Иван Кожедуб - Верность Отчизне. Ищущий боя

• Название: Верность Отчизне. Ищущий боя
• Автор: Иван Кожедуб
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-6294

Эта книга — самое полное, дополненное и исправленное, издание мемуаров лучшего советского аса, трижды Героя Советского Союза Ивана Кожедуба, на боевом счету которого 64 уничтоженных самолета Люфтваффе. В это число не вошли два американских истребителя «Мустанг», которые в апреле 1945 года по ошибке обстреляли самолет Кожедуба над Берлином и были немедленно сбиты в ответной атаке. Шесть лет спустя Ивану Никитовичу довелось еще раз схватиться с бывшими союзниками — теперь уже в Корее, где он командовал 324-й иад, самой результативной авиадивизией Корейской войны, которая уничтожила 216 американских самолетов, потеряв лишь 27 машин и 9 летчиков.

«Безупречный боец, летчик и командир, убежденный бессребреник, он не обладал «вельможными» качествами, не умел и не считал нужным льстить, интриговать, лелеять нужные связи — и не сделал карьеры на военно-чиновничьей лестнице, хотя и получил на закате жизни маршальские звезды».

Человек Долга и Чести, беззаветно преданный Родине, И.Н. Кожедуб не пережил гибели Отечества — он скончался от сердечного приступа 8 августа 1991 года…

В данном издании учтена собственноручная правка автора, внесенная в рукопись незадолго до смерти. Кроме того, мемуары великого аса дополнены его письмами с Корейской войны.

---

Обидно было до слез, зло разбирало. Я все твердил про себя: «Ни за что больше не буду батрачить на проклятого куркуля». Но пришла осень, заболел отец. Очень нужны были деньги. И снова пришлось наняться к кулаку. Целый день гонял на молотилке лошадей по кругу. К вечеру устал, проголодался, но был доволен: на конях накатался вволю и денег, верно, заработал — уж на этот раз, думаю, сквалыга-богатей заплатит получше.

Но получил я кусок хлеба с тухлыми шкварками. Я швырнул подачку и, зло посмотрев в лицо мироеду, повернулся и ушел.

По дороге мне встретился дядя Сергей. Он остановил меня, спросил, как дела. Я рассказал ему обо всем. Дядя Сергей положил мне руку на плечо:

— Запомни это, Ваня. И знай — недолго богатеям над бедняками измываться. Скоро мы навсегда избавимся от кулацкой кабалы.

ВАЖНЫЕ НОВОСТИ

В конце двадцатых годов новые понятия, новые слова входили в нашу жизнь. О социалистическом переустройстве деревни, коллективном хозяйстве, МТС, о всем том новом, что происходило во всей стране и в нашей деревне, нам, ребятам, рассказывала учительница. И мы начинали понимать, что коллектив — это великая сила, что вместе сделаешь гораздо больше, чем в одиночку, и теперь, объединившись, люди будут строить новую жизнь на селе.

Близок, понятен был нам смысл ленинских слов о том, что большевики отвоевали Россию у богатых для бедных. Эти слова люди часто повторяли на сходках и митингах, где звучали горячие речи сельских активистов, призывы к борьбе с кулаками, захватившими хлеб в свои руки, к борьбе за колхозное движение. После митингов разговоры на улицах не умолкали до темноты.

У нас, как и повсюду, коммунистам помогали комсомольцы. Среди них был и мой брат Сашко: бывший батрак стал активным борцом за коллективизацию, вместе с другими комсомольцами горячо выступал на собраниях.

Особенно памятно мне многолюдное собрание, на котором было постановлено организовать колхоз и назвать его «Червоный партизан». Много людей выступало на этом собрании: и работники, приехавшие из райцентра, и наши односельчане, и среди них инвалид войны, наш сосед Кирилл Степанищенко — он один из первых записался в колхоз.

В тот день люди, оживленные, радостные, долго не расходились по домам. А отец, вернувшийся вечером из Шостки, где работал на заводе, все повторял:

— Да, открылись у народа глаза, поняли люди, что кулак на батрацком труде наживается.

Народ шел в колхоз дружно, среди первых записался и мой брат Сашко. Его посылали на курсы подготовки колхозных кадров, и он стал работать счетоводом. Он был очень занят, с рассветом уже на ногах. По дороге в правление колхоза он часто заходил посоветоваться о делах к коммунисту Максимцу, жившему неподалеку от нас. Домой брат приходил поздно и еще долго работал. Сквозь сон я слышал, как он щелкает на счетах и рассказывает отцу о новостях.

А новостей было много. Были и тревожные. Нашлись у нас негодяи, подкупленные кулаками. Бандиты ночью поджигали дома сельских активистов, покушались на их жизнь. Было известно, что у врага есть оружие — обрезы.

У нас, ребятишек, настроение в ту пору было воинственное. Мы играли в облаву, мечтали поймать настоящего бандита. Особенно после писем от моего старшего брата Якова. Он служил тогда в пограничных войсках в Кушке — самой южной точке нашей родины — и писал о борьбе с нарушителями границы. Отец по многу раз читал его письма родственникам и соседям.

Настоящий праздник был дома, когда брат прислал свою фотографию: он очень возмужал, на нем красноармейская шинель как литая, в руках — сабля. Я не мог глаз отвести от этой сабли. А когда на побывку приехал наш сосед — молодой командир, недавно закончивший ученье, — мы, ребята, глядели на него в почтительном молчании. Его молодцеватая осанка и до блеска начищенные сапоги произвели на нас большое впечатление, и всем ребятам захотелось стать военными.

