Константин Сапожников - Уго Чавес. Одинокий революционер

• Название: Уго Чавес. Одинокий революционер
• Автор: Константин Сапожников
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03373-3

Президент Венесуэлы Уго Чавес, наиболее известный латиноамериканский политик после Фиделя Кастро, привлекает внимание полемичностью своих взглядов, выпадами в адрес США, оригинальностью высказываний, экзотичностью манер и поступков. Его называют самым харизматичным политиком в современном мире, однако отношение к нему довольно сложное: то ли он — левый политик новой волны, объявивший мирную Боливарианскую революцию, то ли очередной «каудильо» с популистской риторикой. Автор дает ответы практически на все вопросы, связанные с жизнью и деятельностью одного из самых необычных руководителей в новейшей истории Латинской Америки.

---

У Киршнеров есть влиятельные противники в силовых структурах. Нестор аннулировал законы об амнистии, принятые при президенте Карлосе Менеме в отношении преступлений военной диктатуры 1976–1983 годов. В Аргентине в те годы погибло около тридцати тысяч человек. При Киршнерах из архивов извлекли сотни дел, начались судебные процессы по делам военнослужащих, которые совершили преступления. Конечно, это только усиливает недовольство оппозиции.

В июне 2009 года в стране прошли досрочные выборы в парламент: наполовину обновилась палата депутатов, и на треть — сенат. Кристина мотивировала проведение выборов необходимостью обновления законодательного органа с целью принятия мер по преодолению нового, на этот раз всемирного, экономического кризиса. Политологи рассматривали выборы как своего рода референдум о доверии пропрезидентскому блоку «Фронт за победу». «Фронт» потерпел поражение, утратив контроль над обеими палатами парламента.

Кристина и её ближайшее окружение считают, что среди главных причин поражения — не только всемирный экономический кризис. Правительство не имело достаточного резерва прочности, чтобы эффективно противостоять дестабилизационным действиям олигархических кругов, крупных агроиндустриальных собственников, реакционеров всех мастей. Как следствие — недовольство избирателей высоким уровнем инфляции, безработицей, вынужденным сворачиванием ряда социальных программ.

Серьёзным дестабилизационным фактором был конфликт правительства с производителями аграрной продукции. Западные СМИ подавали его как «недовольство фермеров» или даже просто «крестьян» политикой правительства. На самом деле мировой рост цен на зерновые привёл к тому, что аргентинские землевладельцы стали продавать за рубеж бблыиую часть урожая сои, пшеницы и кукурузы. Автоматически выросла стоимость продуктов питания внутри Аргентины. Чтобы остановить рост цен, правительство попыталось путем повышения экспортных пошлин заставить сельхозпроизводителей оставлять больше продукции для внутреннего рынка. Сельскохозяйственные «бароны» пошли на ответные действия. Тон задавали четыре крупнейших агрокомплекса, в директивных органах которых преобладают представители ультраправых сил Аргентины, включая бывших военных. Именно эти «крестьяне» перекрывали автомагистрали, выливали на дороги молоко, перестали поставлять сельхозпродукты в городские магазины, что привело к их дефициту и удорожанию. Это был откровенный шантаж.

Кристина Фернандес не скрывала своего возмущения и назвала протесты «клоунадой». Тем не менее некоторые слои городского населения, в особенности «средний класс», присоединились к протестам. Они, стуча пустыми кастрюлями, устроили на улицах городов, в том числе столицы, марши поддержки. «Единственное препятствие на пути к экономическому процветанию и счастью народа — это правительство Фернандес» — такое заявление звучало на митингах оппозиции.

Сторонники Кристины тоже проводили многолюдные манифестации в поддержку своего лидера. На одном из митингов она выступила с балкона президентского дворца, с которого Ева Перон не раз обращалась к «безрубашечникам». Возможно, это была одна из лучших речей Фернандес за всю её политическую карьеру. Она говорила так, словно от этого выступления зависела судьба Аргентины. Решение о повышении таможенных пошлин, объясняла она, принималось «для того, чтобы все аргентинцы смогли жить намного лучше», чтобы «доходы распределялись справедливо», что в действиях правительства «не было намерения навредить кому-либо». Она призвала оппонентов расчистить дороги и дать возможность аргентинцам жить и работать нормально. «Нам необходимо научиться разрешать наши разногласия демократическим путём, — взывала она. — Средний класс из-за своих предрассудков часто кончает тем, что действует против своих же интересов. Интересы среднего класса такие же, что у всех тружеников, нужно учиться видеть дальше того, что нам показывают по телевидению».

После того как сенат не поддержал правительство и проголосовал против повышения налогов, Кристина Фернандес отменила постановление, положив, таким образом, конец затяжному конфликту. Но от своих долгосрочных планов она не отказалась и продолжает утверждать, что «пережитки» неолиберализма наносят колоссальный вред политике и экономике.

