Александр Керенский - Россия на историческом повороте: Мемуары

• Название: Россия на историческом повороте: Мемуары
• Автор: Александр Керенский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1993
• ISBN: 5—250—01571—9

В мемуарах бывшего премьер-министра Временного правительств. А. Ф. Керенского рассказывается о событиях, происходивших в России с конца XIX века по 1919 год. Конечно, они субъективны, автор как бы стремится оправдать себя перед историей, но и его виденье событий, несомненно, представит значительный интерес для читателей.

---

Шингарев. — На чем держится власть, спрашивает Гучков. На многом. На инерции, на заинтересованных кругах, на государственной машине. На отсутствии мужества и даже понимания. Для 11 марта нужен не съезд. Я считаю сомнительным готовность к удару в лоб. Особенно у земцев. Я предпочитаю конфликт на съездах конфликту в Гос. думе, так как исчезновение Думы превращает общество в пыль.

Гучков. — Конфликт с короной не нужно создавать, а надо зафиксировать. Каждая группа найдет формулу для выражения этого конфликта. Даже правые».[57]

Не все записавшиеся для выступления смогли получить слово на этом заседании, и обсуждение было продолжено 28 октября. Первым в тот день взял слово член Государственного совета граф Олсуфьев.

«Олсуфьев. — …Вначале страна отнеслась с громадным сочувствием [к «Прогрессивному блоку»], но с тех пор большие перемены… Мы относились трагически к перемене командования. Катастрофа. Все мы ошиблись; государь видел дальше. Перемена повела к лучшему. Идол[58] оказался пустым идолом. Блок — и общество — в самом коренном вопросе ошибся и потерпел крушение. Затем мы предлагали для войны сместить министров. Самый нежелательный остался, и война пошла лучше. Прекратился поток беженцев, не будет взята Москва. Нужно изменить тактику. Воинственность блока теперь не будет отвечать положению, а некоторая сдержанность, «вооруженный нейтралитет»… Произошло лучше, потому что убрали Янушкевича, но это наше дело: Алексеев — думский кандидат.

Князь Львов. — Критикуйте, но будьте справедливы. То, что случилось, это — сумасшедший дом… Блок ни в чем не ошибся. Вся Россия висит на воздухе. Смена Совета Министров, непосредственное вмешательство короны поставило всю Россию в конфликт с короной.

Бобринский [член Думы от националистов]. — Правительство стало хуже. Что будет при встрече? Не речи Керенского, а что мы скажем?.. Мы говорили 3 сентября: Думу нельзя будет собрать с Горемыкиным. Как будем теперь? Нельзя сказать: это не наше дело. Я ответа не нахожу, и меня созыв Думы страшит.

Ковалевский М. М. [Академическая группа]. — Стоустая молва говорит, что председатель Совета Министров говорит: вешают собак, я руководствуюсь высшими соображениями, когда я уйду, будет заключен мир.

Гурко [член Г осу дарственного совета и бывший министр внутренних дел]. — Основное положение не в вопросе об «ошибках», а достигнута ли основная цель. Цель была — обеспечить победу. Мы решили, что при современном правительстве победа немыслима. Изменилось ли это?.. Другого ответа, кроме отрицательного, не может быть… Если будем молчать, сам Гришка будет премьером».[59]

Но Гришка был крестьянином с огромным запасом здравого смысла. Он прекрасно понимал, что лучше обладать властью в Царском Селе, чем быть премьер-министром в Петрограде и нести ответственность перед Царским Селом.

Встречи лидеров блока продолжались. Однако ирония происходившего заключалась в том, что пока они спорили и обсуждали, как вести себя в отношении Горемыкина, если он появится на ноябрьской сессии Думы, в Царском Селе уже было принято решение, что никакой осенней сессии Думы не состоится вовсе, как не состоятся и заседания законодательных органов, пока кресло Горемыкина не займет человек, готовый безоговорочно осуществить планы решительной борьбы с народом.

Интриги и заговоры

В 1905 году были разорваны духовные связи между троном и городскими рабочими, промышленным пролетариатом.

8 июля 1906 года была разрушена вера крестьянства в царя как «носителя народной правды» в результате роспуска и разгона I Думы, обсуждавшей вопрос о земельной реформе.

Теперь же, после разрыва с нынешним консервативно-либеральным большинством в законодательных органах, трон оказался в полной изоляции от народа и пользовался поддержкой лишь со стороны крайних реакционеров и беззастенчивых карьеристов, находившихся под контролем Распутина.