В те тревожные дни мать беспокоилась за Сашко, а меня боялась далеко отпускать. Все село поднялось на борьбу с бандитами. Устроили облаву.

Я стоял с мальчишками у околицы. Вижу — в погоню за бандитами бежит Максимец с ружьем. Сразу вспомнились рассказы дяди Сергея о партизанах. И я, забыв, что нам в те дни запретили выходить за околицу, бросился за Максимцем. Подбежал к роще. Там собрались комсомольцы. Один из них взобрался на дерево — для разведки. Не успел кто-то крикнуть мне: «Куда ты, хлопец! Отправляйся обратно!» — как раздалась стрельба. Мимо парубка, взобравшегося на дерево, просвистела пуля — отстреливался бандит. Потом все стихло. И я увидел Максимца и еще двух сельчан: они вели незнакомого человека. Он озирался, поводя злыми, вороватыми глазами. Я побежал домой — скорее успокоить мать.

ВСЕГДА ГОТОВ!

Тревожное время прошло. Бандитов переловили, и село зажило мирной жизнью. Мать повеселела, перестала волноваться за Сашко. Вечером спокойно отпускала и меня.

Скоро на том току, где я гонял по кругу лошадей кулака, заработала молотилка нашего колхоза. И как же я был рад, как счастлив в то утро, когда брат Сашко мне сказал:

— Пойдем на ток, подсобим колхозникам. Лошадей по кругу погоняешь, зерно убрать поможешь. Теперь будешь работать для коллектива — не для куркуля!

А еще через несколько дней по улицам проехали телеги: в гривы лошадей вплетены были разноцветные ленты, а на дугах большими красными буквами выведено ОКЧП — Ображеевский колхоз «Червоный партизан». Колхозники подсадили нас, ребят, и мы важно проехали по всему селу.

Колхозники отремонтировали бывший барский дом, увитый хмелем и диким виноградом, с бассейном перед парадным входом. Теперь в доме помещалось правление колхоза. Обширный яблоневый сад, разбитый посреди села и обнесенный высокой оградой, отошел к колхозу.

Большим и радостным событием в деревне было строительство колхозного клуба. Все с нетерпением ждали его открытия. Тогда я впервые услышал слово «сцена» и каждый день бегал на стройку посмотреть, скоро ли ее начнут возводить.

А вскоре мы узнали, что наше село будет электрифицировано. Новость всех обрадовала: ведь вечера мы коротали при свете керосиновой лампы, с каганцами, а еще совсем недавно и с лучиной. Колхозники только и говорили о том, что теперь с помощью электричества можно будет обмолачивать зерно.

И вот долгожданный день наступил: ток включен. В хатах загорелась «лампочка Ильича», стало светло, уютно.

Большой колхозный клуб теперь будет залит электрическим светом, а из школы так бы весь вечер не уходил!

С нетерпением ждали ребята организации пионерского отряда, засыпали Нину Васильевну вопросами. Она рассказывала нам об истории пионерской организации, о торжественном обещании пионеров.

Комсомольцы часто стали давать нам поручения — называли связными. Мы бежали наперегонки выполнять их задания.

Осенью мы впервые вышли с Ниной Васильевной в поле — помогать колхозникам собирать колоски. У каждого своя полоса. Колос за колосом — набит почти целый мешок. На моей полосе выбрано все. Принимаюсь за новую. Хочется собрать все до колоска. Только подумаю: «Ни одного не осталось!» — смотрю, еще колос. Оглядываюсь — вижу, несколько ребят копошатся: видно, им тоже не хочется бросать полосу.

В полях — уборка картофеля. И на помощь колхозникам снова приходит наша школа. Мы работали в поле до темноты, выбирали картофель, помогали грузить его на подводы. Тут же в поле обедали, лакомились печеной картошкой у костра.

Пионеротряд у нас организовался в 1930 году, за несколько дней до Октябрьских праздников. В ясное, солнечное утро мы до уроков выстроились в школьном дворе. Нина Васильевна еще раз напомнила нам, что пионер должен быть примером для всех ребят и в учебе, и в труде, и в поведении, что он верный помощник своих старших товарищей — комсомольцев. Я до сих пор помню слова учительницы, которую так любил и уважал.

И вот Нина Васильевна повязала мне пионерский галстук, прикрепила его зажимом, изображающим пионерский костер, с надписью: «Всегда готов!»

С пионерским галстуком я не расставался. Перед сном тщательно складывал и прятал его под подушку. Ночью просыпался и все смотрел — тут ли он.

В день Великого Октября мы ранним вечером собрались у клуба. На нас — нарядные вышитые рубашки. Пионерские галстуки тщательно отглажены и аккуратно повязаны.

Клуб ярко освещен, украшен картинами Малышка, всюду лозунги и зеленые гирлянды — их делали мы, школьники.

Гости, приехавшие из районных организаций, поздравляют колхозников с великим праздником, поздравляют и с открытием клуба.

Кончается торжественная часть — школьный хоровой кружок готовится за кулисами к выступлению. Нина Васильевна заботливо оглядывает нас — кому галстук поправит, кому пригладит волосы. Выходим на сцену. Нам и весело, и страшновато: в день такого праздника на открытии клуба перед взрослыми выступаем!