Сьюзан Ховач - Грехи отцов. Том 2

• Название: Грехи отцов. Том 2
• Автор: Сьюзан Ховач
• Издательство: Олма-пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-322-X

Продолжение романа Сюзан Ховач «Грехи отцов».

***

Невидимая война между Корнелиусом Ван Зейлом и его дочерью Вики достигает своего апогея… После смерти мужа Вики затягивает в водоворот страстей — но вновь вмешательство отца разрушает зыбкую надежду девушки на счастье. Похоже, в нем скрыт источник роковых темных сил, разлучающих Вики со всеми, с кем она стремится связать свою жизнь. Сможет ли девушка окончательно избавиться от влияния тяжелого прошлого предков и противостоять отцу — сильному, но в то же время такому одинокому колоссу финансового мира?

---

— Уезжай из этого ужасного места и иди прямо ко мне.

Я уехал.

Когда я прибыл в ее квартиру, она была в белом стеганом халате, без макияжа, а ее светлые волосы были гладкими и мягкими под моими пальцами.

— Я достала немного жареного цыпленка и картофеля фри по-французски в закусочной «обеды на дом» по соседству, — сказала она, — и упаковку из шести бутылочек кока-колы. Я подумала, что нам нужен контраст по сравнению с рестораном «Времена года».

Мы съели всех цыплят и весь картофель фри и выпили всю кока-колу.

— Тебе лучше?

— Я как заново родился.

Мы пошли в постель.

— Есть у тебя еще что-нибудь выпить? — спросил я позже.

— Я достала немного хинной воды, англичане называют эту штуку «тоник» и пьют с джином. Если ты собираешься ехать в Лондон, тебе лучше научиться это пить.

Не говоря ни слова, я встал с постели и пошел на кухню. Хинная вода была на нижней полке в дверце холодильника.

— Я отрежу тебе кусочек лимона — он очень к этому подходит, — сказала она.

Я все еще ничего не говорил.

— Я сожалею, — сказала она. — Я не должна была упоминать слово «Лондон», но я не смогла удержаться. Я весь день думаю о будущем.

Я сделал глоток хинной воды и решил, что ее можно пить. Я сделал еще глоток.

— Есть хоть малейший шанс, чтобы папа изменил свое решение?

— Нет.

— Но ему так сильно будет не хватать тебя! С кем он будет по вечерам играть в шахматы?

Я молчал.

— Сейчас ему очень тяжело, — сказала она. — Алисия с ним не разговаривает из-за Себастьяна. Бедный папа очень несчастен.

— Это ужасно. — Я налил себе еще немного хинной воды и добавил еще кубик льда.

— Может быть, он отзовет тебя через несколько месяцев, как ты думаешь?

— Нет никакого шанса.

— Предположим… Предположим…

— Да?

— Предположим, ты просто категорически откажешься ехать. Он уволит тебя? Он не сможет, не правда ли, потому что, как ты сказал мне, он напуган тем, что может случиться, если ты станешь президентом фирмы Рейшманов.

— Нет, теперь он меня не уволит. Он уволит меня позже, как только у него будет возможность это сделать.

— Но, может быть, он простит тебя к тому времени!

— Нет. Ни за что! Никто, даже я, не может безнаказанно бросить подобный вызов Корнелиусу и унести после этого ноги.

— Но предположим… предположим… Скотт, предположим, мы поженимся…

Я отвернулся и стал следить за двумя розовыми рыбками, плавающими в аквариуме.

— Не понимаешь? — спросила Вики дрожащим голосом. — Если ты женишься на мне, ты получишь то, что ты хочешь. Как может папа обойти тебя по службе, если ты станешь его зятем?

Я пил хинную воду и продолжал наблюдать за розовыми рыбками.

— Я знаю, ты испытываешь неприязнь к детям, но…

— Я не испытываю неприязни к ним, — сказал я, сдерживая воспоминания о Розе и Лори, отнимавших в прошлом году слишком много времени у Эмили.

— …но Эрик и Пол вскоре будут большую часть года проводить в школе, а девочки доставляют так мало беспокойства — воспитывать девочек намного легче, чем мальчиков, — и остается только Бенджамин, а он и правда очень добр, и я смогу с ним справиться — в любом случае я не разрешу ему беспокоить тебя…

Она замолчала. Затем она неловко засмеялась и сказала:

— Обычно я не делаю мужчинам таких предложений, поверь мне, но это единственное решение наших проблем, которое я могу придумать.

Я знал, что должен подобрать следующие слова с большой тщательностью.

— Это очень привлекательное решение, — сказал я тепло, целуя ее. — А в теории это очень хорошая идея.

— В теории? Не на практике? Ты думаешь, что она не сможет осуществиться?

— Нет, не сможет. Время для этого выбрано неудачно. — Я знал, что лучше всего попытаться поцеловать ее снова, но я взял ее руки в свои и сжал их крепко. — Слушай, Вики. Если я женюсь на тебе сейчас и не поеду в Лондон, Корнелиус будет очень расстроен. Он не поверит, что я женюсь на тебе из-за любви к тебе. Он сразу же убедит себя, что я женюсь на тебе только для того, чтобы обеспечить свое будущее, и кто будет упрекать его за то, что он пришел к такому выводу при таких обстоятельствах?