Политическое противостояние в Аргентине нарастает с каждым днём. Всё громче залпы информационной войны. Возможно, некоторым утешением для Кристины послужит тот факт, что Ева Перон тоже была объектом такой войны. В конце 1940-х годов, когда Соединённые Штаты делали всё, чтобы свергнуть тогдашнего «популиста» — президента Хуана Перона, американская пропаганда распространила фальшивку о том, что Ева Перон была агентом абвера. Для подкрепления версии резидентура ЦРУ в Монтевидео издала книгу с «подлинными документами» германской разведки о шпионской деятельности Евы Перон.

И вот через полвека предпринята попытка компрометации другой неугодной Вашингтону фигуры. На этот раз «главным доказательством» стал чемоданчик с почти миллионом долларов, которые были якобы направлены Чавесом на финансирование избирательной кампании Кристины. Владелец чемодана — «доверенное лицо Чавеса», некий Антонини Вильсон, — был задержан в аэропорту Буэнос-Айреса. Вильсона быстро отпустили, но доллары изъяли для выяснения всех обстоятельств их ввоза. Буквально на следующий день Вильсон оказался в Соединённых Штатах, куда вылетел не по венесуэльскому, а по американскому «запасному паспорту». С этого и начался в Майами громкий процесс по «золоту Чавеса и Фернандес». Кристина назвала эту кампанию «Операцией мусор», разработанной «на мусорных свалках международной политики».

Многие политологи, анализируя «левый поворот» Латинской Америки, считают, что он стал ответом на неолиберальные реформы и их катастрофические последствия. Поэтому на передний план выступили приоритеты национальной экономики и ориентация на социальную справедливость. Всё это характерно для деятельности президентов-«популистов».

И здесь есть смысл привести точку зрения философа и социолога А. Тарасова:

««Левый поворот» — термин поверхностный, ничего не объясняющий… Между тем признанные вожди этого «левого поворота» сами таким термином не пользуются. Более того, они (в частности, президент Венесуэлы Уго Чавес, президент Боливии Эво Моралес, президент Никарагуа Даниэль Ортега) честно и постоянно называют вещи своими именами: говорят о континентальной революции. Идея континентальной революции для Латинской Америки не нова. Это идея Симона Боливара и Хосе Марти. Уже они понимали, что по-настоящему успешная революция в Латинской Америке может быть только континентальной — и Боливар неявно (в форме опасений), а Хосе Марти совершенно открыто связывали это с существованием мощного и хищного северного соседа — США. А в 1960-е с концепцией такой революции прямо выступил Эрнесто Че Гевара… Как бы то ни было, сегодня в Латинской Америке стал обретать черты реальности план Че Гевары — план континентальной антивашингтонской революции. Правда, революции пока в основном мирной… Конечно, это не совсем то, о чём мечтал Че Гевара. Но это — совсем не то, о чём мечтали в Вашингтоне… Такого мощного левого антиамериканского блока в Латинской Америке не было никогда».[137]

Директор Института Латинской Америки В. М. Давыдов озвучил ещё одну точку зрения: «В ноябре 2006 года, будучи в Монтевидео, мне довелось беседовать на эту тему с патриархом уругвайской политики экс-президентом Хулио Мария Сангинетти. «Дело не в том, что Латинская Америка пошла налево, — считает Сангинетти. — Это латиноамериканские левые пошли вправо»».[138] Для политиков-правоцентристов это звучит более утешительно…

Глава 26 Чавес и Россия

Санкции, объявленные Вашингтоном в отношении «Рособоронэкспорта» и российской компании «Сухой», у Чавеса не вызвали обеспокоенности. Обсуждая этот шаг Соединённых Штатов с министром обороны, президент убеждённо сказал, что русские далеко не те, какими были десять лет назад: предостерегающие окрики из Вашингтона на них уже не действуют. Санкции мотивировались военно-техническим сотрудничеством России с Ираном и были введены на основании внутреннего американского закона, запрещающего отношения подобного рода с этой страной. В Министерстве обороны России объяснили со знанием дела, что Иран тут ни при чём: санкции вызваны солидными контрактами «Рособоронэкспорта» на поставки оружия Венесуэле и «недобросовестной конкуренцией со стороны США на рынке вооружений».

Визит президента Венесуэлы в Россию 28 июня 2007 года начался с культурной программы. В Москве, в Библиотеке иностранной литературы, Чавес открыл Латиноамериканский культурный центр имени Симона Боливара. Главным официальным лицом на церемонии был мэр столицы Юрий Лужков. В соответствии со схемой «рассадки» слева от президента оказался Михаил Швыдкой, руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии. Было очевидно, что Чавес успел получить от своего посла характеристики на участников церемонии, и поэтому предпочёл общаться с «русским патриотом» Лужковым. Со Швыдким президент обменялся скупыми протокольными словами, точно зная, что он — ультралиберал и «проамериканец».