Ильгиз Хабибянов - "Ярмо" для жулика

• Название: "Ярмо" для жулика
• Автор: Ильгиз Хабибянов
• Издательство: Диамант
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-8155-051-X

Существуют тысячи способов выкручивать деньги, какие нормальному человекеу (дурню) даже не снились. Как это делается, вы сможете узнать в мельчайших деталях, прочитав роман Ильгиза Хабибянова…

---

-  Она что у тебя, рокер что ли? - спросил Жиган.

-  А как же, не халам-балам, Гюль-Пе-Пе все дела кнокает,- ответил Повар.

-  Да. Крутая подруга,- протянул Стэц. Гюль-Пе-Пе, увидев Повара, подняла руку, толпа на фонаре на минуту переключила свое внимание в сторону семьи одесситов.

Повар, также помахав ей рукой, крикнул:

-  Огонь!

Гюль-Пе-Пе что-то сказала девице, делавшей гимнастику, и та, кивнув ей головой, взяла с земли сверток и, немного отойдя, разбежавшись, бросила его на территорию зоны. Груз пролетел высоко над головами осужденных и, ударившись о вентиляционную трубу, упал на крышу.

-  Ого?! - удивленно сказал Разгуляй.- Мощная Девочка.

-  Это шнырь моей Гюль-Пе-Пе, она в прошлом чемпион Европы по метанию копья,- сказал самодовольно Повар.

Вслед за первым свертком перелетели еще два, после чего Гюль-Пе-Пе, заведя мотоцикл, помахала Повару Рукой и, отъехав, развернулась. Девчата также выехали ^ ней и встали, выжав сцепление и крутя ручку газа, сзади нее.

Гюль-Пе-Пе застегнула шлем, прикурила окурок и, помахав еще раз рукой, плавно отпустила сцепление, одновременно выжав газ, от чего мотоцикл, проехав метров, пять на заднем колесе, устремился, набирая скорость, вперед по пыльной дороге. Девчата в ряд, как на демонстрации новой техники, одновременно изображали то же самое.

Арестанты были немного удивлены. В этот день было много пищи для разговоров.

Риббентроп громко стучал о тумбочку шваброй, моя полы в бараке. Остановившись, он посмотрел на Жигана и спросил:

-  В Газли землетрясение, слыхал?

-  Нет, а что?

-  Его сделал я!

Арестанты, резко навострив уши, собрались поближе, это было что-то новое, и всем было интересно, что выкинет Кустов.

-  И зачем ты это сделал? - спросил Жиган.

-  На свободе я там работал строителем, штукатурил, кирпичи клал, одним словом, все Газли построил. А теперь скоро на свободу выходить, работы нет, вот я и решил землетрясение сделать.

-  Что ты гонишь, Риббентроп, тебе же еще три года пыхтеть,- сказал Жиган.

-  Ты, Коля, забыл, а я ведь в войну ротой огнеметчиков командовал. А скоро амнистия в честь сорокалетия победы, вот так-то,- сказал Кустов и принялся за прерванную работу.

Арестанты посидели минутку и, решив, что дальше ничего интересного не будет, с улыбками и прибаутками разошлись. Повар же, подождав, пока все уйдут, подозвал Кустова:

-  Риббентроп, иди сюда, с меня как-никак причитается,- и, вынув из-под матраса бутылку французского коньяка, залитого сургучом, угостил Кустова, налив ему полную кружку.

-  Спасибо, Повар,- поблагодарил Кустов, отхлебнув четверть содержимого.

-  Да не за что,- ответил Повар и протянул ему пачку "Опала",- угощайся.

Кустов взял одну сигарету и, медленно размяв, полез в карман за спичками. Повар же, подождав, пока тот прикурит, спросил:

-  Что за идиоты тебя сюда упрятали?

-  Маги-гипнотизеры,- ответил Кустов.

-  Кто-кто?

-  Маги-гипнотизеры, ну, коммунисты, они меня всю жизнь преследуют.

-  И чем ты им насолил?

-  Понимаешь ли, будучи семнадцатилетним юношей, в 41 году я принес чертежи "катюши" в Самаркандский райвоенкомат. Ну и маги-гипнотизеры присвоили себе это открытие, а меня отправили на фронт в штрафной батальон командовать ротой огнеметчиков...

-  Так что, ты "катюшу" изобрел? - перебив его, спросил Повар.

-  Да,  я,  но  это неважно,  после войны в сорок девятом меня какой-то черт дернул вернуться в Россию и после этого маги-гипнотизеры мне жизни не дают, бросают то в область химии, то физики, я делаю научные открытия, которые они присваивают себе. И вот последний раз они бросили меня в область медицины работать над продлениями ихних жизней. Ну, я, конечно, как здравомыслящий ученый, рассудил логически: если работать над продлениями ихних жизней, значит работать на самоуничтожение самого себя, и, конечно, отказался. Вот они и упрятали меня сюда.

-  А где ж ты был до сорок девятого года? - спросил Повар.

-  На юге Флориды,- ответил Кустов.

-  И что ты там делал?

-  Попал я туда вместе с нацистами в сорок пятом, так как был тогда немецким генералом, ну и пришлось бежать вместе с союзниками.

