Валерий Перевозчиков - Правда смертного часа. Посмертная судьба.

• Название: Правда смертного часа. Посмертная судьба.
• Автор: Валерий Перевозчиков
• Издательство: Политбюро
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: ISВN 5-89756-035-8

Валерий Перевозчиков известен своими книгами о Владимире Высоцком, в которых содержится много интересного биографического материала.

 "Правда смертного часа" - рассказ о последних шести месяцах жизни замечательного барда, поэта, актера устами хорошо знавших его людей.

 "Посмертная судьба" - попытка осмыслить друзьями и близкими масштаб личности В.Высоцкого уже после его смерти.

---

— Самое страшное: чем сильнее человек, тем ужаснее картина, которую вы нарисовали… Чем сильнее человек, тем ужаснее ситуация.

Я был абсолютно в нем уверен и назвал фамилию…

— Ему осталось жить месяца два…

И добавил:

— Вот все мои телефоны, в любое время суток звоните. Сделать уже ничего нельзя, но я всегда готов помочь».

Абдулов передает этот разговор Янкловичу, тот рассказывает Высоцкому.

8 марта 1980 года. В честь праздника— Международного женского дня — газета «Советская культура» публикует статью Аллы Шишковой «Исповедь четырех сестер»… Два отрывка из этой статьи:

«Мы частые гости в России, много раз выступали по Московскому телевидению, ездили по стране с концертами, участвовали в кинофестивалях… Куда бы мы ни приезжали, нам всегда оказывали фантастический прием. Марине часто задают вопрос:

— Чем вас привлекает жизнь в Москве?

— Прежде всего, в Москве я познакомилась с моим мужем, Владимиром Высоцким. Но и до этого я не ездила бы туда так часто, если бы не была там так счастлива…

— Марина, вот уже несколько лет вы являетесь одним из президентов ассоциации «Франция — СССР», совмещаете общественную работу со съемками, разъездами, заботами о детях.

— В ассоциации я в основном занимаюсь вопросами франко-советского культурного сотрудничества. Конечно, не всегда на все хватает времени, но ограничиться только искусством и семьей я не могу…»

А в 1971 году, когда Марина Влади еще просто активист ассоциации «Франция — СССР», в Париж приезжает Леонид Ильич Брежнев. В программе визита Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР встреча с членами ассоциации «Франция — СССР»… Приглашена и Марина Влади, к этому времени — жена Владимира Высоцкого… Брежнев долго рассказывает об истории дружбы между народами Франции и СССР…

Марина Влади: «Ролан Леруа мне шепчет: «Смотри, как он поворачивается к тебе, как только речь заходит о причинах этой дружбы…» Действительно, я замечаю понимающие взгляды Брежнева. Я знаю, что ему известно все о нашей с тобой женитьбе…

Прежде чем уйти, мы фотографируемся: группа французов вокруг советского главы. Этот снимок сделал гораздо больше, чем все наши хлопоты, знакомства и мои компромиссы, вместе взятые».

Действительно, когда наступает критический момент — Высоцкому в первый раз отказывают в визе для поездки во Францию, — потребовалось вмешательство самого Брежнева… Марина Влади звонит в Париж Ролану Леруа, тот связывается с Жоржем Марше — генеральным секретарем французской компартии. «Позже мы узнали, что Жорж Марше хлопотал за нас перед самим Брежневым…» (Марина Влади.)

Вообще, тема «Высоцкий и Брежнев» достаточно интересна сама по себе… В стихах В.В. есть строки, напрямую посвященные Леониду Ильичу:

Какие ордена еще бывают?» —
Послал письмо в программу «Время» я. —
Еще полно— так что ж их не вручают?!
Мои детишки просто обожают, —
Когда вручают — плачет вся семья.
***
Мою страну, как тот дырявый кузов,
Везет шофер, которому плевать…

А как относился Брежнев к Высоцкому и его песням? Существуют только несколько косвенных свидетельств… Один из летчиков правительственного авиаотряда рассказывал В. И. Туманову:

«Когда мы летели с Дальнего Востока — вдруг в салоне зазвучали песни Высоцкого! Мы— к стюардессам: «Вы что, с ума сошли!?» А они говорят, что кассету передали из окружения Брежнева…»

Из воспоминаний зятя Брежнева Ю. Чурбанова мы узнаем противоположное: «А когда внуки крутили кассету с песнями Высоцкого, и его голос гремел по всей даче, Леонид Ильич кривился…»

Но после смерти В. В. в Москве говорили, «что сам Брежнев посочувствовал общему горю и слушал в день похорон на ялтинской даче Володины песни, особенно «Протопи ты мне баньку, хозяюшка…» (Чижков Д. Отражения).

Высоцкий был знаком с личным переводчиком Брежнева Виктором Суходревом и его женой Ингой Окуневской. И когда, после смерти В. В., решался вопрос о передаче квартиры на Малой Грузинской матери Высоцкого — Нине Максимовне — надо было обратиться лично к Брежневу. В. Янклович позвонил Суходреву, и вопрос был решен очень быстро.

