Бартон Бланш - Тайная жизнь сатаниста. Авторизованная биография Антона Шандора ЛаВея

• Название: Тайная жизнь сатаниста. Авторизованная биография Антона Шандора ЛаВея
• Автор: Бартон Бланш
• Издательство: Ультра.Культура
• Жанр: Публицистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-9681-0081-8

Основатель Всемирной Церкви Сатаны, художник и своеобразный мыслитель — у любого богобоязненного (да и не особо богобоязненного) гражданина это имя вызывает легкий трепет. Еще бы, ведь ЛаВею удалось создать единственную на настоящий момент официально зарегистрированную и признанную государством религию, которая почитает дьявола вместо Бога. Но если вчитаться в писания ЛаВея и внимательно изучить его карьеру, становится понятно то, что свое место в пантеоне американской культуры он занимает абсолютно законно, причем место его находится где-то рядом с Барнумом и Дейлом Карнеги. Эта книга о том, как выходец из бедной иммигрантской семьи сумел завладеть воображением нации, которая заявляет о своей верности Господу даже в надписях на денежных знаках.

---

ЛаВей хорошо помнит этот случай и сожалеет, что встреча с юным Рамиресом была такой короткой. «Он остановил меня на улице и сказал: «Извините, мистер ЛаВей, не мог бы я недолго поговорить с вами?» Ну, я вообще-то не очень люблю, когда люди подходят ко мне вот так, поэтому я просто его отбрил: «Я не делаю дела натротуаре. Можете написать мне письмо». Он извинился за то, что потревожил меня, сказал, что просто хотел задать мне пару вопросов, но видит, что я занят, поэтому он пожелал мне счастливого солнцестояния и ушел со своим другом, я думаю, он был из Техаса. Я смотрел, как он уходит, и когда он был уже почти на углу, я чуть не окликнул его, чтобы вернуть и поговорить с ним. Потом, думая об этой встрече, я чувствовал себя очень гадко. Он производил впечатление такого вежливого парня».

ЛаВей не берет на себя ответственность за то, чему могут способствовать его книги. «Если «Сатанинская Библия» дает какую-то другую перспективу и выпускает каких-то демонов, какую-то силу в мир, то так тому и быть. Должны пройти многие-многие века кровопролития, прежде чем мы хотя бы приблизимся к тому террору, который обрушило на человечество христианство. Безусловно, будет еще больше мотивированных сатанизмом убийств и преступлений в том смысле, что «Сатанинская Библия» говорит вам: «Вы больше не должны поддаваться на это дерьмо». Но если бы иудео-христианское общество не придерживалось аморальной практики засахаривания слабых и не сделало похвальным спасение бесполезных, тогда и не было бы столь явной нужды как-то реагировать. Конечно, такой отлет маятника к противоположному пол юсу, такая бдительность будут расценены как «просто анархия, которую выпустили в мир», но на самом деле они и будут, впервые с пещерных времен, справедливостью».

ЛаВей указывает, что случай с Джеймсом Хьюберти является хрестоматийным примером антихристианского отыгрывания.[62] В первых сводках из Сан-Диего проскальзывало, что «Второе пришествие», типичная книга Артура Лайонса по сатанизму, была найдена среди книг Хьюберти, когда полиция обыскала его дом после выстрелов в Макдоналдсе. «Джеймс Хьюберти был уволен с высокооплачиваемой работы из-за нашей необъявленной экономической депрессии. Пытаясь получить работу, он путешествовал по калифорнийскому побережью и закончил свои путешествия в маленькой Мексике, где едва ли можно услышать хоть слово по-английски. Хьюберти знал, что находится в сильном стрессе. Он обратился в психиатрическую клинику. Из-за закручивания гаек в отношении валиума в то время достать его могли только люди на улице и пушеры, продавцы наркотиков. Те, кто использовал валиум умеренно, были полностью отрезаны от него, поэтому Хьюберти не мог добыть того единственного препарата, который мог привести его в чувство. И в довершение всего работники Макдоналдса не могли починить чертову машину для мороженого в течение двух недель! Он устал от некомпетентности, он устал от наплыва иностранцев, он устал от того, что к нему относились как к гражданину второго класса в его же собственной стране, он устал от того, что слабые получали все задаром, а те, которые пытались стоять на своих двух ногах, не получали ничего. Он просто устал. Через какое-то время все это выводит человека из себя, и обязательно что-то происходит. И открою вам секрет. В течение следующих лет у нас будет гораздо больше таких Хьюберти, которые дойдут до края. Нам еще далеко идти.

Так может произойти, если ребенка тащат в церковь против его воли, если его родители рвут его «Сатанинскую Библию» — единственную книгу, в которой он видит какую-то правду за пределами узких рамок христианской веры — «асоциальный подросток» может быть этим спровоцирован. «Сатанинская Библия» говорит ему: «Я буду сам творить справедливость. Я чувствую, что несправедливость должна быть устранена, и я чувствую в себе силу это осуществить». Подобные соображения придают ему уверенность в том, что если нужна справедливость, он должен установить ее сам, никто ему не преподнесет ее на блюдечке.