-  Кем, кем ты был? - переспросил Повар.

-  Генералом,- ответил Кустов с серьезным лицом, как будто его, честного полководца, хотят дискредитировать, и после недолгой паузы, глядя на Повара, продолжил:

-  Когда я был в роте огнеметчиков, в рейхе узнали, в каком я положении, и поручили "Абверу" разработать операцию по моему освобождению. Я ведь, ты слыхал, наверное, сын Риббентропа и знаменитой итальянской актрисы.

Когда Кустов говорил слово "знаменитой", то поднял палец вверх, при этом, закатив глаза под лоб, как будто читал "Отче наш".

-  Операция прошла удачно, и меня доставили в бункер к Гитлеру. Он меня, конечно, обнял, вытер слезу радости и присвоил мне чин генерала.

Повар был заворожен серьезностью и тоном, каким Кустов рассказывал свою байку. Кустов продолжал:

- Мой фюрер хватался за голову от неудач Сталинградской и Курской битв. Тут в игру вступил я! И, двинув своей армией с двух флангов, обратил в бегство американцев. И тогда весь немецкий народ не кричал уже: "Хайль Гитлер!". Он кричал: "Хайль барон фон Кустов!"

В разгар рассказа их вновь окружили арестанты. Но Кустова было не остановить, он, срываясь на крик, рассказывал о своих доблестных подвигах во имя фюрера, Арестанты укатывались, хватаясь за животы.

Не смеялся один Повар, он увидел брешь в актерской игре Кустова, и вскоре это подтвердилось. Первое, Кустова действительно освободили, так как он был во время войны командиром взвода, награжден боевыми орденами, также все узнали, что он был контужен. Второе, Кустов признался Повару, что пришлось гнать, так как необходимо было освободиться, потому что у него была зарыта приличная сумма, и он, как человек, знающий экономику, боялся денежной реформы.

Поезд прибыл в Одессу. Интендант, сойдя с подножки на перрон, взглянул на небо, тучи рассеялись, значит, можно было пройтись.

-  Время скажите, пожалуйста,- спросила у него сошедшая за ним пассажирка.

Интендант, вскинув руку и отдернув рукав, обнаружил, что часы уплыли. "Да,- подумал он,- Одесса неповторима". И оглядел перрон.

В глаза ему бросился юноша лет пятнадцати, идущий вялой походкой к зданию вокзала. В руке, которой он почесал затылок, был журнал "Мурзилка". Интендант, догнав его, схватил за шиворот и грозно сказал:

-  Отдай котел, сучонок!

Мальчишка, вскинув брови, возмущенно произнес:

-  Какой такой котел, дядя?! Может, вам и кастрюлю принести, и, вообще, что вы себе позволяете?!

-  Я тебе бестолковку...

Договорить Интенданту не дал солидный мужчина лет сорока, взявший его за плечо:*

-  Оставь моего сына в покое, иначе... О... Интендант! - воскликнул он.- Вот да номер. Откуда? Каким ветром?

Только теперь Илья узнал Жатого.

-  Здорово, как там дед?

-  Помер давно, уже восемь лет как, схоронили, а ты где пропадал?

-  Потом, Жатый. Скажи своему отпрыску, чтобы мой котел вернул.

-  Отдай котел человеку,- сказал Жатый.

-  Хорошо,- сказал юноша,- только пусть хоть трояк даст, заработал ведь,- и протянул часы Интенданту.

-  Ну и жизнь пошла, за свои часы и то приходится платить,- вздохнул Илья и дал мальчишке пятерку.

-  Надеюсь, дядя, сдачу просить не будете?

-  Да пошел ты! - прикрикнул на него Интендант.

-  Дядя, вы плохо воспитаны, надеюсь, впредь вы будете более сдержанны,- ответил юноша и пошел вдоль перрона.

-  Да-а-а,- протянул Интендант,- борзый у тебя

отпрыск.

-  Что поделаешь, сейчас вся молодежь такая,- ответил Жатый и после недолгой паузы добавил:

-  А отпрыск-то не мой, а твой. Интендант сначала не понял, а потом спросил:

-  Как так?

-  Что, забыл, что у тебя здесь дети остались? Да ты посмотри внимательно, копия ты сам, только в двух экземплярах.

-  А где второй?

-  На привозе отирается. Тот в тебя пошел, в картишки наяривает.

-  Пойдем, Жатый, покажешь.

Придя на привоз, Интендант попросил Жатого остаться возле кооперативных лотков, а сам вошел в Мясную лавку, где трое подростков играли в карты.

- Примите? - спросил Интендант и, не дождавшись приглашения, сел на свободный стул, выложив пачку сторублевых купюр. Его сын, копия того, кто увел часы, сдавал карты. Илья внимательно вгляделся в его лицо, он ничем не отличался от своего брата, разве что одет был по-другому. Короткая кожаная куртка и поношенные джинсы говорили о том, что он относился к тем подросткам, которые любят подраться. Братец же его был одет в скромный выутюженный костюмчик, как и Интендант в молодые годы.

-  Прошелся червонцем,- сказал юноша с рыжей шевелюрой, сидящий слева от его сына.

Интендант, не глядя в карты, бросил тысячу на кон.