Иван Бережной - Записки разведчика

• Название: Записки разведчика
• Автор: Иван Бережной
• Издательство: Горьковское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1962

---

Иван БЕРЕЖНОЙ
ЗАПИСКИ РАЗВЕДЧИКА

Горьковское книжное издательство 1962

Книга первая

НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ

Конец февраля. Ранним утром мы с коноводом Корсиковым выехали из села, где располагалась часть. Наш путь лежит в город Ливны, в штаб армии, где я должен был оформить назначение на курсы разведчиков.

Застоявшийся конь, екая селезенкой, идет резвой рысью, поскрипывают по укатанной зимней дороге подрезы полозьев. Злой мороз хватает за щеки и нос. Вокруг все бело от снега.

Дорога ведет через холмы и балки, через молчаливые села и хутора. Встречаются обозы с различным грузом для нашей дивизии. Корсиков все время говорит – изливает свое горе. Он беспокоится о судьбе семьи. Жена и дети остались в Харькове, оккупированном немцами. Что с ними? Я тоже ничего не знаю о своей семье, но сочувствую Корсикову и успокаиваю:

– В свете не без добрых людей, помогут перебиться в трудных условиях. Встретишь свою Наталку с дочурками.

Корсиков верит, надеется…

Вдруг подул обжигающий восточный ветер, и колючие снежинки заплясали в бешеном вихре. Перед нами в снежной крутоверти выросло село. Из труб клубами валит дым и, подхваченный ветром, тут же рассеивается. На улице ни души. Даже собаки и те лениво лают, не покидая своих конур. Под напором ветра поскрипывает где-то калитка, да на крыше избы неутомимо вертится млынок, сделанный детскими руками.

От села повеяло родным, с детства знакомым уютом. Потянуло к теплу, к домашнему очагу. На миг представилось родное село Нагольное в Воронежской области. Хата, а у горящей печки мама с ухватом. Родная, хорошая мама! Сколько сказок она нам с братом пересказала у горящей печки зимой…

Так и тянет зайти в дом. Но мы проезжаем без остановки.

Корсиков замолк. На меня нахлынули воспоминания. Мысленно переношусь в довоенное время, на Полтавщину, в военный лагерь на живописном берегу реки Псела, где меня застал сигнал боевой тревоги. Мы недоумевали тогда, чем вызвана тревога. И вдруг узнаем – война! А через несколько дней прощаемся с родными и Полтавой, уезжаем на фронт. Эшелон осаждают женщины и дети. Последние рукопожатия, прощальные поцелуи. В хаосе криков и женского плача простился и я с женой и полугодовалой дочуркой. Эшелон тронулся. Провожающие бегут рядом с вагонами, кричат вслед уходящему поезду, но стук колес заглушает их голоса.

С тех пор прошло восемь военных месяцев. Многих моих товарищей уже нет в живых…

Мне припомнился первый налет вражеской авиации, а затем месяц непрерывных упорных боев на реке Сож. Первые радости побед и горечь отступления…

Особенно запомнился мне день, когда меня принимали в ряды Коммунистической партии. Полк вел тогда тяжелые бои под Новгород-Северским. Я только что вернулся из разведки, как меня вызвали на бюро.

Заседание партийного бюро проходило в блиндаже комиссара полка. Взрывы снарядов временами встряхивали перекрытие. С потолка и стен осыпалась сухая глина.

Я давно ожидал этого момента и тщательно к нему готовился. Часто задумывался над вопросом: подготовлен ли к вступлению в партию? Вот и теперь, входя в землянку, я в который уже раз продумывал свое выступление. Мысли не слушались.

Но мое выступление не понадобилось.

Секретарь партбюро зачитал мое заявление и остальные документы. Члены бюро поинтересовались моей биографией. И тут-то оказалось, что говорить мне нечего. До 1937 года учился в школе, а затем добровольно пошел в Красную Армию. В 1939 году после окончания военного училища прибыл в полк командиром взвода конных разведчиков. Вот и всё.

Вопросов было мало. Члены бюро знали меня с первого дня моего пребывания в полку.

И вот меня поздравляют с приемом в ряды Коммунистической партии. И хотя прием прошел не в такой торжественной обстановке, какую я рисовал в своем воображении, тем не менее, выйдя из блиндажа, я почувствовал себя словно выросшим, возмужавшим. В моей жизни произошло знаменательное событие, навсегда определившее мой жизненный путь.

…В первых числах октября был получен приказ оставить оборону на реке Десне и совершить марш в глубь Брянских лесов.

