься, так и свихнуться недолго. Ну, не хочешь жениться, так поедешь. Назвался груздем, полезай в кузов.

— Об этом не беспокойтесь. Не свихнусь. И прошу вас не обижаться. Поверьте мне: я знаю, что мне нужно. А может, и не знаю. Поживем — увидим. Возможно, я и ошибаюсь.

Больше мы к этому вопросу не возвращались.

Однажды солнечным майским утром я ехал 111-м маршрутом автобуса, который ходил тогда экспрессом от гостиницы «Москва» до МГУ. Метро тогда еще только строили, и 111-й автобус был единственным удобным скоростным видом транспорта, связывавшим центр Москвы с университетом на Ленинских горах. Вскоре я обратил внимание на хорошенькую девушку. Я любовался се точеным профилем, а когда автобус подходил к конечной остановке, я понял, что обязательно должен с ней заговорить.

На конечной остановке все пассажиры сошли и направились к главному входу МГУ. Туда же направлялась и прелестная незнакомка. Серый пуховый свитер плотно облегал ее стройную фигуру. Точеные ножки, обутые в черные лакированные туфельки, звонко цокали каблучками передо мной по асфальту. Мы быстро приближались к дверям главного входа, которые, как ненасытный дракон, заглатывали потоки спешивших со всех сторон людей. Перед самым входом я решился заговорить с ней:

— Девушка, скажите, пожалуйста, как мне пройти в аспирантуру физмата?

— Вам нужно обойти здание вокруг и зайти с противоположной стороны, — сказала она, останавливаясь. — Там находится физмат.

На меня глянули карие лучистые глаза, и я понял, что пропал.

— И аспирантура там же? — продолжал я тянуть время.

— Да, там же и аспирантура, — сказала она приятным грудным голосом и сделала еще несколько шагов по направлению к входу. Оставались считанные секунды.

— Но у меня к вам еще один вопрос.

Остановившись около массивной, облицованной гранитом колонны, она, слегка нахмурившись, в недоумении посмотрела на меня. Взгляд ее не выражал никакого интереса к моей персоне.

— Как вас зовут?

— Юля, — невольно сорвалось у нее (по-видимому, я застал ее врасплох), и она шагнула к дверям. Я решительно загородил ей проход. Мимо нас спешили студенты и преподаватели.

— Вы здесь учитесь?

— Да. Дайте же мне пройти! Я и так опаздываю.

Нотки раздражения прозвучали в ее голосе. На меня она взглянула лишь мельком.

— На каком факультете?

— Зачем вам?

— Мне нужно.

— Ну, на геологическом, — проронила она, явно пытаясь отвязаться от меня, и тотчас скрылась в дверях, за которыми маячили бдительные университетские стражи.

Несколько мгновений я тупо смотрел в темный зев проходной МГУ. Затем повернулся и пошел заниматься своими делами.

После занятий по языку, которые вела настоящая американка Елена Ивановна (Джоновна) — жена нашего бывшего нелегала Ахмерова, было фотодело, а вечером — радиодело. Освоение приема на слух радиограмм в морзянке, передаваемых радиостанцией Центра. Вначале я тренировался при помощи магнитофона, с каждым занятием наращивая скорость приема.

Весь день образ девушки из МГУ не выходил у меня из головы.

Вечером я встречался с другом, с которым мы вместе учились в 101-й школе. Я рассказал ему о моем новом знакомстве. Выйдя из бара гостиницы «Москва», где выпили по коктейлю, мы прошли к телефонам-автоматам в вестибюле метро. «Сейчас мы сделаем первый закидон», — сказал мой приятель. Порывшись в своей записной книжке, он набрал номер телефона своей землячки, которая училась в МГУ. «Она, правда, на другом факультете, по ведает профсоюзными делами, ей не составит особого труда выполнить наше маленькое задание», — сказал он.

Майский короткий ливень только что умыл Ленинские горы, когда я подходил к телефонным будкам, расположенным у входа в общежитие МГУ. Смеркалось. С Ленинских гор тянуло свежестью, цвели яблони, которых в районе МГУ было превеликое множество. Настоящий яблоневый сад.

— Алло! Позовите, пожалуйста Юлю Ч.

— Минуточку, — ответил девичий голос. — Юлечка, тебя к телефону.

— Слушаю, — раздался в трубке мелодичный, но строгий голос.

— Здравствуйте, Юля. С вами говорит тот, с кем вы познакомились вчера утром у входа в МГУ.