Для всех стало ясно, что корень зла не в правительстве, не в министрах, не в случайных ошибках, а в нежелании самого царя отказаться от его idee fixe, будто только самодержавие способно обеспечить существование и могущество России. Осознание этого факта лежало в основе всех частных разговоров и планов, сформулированных «Прогрессивным блоком», достигло оно и армии, и всех слоев народа.

Перед каждым патриотом встал неизбежный и провидческий вопрос: во имя кого живет он, во имя России или во имя царя? Первым ответил на этот вопрос монархист и умеренный либерал H. Н. Львов. Его ответ был: «Во имя России». Такой же ответ эхом прокатился по всей стране — и на фронте, и в тылу.

В 1915 году армейские офицеры организовали серию абсолютно бесперспективных заговоров с целью избавить Россию от царя. В одном из них, например, принимал участие известный военный летчик капитан Костенко, который намеревался спикировать на своем самолете на автомобиль императора, когда тот прибудет на фронт, лишив тем самым жизни и его и себя. Два других офицера (один из них капитан инженерных войск Муравьев, впоследствии — «герой» гражданской войны) явились ко мне, чтобы заручиться согласием на их план организовать засаду и взять царя в плен, когда тот прибудет с инспекцией на фронт. Даже генерал Деникин пишет в своих мемуарах, что и солдаты были за падение монархии, ибо считали виновницей всех своих бед «немку» из Царского Села.

Осенью того же 1915 года меня посетил старый друг, сын одного из царских конюших граф Павел Толстой. Он был близким другом брата царя, Великого князя Михаила Александровича, которого знал с детства. Он сообщил, что пришел ко мне по просьбе Великого князя, который, зная о моих тесных связях с рабочим классом и левыми партиями, хотел бы знать, как отнесутся рабочие к тому, что он возьмет власть у брата и станет царем.

Все эти случаи были весьма симптоматичны для тех глубоких изменений в мышлении людей, которые происходили в стране. Народ потерял терпение. Более того, все большее число людей приходило к выводу, что все беды России исходят от Распутина и что политика правительства станет другой, если от него избавиться. Даже А. Н. Хвостов, воинствующий лидер «Союза русского народа» в Думе, разработал план убийства Распутина.[60] В конце концов миссию спасения династии и монархии посредством убийства Распутина взял на себя любимый кузен царя Великий князь Дмитрий Павлович, который действовал совместно с графом Юсуповым и правым депутатом Думы Пуришкевичем.

Я пишу обо всем этом, с тем чтобы дать читателю возможность лучше понять господствовавшие тогда в России настроения и душевные страдания, через которые прошли люди, прежде чем решиться на тот курс, которым пошел «Прогрессивный блок».

Оглядываясь в прошлое, я решительно отвергаю как несостоятельные утверждения тех, кто считает, будто оппозиция «Прогрессивного блока» трону диктовалась эгоистическими и корыстными устремлениями, которые и привели к краху России. Стоит лишь вспомнить о происхождении и общественном положении большинства депутатов III и IV Дум. Это были люди, традициями, социальным статутом и личными интересами тесно связанные с режимом и правительством, верные подданные царя. Это же большинство в IV Думе оказалось перед лицом великой трагедии, ибо вынуждено было отказаться от своей традиционной концепции монархии и ее места в России. Все это было тщательно выверено и продумано; и в конце концов, уже не горстка людей, а большинство в Думе задавало себе вслед за Львовым вопрос: «Во имя царя или во имя России?» И ответ был: «Во имя России».

В конце 1915 года я тяжело заболел и провел несколько месяцев в санатории в Финляндии, где мне сделали весьма серьезную операцию. В результате я смог возвратиться в Петроград лишь через семь месяцев. Однако в столице я пробыл недолго, поскольку мне сразу же пришлось отправиться в Туркестан для расследования обстоятельств первого крупного восстания местного населения. Искрой, вызвавшей волнения, явился абсурдный приказ Б. В. Штюрмера[61] о призыве в армию 200 тысяч местных жителей для рытья окопов на фронте. Мусульманское население не подлежало даже призыву на военную службу, тем паче использованию на принудительных работах. Более того, приказ вступил в силу в самый разгар сбора хлопка. Последней каплей стали злоупотребления мелких чиновников, за взятки освобождавших от набора сыновей богатеев. Германские и турецкие агенты, центром активности которых была Бухара, в полной мере использовали возмущение местного населения для подстрекательств к беспорядкам.

В Петроград я возвратился на исходе третьей недели сентября. Только что был назначен новый министр внутренних дел, на этот раз выбор пал на бывшего товарища председателя Думы Александра Протопопова. Всего за несколько месяцев этот человек, которому суждено было стать последним министром внутренних дел Российской империи, умудрился навлечь на себя гнев и возмущение всей нации.