— Ох, противный папа! Я с ним все улажу!

— Я сомневаюсь в этом. У тебя, возможно, есть большое влияние на него, но не в сфере банковских дел.

— Понимаю. Итак, у тебя не хватает мужества жениться на мне, потому что ты боишься огорчить папу! — Она резко отдернула руку и встала.

— Это не так-то просто, как ты себе представляешь. Предположим, мы сейчас поженимся, но не сможем наладить нашу супружескую жизнь. Это возможно. Нас очень многое связывает, но супружеская жизнь часто не бывает устлана розами, и у нас могут быть размолвки. И тогда в каком положении я окажусь? Я согласен, что смогу сделать с Корнелиусом то, что хочу, если я буду его зятем, но в каком положении я окажусь, если стану его экс-зятем к тому времени, когда мы придем к заветной дате — первого января 1968 года? Меня используют и выбросят за дверь.

— Теперь я понимаю, что имел в виду Кевин, — сказала она. — Я начинаю думать, что в конечном итоге он был прав. Ты не можешь подобающим образом общаться с людьми. Ты можешь общаться только со своим честолюбием.

— Теперь постой — выслушай меня! Я не говорю, что мы не должны пожениться! Я очень сильно хочу, чтобы мы поженились. Я только сказал, что было бы ошибкой торопиться с женитьбой именно сейчас. Я думаю, мы должны подвергнуть наши отношения тщательной проверке в течение долгого периода времени, так чтобы мы смогли выдержать все трудности, которые, наверняка, неожиданно возникнут. Я думаю, мы должны пожениться, когда я вернусь в Нью-Йорк в 1968 году.

— Прекрасно, — сказала она. — Разумеется, это было бы идеальным моментом для закрепления твоего успеха в будущем раз и навсегда, при этом ты продолжал бы оставаться в хороших отношениях с папой. Он вряд ли сможет возражать против легализации любой любовной связи, которая будет продолжаться четыре года.

— Но, Вики, я чувствую искренне…

— Ты не чувствуешь ничего. Тебе все безразлично, кроме этого проклятого банка. Все, что здесь происходит, можно обобщить в четырех словах: ты меня не любишь.

— Но я на самом деле люблю тебя! — закричал я. — Я схожу с ума по тебе! Это ты меня не любишь — если бы ты меня любила, ты бы не отпустила меня в Лондон одного! Ты должна поехать со мной! Если женщина любит по-настоящему, самое главное для нее — быть со своим любимым! А что касается детей, вспомни, что случилось, когда Алисия встретила Корнелиуса!

— Не нужно даже вспоминать об этом, — сказала она. — Я жила с этим многие годы. Я была одной из жертв этого.

— Да, но…

— Хорошо, возможно, я не люблю тебя! Возможно, ты прав! Возможно, мне нравится способ, каким ты занимаешься любовью! Правда состоит в том, что я очень огорчена, смущена, испытываю боль и обиду, отвергнута и просто, черт возьми, несчастна настолько, что не знаю, что еще сказать. Пожалуйста, не можешь ли ты сейчас уйти? Я не хочу больше заниматься с тобой любовью. Я не могу вынести это.

— Вики… — Я был в отчаянии. — Послушай, мы что-нибудь придумаем…

— Ох, ради Бога, Скотт, смотри в лицо действительности! Это не волшебная сказка! Это была прекрасная любовная история, но сейчас она кончилась. Она должна была кончиться! Ей больше некуда продолжаться.

— Но, дорогая, любимая…

Она смотрела на меня злыми серыми глазами. Слезы текли по ее лицу, но она и не подозревала о них.

— Как бы мне хотелось остаться с Себастьяном, — сказала она грубо. — Он действительно любит меня! И он никогда не называл меня ни одним из этих глупых, не имеющих смысла, пустых слов!

Ревность охватила меня с такой силой, что я почувствовал себя обезумевшим. Спотыкаясь, я шагнул назад, так что задрожал кофейный столик; хинная вода бурно плескалась в стакане.

— Ладно, иди, возвращайся к нему, — сказал я. — Почему же ты не идешь?

Я пошел в спальню и Оделся.

— Если он решает все твои проблемы, — закричал я, — иди к нему. Прекрасно. Великолепно. Желаю тебе счастья.

Я слышал приглушенные рыдания. Я завязал галстук, трясущейся рукой отбросил назад волосы и снова оказался в гостиной. Она упала на кушетку, ее лицо было закрыто руками.

— Итак, в чем состоит твоя проблема? — спросил я. — Может быть, Себастьян не так искусен в постели, но почему же это должно волновать тебя сейчас? Если ты захочешь, чтобы тебя как следует трахнули, садись в самолет и лети в Лондон, и, если я не буду слишком занят, я уделю тебе пару часов. Во всяком случае, это все, что ты от меня хочешь, да? Ты просто использовала меня, чтобы доказать себе что-то, и теперь, когда ты получила нужное тебе доказательство, ты больше меня не хочешь!

Она подняла покрытое пятнами, заплаканное, опухшее от слез лицо. У меня возникло отвратительное воспоминание об Эмили, горюющей о моем отце.