Александр Золотько - Проклятие темной дороги

• Название: Проклятие темной дороги
• Автор: Александр Золотько
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-60542-2

Легионы императора Востока ушли дальше, а он остался здесь — наместником в захолустной провинции, в компании мятежников, болотных чудищ и молодой красавицы жены. Странные истории ходили в столице про эту землю и про Черный Замок — крепость бывших князей, теперь ставшую ему домом. А еще здесь ходят слухи, что в провинцию пришел боевой отряд инквизиции и что скверна Хаоса уже обнаружена и человеческие костры уже горят по всей провинции… Но больше всего юного наместника беспокоит: что это за три странных звезды появились недавно на небе и теперь каждую ночь становятся все больше?

---

Барс облизал губы.

Женщина бросилась, поднесла к губам Барса деревянную плошку с водой, дала напиться. Несколько холодных капель потекли по подбородку.

— Кто… — сказал Барс. — Кто тебя схватил?

— Не знаю… — мальчишка шмыгнул носом и переступил с ноги на ногу. — В серых плащах такие… С этими…

Заяц сделал движение руками возле лица, будто натягивал что-то невидимое со спины на голову.

— Капюшоны… — сказал Барс. — Это называется — капюшоны. Серые? Точно?

— И один… один черный… — мальчишка сжался и задрожал. — Черный… Без лица… Те, они лица открывали, а этот…

— Черный, — повторил за мальчишкой Барс и почувствовал, как по телу прокатилась ледяная волна. — Инквизитор…

Старик выронил клюку, наклонился и стал шарить руками по траве, словно слепой. Он тоже знал это слово. Слышал об инквизиторах.

— Он тебя отпустил? — спросил Барс. — Этот черный тебя просто так отпустил?

— Да, — судорожно кивнул мальчишка. — Не сразу… Он сказал, чтобы я их к чародею отвел… за Гарь… Пообещал нож подарить… И подарил… вот…

Мальчишка достал из-под одежды небольшой, с ладонь длиной, нож.

— Хорошее железо, — сказал Барс. — Не здешнее… Так ты отвел к чародею?

Мальчишка молча кивнул.

— И что там было?

Поначалу ничего такого и не было. Они все пошли к Гари. Руки Зайцу так и не развязали, вели за веревку, как корову. И шли молча, без разговоров. Черный — впереди, остальные — следом.

Когда прошли Гарь, черный спросил Зайца, куда идти дальше. Странный он, этот черный. Откуда Зайцу было знать, куда дальше. Дальше ходить чародей запретил, пообещал, что всякий, кто без спросу сунется за выгоревшие деревья, помрет… или еще чего хуже.

Все мальчишки знали, что бывает хуже смерти. Слышали рассказы стариков и старух про целые деревни и даже далекие города, которые превратились, не к ночи будут помянуты, в гнезда нежити. Одноногий из Прутовой Ограды даже рассказывал, что сам видел, как возле тракта мертвый медведь ходил. Сгнил уже почти наполовину, мухи над ним тучей вились, а все-таки переставлял медведь лапы, а когда Одноногий, тогда еще совсем молодой парень, вскрикнул от неожиданности, так тот даже побежал к нему… Медленно, правда, не догнал…

Черный дорогу и сам нашел. Да и чего ее было искать, если тропинка прямо от Гари между мертвыми деревьями шла. И недалеко, шагов может с сотню. Или чуть больше. Заяц шагов не считал, все больше по сторонам оглядывался, ожидая, когда тварь какая-нибудь на них бросится. Не могло же так быть, чтобы чародея ничего не охраняло. Он же чародей?

Потом они вышли к поляне. И была эта поляна выложена камнями. Только не так, как Старый тракт, к которому отец несколько раз брал Зайца, когда носил добытые шкуры для обмена. Тракт был выложен обтесанными камнями, гладкими, а поляну покрывали дикие камни, булыжники, которые будто просто положили частыми кругами и втоптали до половины в землю.

Посреди поляны возвышался столб.

То ли его принесли и вкопали, то ли просто ободрали дерево, пообрубили ветки — Заяц не понял. Он зачарованно рассматривал резьбу, покрывавшую столб от земли до самой вершины, удивлялся тонкости и затейливости работы.

Сам он умел резать по дереву и даже по кости, но тут вязь узоров была очень плотной и аккуратной. Зайцу даже страшно стало, когда он представил, сколько времени было потрачено на эту работу.

И только рассмотрев столб, мальчишка заметил колья, стоявшие вокруг поляны. Не слишком толстые, в руку толщиной. И высотой в рост взрослого человека. Но на них были надеты черепа, выбеленные солнцем и дождем. И покрытые такой же затейливой резьбой, как и столб.