Кстати, Высоцкого хоронили в правительственном гробу (изделие номер шесть, или «шестерка») — в таком же гробу через два с лишним года уронили в могилу тело Л. И. Брежнева…

Но вернемся к 8 марта 1980 года. Реакция Высоцкого на статью А. Шишковой неизвестна, а Марина Влади давно уже неоднозначно относится и к Москве, и к Советскому Союзу, о чем достаточно много сказано в ее книге «Владимир, или Прерванный полет». Что касается четырех сестер Поляковых — Марины, Элен, Татьяны и Ольги, — то наиболее тесные отношения у В. В. с Татьяной — Одиль Версуа. К этому времени она смертельно больна — рак. И. Бортник: «Это Володя продлил ей жизнь, много лет он возил ей мумие…» В особняке Одиль Версуа Высоцкий впервые попал на великосветский прием (муж Одиль Версуа, по одним сведениям — французский, по другим— итальянский аристократ). Вот как сам Высоцкий рассказывал об этом своей тетке — Александре Ивановне: «Бронзовые ручки, мраморные львы, изысканная публика, — а я в курточке и джинсах. И слышу за спиной отчетливый шепот по- русски: «Боже мой, и что она в нем нашла…» Марина это слышит тоже… На следующий день мы с Мариной обошли все лучшие парижские магазины. Самые модные вещи, туфли на платформе… И дальше — все было в порядке».

В этом же особняке происходит знакомство Высоцкого с Михаилом Шемякиным… Вспоминает Ревекка Шемякина: «…Нас всех вместе погрузили в машину, и мы поехали к сестре Марины — Татьяне, к Одиль Версуа. Володя много пел в этот вечер. <…> Володя пел, я ревела. Миша тоже был совершенно потрясен. <…>Очевидно, на следующий день Володя с Мариной были у нас дома…»

Михаил Шемякин: «Нас познакомил Михаил Барышников. Миша жил тогда в роскошном особняке у Одиль Версуа. <…> И я прослушал несколько песен Высоцкого, и меня прежде всего потрясла «Охота на волков». Одной этой песни было достаточно для меня, чтобы понять: Володя — гений! Все, баста! В этой песне было сочетание всего, — как говорят художники: есть композиция, рисунок, ритм, цвет— перед тобой шедевр. То же самое было в этой песне: ни одной фальшивой интонации. Все было, как говорили древние греки, в классической соразмерности. Полная гармония, да плюс к этому— все было на высоченном духовном подъеме! Это гениальное произведение, а гениальные произведения никогда не создают мелкие люди».

Во время гастролей Театра на Таганке в Париже (ноябрь 1977 года) Высоцкий устраивает для труппы сюрприз. В. Смехов: «И вдруг подговорил знаменитую сестру своей знаменитой жены — и мы попали в огромный дом в Латинском квартале… все чинно, просто, великолепно… вот-вот почувствуем себя «месье и мадам»… и тут объяснилось Володино нетерпение, его совершенно детское плутовство в глазах… мы ждали посреди великолепия, что приплывут на столы невиданные, непробованные яства… ночью, после «Гамлета», на левом берегу Сены, на втором этаже старинного замка в честь русских, то бишь иностранных артистов, торжественно внесли два гигантских блюда — горячую гречневую кашу и гору «московских» котлет… И вкусно, и весело, и экзотично…»

В середине марта в Ижевске начинается суд над организаторами концертов Высоцкого, Хазанова, Толкуновой…

В. Янклович: «…окончательно назначена дата суда, — требуют присутствия Высоцкого. Телеграфируем в Ижевск, что выехать не можем, все свои показания подтверждаем. Суд вроде бы это понимает. Но одного нашего приятеля — Николая Тамразова — все-таки заставляют туда приехать».

Н. Тамразов: «…И когда меня в качестве свидетеля вызвали в Ижевск, то на скамье подсудимых были организаторы концертов Высоцкого… Меня просили помочь, а на самом деле «выбросили на гвозди». Но как ни странно, я и в Ижевске показал то же самое, что Высоцкий и Янклович в Москве. Другого и не могло быть, хотя меня и не предупреждали… Не сошлась только одна деталь.

А судья орал на меня как резаный:

— Сейчас вызову охрану, — и вы получите три года тюрьмы!

И я вынужден был, превышая свои голосовые возможности, напомнить ему, что я — не мальчик…

— Я — руководитель и коммунист, и отвечаю за свои слова!

То есть вынужден был обидеться… Когда судья разрешил мне покинуть зал, один администратор, стоя за барьером, кричал:

— Передайте Высоцкому, чтобы башли привез сюда! А то я выйду и взорву его вместе с «Мерседесом»!

То есть они играли в такую игру: мы — люди честные, а все деньги, которые воровали, отдавали Высоцкому и другим артистам».

Из Ижевска идут повестки в Театр на Таганке и на Малую Грузинскую— суд требует явки Высоцкого и Янкловича «для дачи свидетельских показаний».