Карин Фоссум - Глаз Эвы

• Название: Глаз Эвы
• Автор: Карин Фоссум
• Издательство: Издательство Ольги Морозовой
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98695-031-0

Норвежская королева детектива впервые на русском языке!

Редко испытываешь подобное напряжение и леденящий ужас, поданные настолько тонко и убедительно. Карин Фоссум удалось создать такую атмосферу, которая захватывает целиком и держит в напряжении до самой последней страницы, добиваясь эффекта полного погружения в настоящий кошмар.

Лейтенант Конрад Сейер ведет расследование…

---

Бокалы опять опустели, и Майя подала знак официанту. Эва опьянела.

— Но я все равно не подойду, — пробормотала она. — Сама говоришь, я слишком худая.

— Ха! Как раз то, что надо. Ты немного другая, такие встречаются реже. Но то, что у тебя между ног, Эва, — это же просто-напросто золотая жила. А им ничего другого и не надо. Уж так они устроены, мужики, во всяком случае, те, кто ходят ко мне.

Наконец появился десерт. Ледяные клубника и ежевика на зеркале из теплого ванильного соуса. Эва вытащила зеленые листики.

— Сорняки в десерте, — капризным голосом сказала она, — не понимаю. Я, кстати, в мужчинах плохо разбираюсь, — продолжала она, — а что им, собственно, нужно?

— Добродушные, толстые тетки, знающие толк в жизни. А таких на самом деле немного. По-моему, у большинства женщин в голове какие-то невозможные, дурацкие идеалы, я их не понимаю. Как будто им не хочется, чтобы было просто здорово. Я тут днем смотрела осенний показ мод из Парижа, по телевизору, так вот там самые знаменитые модели демонстрировали последний писк. Наоми Кэмпбелл — ты ведь ее видела, да? — вышла в каком-то невероятном мини, а потом вдруг подскользнулась и грохнулась — и все это на самых тоненьких ножках, которые мне когда-либо доводилось видеть. Создавалось впечатление, что она вся сделана из ПВХ. Когда я вижу этих девиц, мне становится интересно, неужели они, как и все, могут сидеть на толчке и просто срать?

Эва расхохоталась и разлила ванильный соус на скатерть.

— Не надо относиться к себе так серьезно, — продолжала Майя проникновенно. — Мы ведь все равно все умрем. И через сотню лет обо всем забудут. Но для начала немного деньжат бы не помешало. Ты мечтаешь стать большим художником, правда?

— Я уже большой художник, — буркнула Эва. — Только об этом еще никто не знает. — Она вздохнула. Похмелье обещало быть ужасным. — И к тому же я напилась.

— Как раз вовремя. Сейчас принесут кофе и коньяк. И прекрати ныть, пора становиться взрослой.

— Ты веришь в Бога?

— Не глупи. — Майя вытерла остатки ванильного соуса с губ. — Но иногда я спасаю людей от отчаяния и делаю добрые дела; мне больше нравится так на это смотреть. Не у всех мужчин есть женщина. Однажды ко мне пришел молодой парень, у которого была настоящая мания — он украшал свое тело кольцами и жемчужинами. У него все тело было в них, во всех мыслимых и немыслимых местах, он сверкал и переливался, как американская новогодняя елка. И девушки с ним больше не хотели иметь никаких дел.

— А что ты сделала?

— Обслужила его как следует, и он даже мне приплатил.

Эва попробовала коньяк и прикурила сигарету не с того конца.

— Поедем ко мне домой — посмотришь квартиру, — предложила Майя. — Дай себе шанс. Постарайся найти выход из безвыходного положения. Это будет лишь один небольшой этап в твоей жизни. Смотри на это просто как на новый опыт.

Эва не ответила. Она сидела, словно парализованная, до смерти перепуганная. Но предложение Майи уже не казалось ей таким диким, и именно сейчас она его и рассматривала.

***

Они валялись на Майиной огромной кровати, а на Эву вдруг напала икота.

— Слушай, — вдруг сказала она, — а что такое Марианская впадина?

— Самое глубокое место в мире. Глубина одиннадцать тысяч метров. Ты только представь себе: одиннадцать тысяч метров.

— А откуда ты знаешь такие вещи?

— Понятия не имею. Наверное, прочитала где-нибудь. Ну, для сравнения, глубина вот этой загаженной речушки, которая протекает по нашему городу, восемь целых восемь десятых метра, например, под мостом.

— Господи, сколько ты всего знаешь!

— У меня на самом деле мало свободного времени, но, если оно есть, я трачу его на «Коктейль»,[20] если тебе это о чем-то говорит.

— Ты и раньше такая была.

— Прошло двадцать пять лет, но я помню: ты тогда тоже интересовалась сексом.

И обе они расхохотались.

— На самом деле твои картины — это просто ужас, — сказала Эва. — Вот это и есть настоящая проституция, доложу я тебе, писать картину для того, чтобы ее продать. То есть только для этого.

— Но есть-то людям надо или нет, по-твоему?