Черепа были человеческие. Большей частью — человеческие. Но были и другие. Может, орочьи или гоблинские, какие-то мятые, с длинными кривыми зубами. Но не они поразили Зайца. Мало ли он видел подобного в лесу? А вот громадный, в высоту — ему по пояс, череп с огромными глазницами, с клыками, больше похожими на ножи, Зайца почти испугал. Это, наверное, тролля череп. Кто-то, выходит, тролля не только убил, но и не побоялся череп его у себя держать: ведь не может же не знать, что тролли за своих мстят. Нельзя троллей даже мертвых беспокоить, если жить хочешь…

И тут Зайцу стало страшно, так страшно, как никогда не было за всю его короткую жизнь. Даже когда волки прошлой зимой в деревню пришли да пытались подкопаться под саманную стену их дома — и тогда так не было страшно Зайцу.

Вот только-только он смотрел на столб, на резьбу — и вдруг оказалось, что все тело покрыто холодным липким потом, руки трясутся, а ноги так ослабли, что и не держат совсем. А в голове только одна думка, одна-единственная — бежать. Ноги не держат — ползти отсюда прочь. Подальше. И никогда… никогда больше не возвращаться.

Заяц заскулил тихонько, попытался заскулить, но стоявший рядом с ним серый вдруг схватил мальчишку, прижал к себе, зажав рот рукой.

А черный шагнул вперед, вытянул руки с растопыренными пальцами перед собой и сделал несколько круговых движений, словно наматывая невидимую пряжу. Зайцу и его брату доводилось так помогать матери зимними вечерами, когда мороз не позволял выходить на улицу и никто из приятелей не мог застать мальчишек за этим женским занятием.

Черный несколько раз взмахнул руками, потом резко опустил их, словно стряхивая что-то липкое, и страх исчез так же неожиданно, как и появился.

Серый отпустил Зайца.

Возле поляны стоял шатер, покрытый шкурами. И каждая шкура была расписана сложными узорами. Не было в этих черных, синих, красных линиях ничего знакомого — ни людей, ни животных, но притягивали они к себе взгляд властно. Как Заяц ни пытался отвернуться, а только все равно продолжал пялиться на рисунки.

Черный остановился в двух или трех шагах от входа в шатер. С десяток серых бесшумно окружили шатер и замерли, держа в опущенных руках обнаженные клинки — длинные и тонкие, Заяц таких и не видел никогда. Даже представить себе не мог, что могут такие кому-нибудь понадобиться. Резать ими было невозможно, похожи они были на огромные иглы. Или шило.

Справа и слева от черного встали двое в серых плащах.

Громадного роста, на полторы головы выше своего предводителя и вдвое шире его. В руках у них были топоры — двойные шипастые лезвия с длинными заостренными краями, насаженные на толстенные черные рукояти. Даже на вид топоры казались неподъемными, но великаны держали их легко.

Плащи сдвинулись, открывая руки, покрытые тускло блестящим металлом. И ноги — увидел Заяц — были покрыты тем же металлом. Мальчишке показалось, что эти великаны и не люди вовсе, а сделанные из железа фигуры, в которые какой-то волшебник или чародей вдохнул жизнь.

Топоры поднялись и разом опустились, сокрушая стойки шатра.

Черный выкрикнул что-то непонятное, словно проскрежетал. Серые, окружавшие шатер, шагнули вперед, схватили его и разом рванули, словно сдирали шкуру с огромного зверя.

Затрещали, разрываясь, веревки, шатер взлетел вверх и упал, превращаясь в бесформенную кучу тряпья и открывая то, что было под ним.

Земля была устлана шкурами медведей, волков и пушной мелочи.

Чародей даже и не проснулся, когда шатер с шумом упал в стороне, так и лежал на шкурах, раскинув руки.

Заяц попятился, увидев, что тело чародея покрывают такие же узоры, как на столбе. И что не нарисованы эти рисунки, а словно вырезаны в живой плоти. И не мог обычный человек пережить такого… Должен был умереть от таких глубоких ран.

Серые бросились к чародею, схватили его за руки и за ноги, подняли и ударили о землю. Заяц услышал глухой звук, словно бросили что-то неживое — тяжелое и твердое. Четыре тонких блестящих лезвия взметнулись над чародеем и, пронзив тому кисти рук и ступни, пришпилили к земле.

Чародей попытался вскрикнуть, открыл рот, но один из серых наклонился и вогнал ему в рот деревяшку. Страшный хруст ломающихся зубов заставил Зайца зажмуриться.

— Кольца… — услышал мальчишка голос черного и открыл глаза.

На пальцах рук чародея были кольца — желтые, вроде как золотые, черные и белые, из кости.

Серые достали из-под плащей обычные ножи и, не торопясь, один за другим отрезали чародею пальцы, на которых были кольца и перстни — четыре на правой руке и три на левой.

Зайца чуть не стошнило, но не от крови — кровь он видел часто, и самому ему случалось добивать подранков на охоте. Поразило то спокойствие, с которым люди калечили чародея.

Кровь у него была темная, почти черная. Тело изогнулось, но странные ножи, вогнанные в землю до самой рукояти, держали крепко.

Чародей хрипел, по щекам текла кровавая пена.

Черный подошел к чародею. Чуть наклонился, сунул руку под плащ. Когда вынул ее, то Заяц увидел, что на ней висит его оберег.

— Узнаешь? — проскрежетал черный.