Темная осенняя ночь. Лесная дорога, разбитая обозами и размытая дождями. Солдаты идут усталые и злые. Во мраке слышно хлюпанье жидкой грязи под ногами сотен людей. Никто не счищает ее с сапогов – бесполезный труд. Идут молча, каждый с тяжелой думой. Падают, подымаются и снова идут. Время от времени по лесу раздается приглушенное: «Раз, два – взяли! Еще – взяли!» Это артиллеристы помогают лошадям вытаскивать орудия, увязшие в грязи. Усталость сковывает тело, ноги еле передвигаются. Некоторые на ходу засыпают и валятся в грязь. Командиры отделений всех своих людей держат при себе, помогают отстающим.

Наконец переход окончен. Полк остановился в лесу возле села Денисовки. Запылали костры, задымили кухни. Люди очищались от грязи, брились, мылись.

Однако отдыхать долго не пришлось. Оказалось – мы попали в окружение. Противник еще 3 октября занял Орел, а 6-го — ворвался в Брянск.

На рассвете пошли на прорыв. Опрокинув заслоны врага, дивизия устремилась на юго-восток, громя тылы гитлеровских войск. На нашем пути попадались разрозненные группы фашистов, в панике разбегавшиеся в разные стороны. Обстановка была настолько запутана, что трудно было определить, где свои, а где чужие.

Противник подбрасывал войска с других участков и снова перекрывал дороги. Каждый метр пути мы брали с боем. Командир дивизии Бирюзов лично водил пехоту в атаку и в одном из боев был тяжело ранен.

После ряда ожесточенных атак мы прорвались из окружения и встретились с войсками, действовавшими с фронта в районе города Льгова.

Кратковременная передышка, и снова бои. Но теперь уже на Орловщине…

– Товарищ старший лейтенант, узнаёте местность? — прервал мои размышления Корсиков, когда мы проехали село Моногарово.

Я начал присматриваться и сквозь снежную пелену на холме увидел силуэты двух обгоревших танков, а чуть в стороне — подбитую бронемашину, полузанесенную снегом.

– Это здесь наша тридцатьчетверка вступила в единоборство с пятью гитлеровскими танками и двумя бронемашинами, — напомнил мой спутник.

Да, этот бой, как и многие другие, я хорошо помню! Каждая, хотя и маленькая, победа полка была и моей победой. До этого я себя не мыслил отдельно от полка и теперь особенно остро почувствовал, как крепко прирос к полку…

В первых числах января 1942 года положение на Брянском фронте стабилизировалось. Наступил тот период, о котором в сводках Совинформбюро говорилось: «Противник активных действий не проявлял» или «…на отдельных участках фронта велись бои местного значения».

Наш полк занимал оборону на участке сел Большая Муратовка и Жерновец, прикрывая дорогу из Дроскова на Ливны.

Ни мы, ни противник не имели достаточных сил для наступления. Подразделения укрепляли свои рубежи. Первоначально никто не хотел верить, что переходим к обороне и, как после выяснилось, надолго. А поэтому окопы делали временные, из снега, и то с большим нежеланием. Но скоро был получен приказ – создать прочную оборону, отрыть в мерзлом грунте не только окопы, но и ходы сообщения и блиндажи. Теперь все поняли, что предстоит длительная остановка, но никто не думал, что она затянется на многие месяцы. Ночи напролет мы и немцы долбили мерзлую землю и зарывались в нее.

Началась самая тяжелая работа для разведчиков – ведение разведки обороняющегося противника зимой.

А в середине февраля в дивизию возвратился генерал Бирюзов. Его горячая натура не позволила дождаться полного выздоровления. Не долечившись, он выписался из госпиталя, прибыл в штаб фронта и попросил направить его в свою дивизию. При первой же встрече генерал поздравил меня с награждением медалью «За отвагу» и предложил ехать на курсы разведчиков. Я не знал, радоваться этому предложению или нет. С одной стороны, учиться никогда не вредно, тем более сейчас, но как же расстаться с товарищами, с полком?

В конце февраля окончательно решился вопрос о моей поездке на учебу. Чем меньше оставалось дней до отъезда, тем большее раздумье и беспокойство охватывали меня. Не хотелось уезжать. Я не мог представить жизни без веселых, задорных и отважных разведчиков.

Прошедшую ночь я провел во взводе. Вспомнили все, что пришлось нам вместе пережить с первого дня войны до момента расставания.

Под утро заботливый Корсиков уложил вещи в санки и проверил упряжь. Меня обступили товарищи, крепко жали руки, говорили добрые напутственные слова. Выражали пожелания, чтобы я вернулся в дивизию.

Начальник штаба полка капитан Агафонов вышел проводить меня.