— Да, немного надо, но на самом деле человек может довольствоваться малым.

— Есть еще такие полезные вещи, как электричество и телефон, ты со мной не согласна?

— Ну-у-у…

— Когда будешь уходить, возьмешь с собой десять тысяч крон.

— Что ты сказала?

Эва, пошатываясь, приподнялась на локте. Такое положение оказалось неудобным — она в любой момент могла упасть.

— А когда придешь завтра, захватишь с собой одну из своих картин. Только хорошую — такую, какую ты сама оценила бы в десять тысяч. Я покупаю твою картину. А вдруг ты когда-нибудь и впрямь станешь знаменитой, может, я делаю удачное вложение!

— Будем надеяться.

Майя удовлетворенно улыбнулась:

— Твоя лавочка еще заработает, Эва. А когда Эмма возвращается?

— Еще не знаю. Обычно она звонит, когда хочет домой.

— Значит, ты можешь начать уже завтра. Ну, конечно, только попробуешь! Я помогу тебе, введу в курс дела. Я пошлю за тобой такси, давай часов в шесть? Завтра вечерком? Одежду и все прочее я беру на себя.

— Одежду?

— Ты же не можешь принимать клиентов в этом кошмарном одеянии. Извини меня, конечно, но то, что ты носишь, совершенно лишено сексуальности.

— А с чего бы мне демонстрировать свою сексуальность?

Майя поднялась с кровати и удивленно уставилась на подругу.

— Но ты же все-таки женщина. Тебе ведь тоже нужен мужик, разве не так?

— Да, — устало ответила Эва. — Наверное.

— Значит, перестань одеваться, как призрак чумы.[21]

— Спасибо за комплимент!

— На самом деле я тебе немного завидую. Ты элегантная, а я просто толстая тетка с жировыми складками и двойным подбородком.

— Неправда. Ты — добродушная толстая тетка, знающая толк в жизни. А ты сама себя уважаешь? — внезапно поинтересовалась Эва.

— Полагаю, примерно в два раза больше, чем ты себя.

— Я только спросила.

— Знаешь, я прямо вижу, как все будет. Слухи о длинноногой художнице, как лесной пожар, распространятся по всему городу. Не исключено, что ты даже будешь переманивать у меня клиентов. Еще и без денег меня оставишь!

— Если у тебя уже почти два миллиона, мне тебя не жалко.

Домой Эва уехала на такси, за которое заплатила Майя. Она тут же заказала еще одну машину — к дому Эвы на завтра, на шесть часов. Эва, с трудом попав ключом в замочную скважину, открыла, наконец, дверь и, пошатываясь, побрела в студию. Там она села и принялась критически осматривать свои картины. Она здорово напилась, поэтому они произвели на нее огромное впечатление, и она с чувством глубокого удовлетворения рухнула на диван и уснула прямо в одежде.

***

Эва проснулась еще до того, как на нее навалилось похмелье, вспомнила свой сон. Ей снилась Майя. И только, открыв глаза, она вспомнила все и испуганно вскочила с дивана. К своему огромному удивлению, она обнаружила, что спала в студии, не раздевшись.

Она доковыляла до ванной и не без страха взглянула на себя в зеркало. Водостойкая тушь не потекла, но ресницы топорщились вокруг красных глаз, как обожженная солома. Поры на коже зияли, как черные дыры. Она застонала и открыла холодный кран. Господи, о чем же это они говорили вчера? Она не сразу, но все-таки вспомнила вчерашний разговор, и сердце ее забилось быстрее. Майя, та самая Майя, ее самая лучшая подруга детства, которую она не видела двадцать пять лет, стала шлюхой. Богатой шлюхой, в ужасе подумала Эва, слабо припоминая, что они обсуждали и ее собственные перспективы на этом поприще — как возможность выбраться из нищеты, решить материальные проблемы. В это просто невозможно было поверить! Неужели она хоть на минуту могла себе это представить?! Она плеснула в лицо холодной водой и застонала, потом открыла дверцу аптечки и нашла пузырек с паральгином. Высыпала в ладонь горстку таблеток, запила их водой и с отвращением скинула юбку и майку. «Может, в холодильнике есть пиво?» — подумала она и поняла, что ей слишком плохо сегодня, чтобы работать. Значит, еще один день пройдет без работы, она ни на шаг не продвинется. Кошмар. Она стояла под душем и терла себя мочалкой изо всех сил. Таблетки понемногу начали действовать. Эва вылезла из-под душа и натянула халат — большой халат с китайскими драконами на спине. В гостиной она принялась искать свою сумку — захотелось курить. Открыв ее, с удивлением уставилась на пачку банкнот. Какое-то мгновение она не могла понять, что это за деньги, а потом, наконец, все вспомнила. Пересчитала деньги. Десять тысяч крон. Хватит на то, чтобы оплатить все счета в почтовом ящике. Она недоверчиво покачала головой, отправилась в студию и опять принялась смотреть на картины. Одна из них стояла в центре комнаты; когда же она успела ее достать?