Сатанисты — истинные реформаторы, точно так же как мы являемся истинными экологами. Мы верим в превосходство законов природы. Портрет антигероя в film noir — Зеленый Шершень, Тень, Мститель, Бэтмен, — великолепные манифестации сатанистской этики, герои, которые действуют в тени, делая то, что официальные власти не могут сделать или не хотят делать. «Сатанинская Библия» не говорит: «Мщение принадлежит мне, говорит Господь». Онаучит вас не ждать внешнего вмешательства от Бога или государства, которые действовали бы от вашего лица. У нас нет ни протекционизма, ни чрезмерно формализованных законов. Сатанизм защищает личную справедливость, соблюдаемую личными усилиями.

Сатанинский Большой План хуже, чем любые церковные выдумки, которые существовали за последние 500 лет. Похоже, что вся наша жизнь была подчинена руководству Дьявола с самого рождения. Все, что требуется, — это горстка людей, которые находятся в правильных местах. 23 человека совершили русскую Революцию».

Когда слушаешь ЛаВея, невозможное становится возможным. В своем «Гимне Сатанинской Империи» ЛаВей проясняет его намерения: «Когда-то были нужны простые умы, когда-то было нужно спасти людские души. Дураков заставляли стоять по линеечке, проповедники и библии могли служить этим целям. С помощью своих святых писаний и своих основных грехов они могли посадить своих бумажных демонов в картонные тюрьмы, в бумажную клетку, — но больше они не смогут этого сделать!.. Потому что наша утренняя звезда воссияет из глубины ночи и размозжит обваливающийся крест, ибо Правда в Силе. Пусть копошащиеся зомби ощупью ищут источник света — мы будем править во веки веков!»

Глава 20. Самый злой человек во Вселенной

Я всего лишь пытался перехитрить смерть. Я просто пытался протянуть еще чуть-чуть, до тех пор пока тьма, к которой, как я знал наверняка, идет моя жизнь, не накатится на меня и не уничтожит меня. Я просто пытался остаться живым еще какое-то время, до тех пор пока окончательно не исчезну. Хотел остаться в мире света, побыть с живыми еще немного, пока мое время не пришло.

Корнелл Вульрих. Ночные сети (фронтиспис книги)

«Когда я смотрю в зеркало, я вижу затравленный взгляд, такой же, какой можно было увидеть в глазах Тревена, Вульриха или Гришэма. Это взгляд одновременно и хищника и жертвы. Подобные черты проще анализировать в других, чем в себе».

Если ЛаВей читает по чужим лицам лучше, чем по собственному отражению, обратное заключение столь же верно, Антон Шандор ЛаВей — не тот человек, которого стоит спрашивать о его талантах. О преимуществах сатанизма — сколько угодно. О достоинствах его предшественников в сфере дьяволизма — пожалуйста, но какие конкретно качества отличают Антона ЛаВея… «Я стараюсь об этом не думать. Я не могу думать о себе как о человеке, который действует как-то уникально (а так, похоже, думают обо мне другие): если я буду так думать, я могу внезапно засмущаться. Мне надо думать о себе из какой-то весьма отдаленной перспективы, иначе я становлюсь опасно подавленным. Могу стать невыносимым мегаломаньяком и стану невменяем, или у меня случится коллапс, я впаду в паралич, не смогу действовать вовсе. Для меня гораздо безопаснее и более продуктивно видеть себя как во сне, действуя и наблюдая это действие со стороны одновременно. Мне кажется нереальным, что когда я был молод, я сидел в большой клетке. Я знаю, что так поступал, но кажется, что это был другой человек. Мне нужна дистанция. Это все равно что играть на клавишных инструментах — я могу заниматься этим, только не думая об этом».

В этом смысле ЛаВей зависит от других людей, чтобы получить картину или оценку своей деятельности, которую он не может — не хочет — не в состоянии дать сам. Два самых искренних сторонника ЛаВея — это его собственные дочери, Карла и Зина. Карла, стройная красавица с иссиня-черными волосами, выступает с лекциями о сатанизме с начала 1970-х годов, во всем мире она уже давно стала героиней фотосессий, фантазий и эротических фиксаций. Зина, блондинка с мучительно волнующей фигурой, взяла на себя большую часть ответственности за внешние связи Церкви: в последнее время она представляла организацию в национальных теле- и радиошоу. Как совершенно законченная обольстительница, Зина написала предисловие к книге ЛаВея «Сатанинская ведьма». И Карла и Зина используют свои уникальные чары, чтобы расширить сферу влияния ЛаВея не только среди динамичных молодых новаторов, но и среди людей, уже близких к власти. Сын Зины, Стэнтон Захарофф, который родился в 1978 году во время одного из самых жутких ураганов в истории Сан-Франциско, уже демонстрирует решительный и независимый дух — он сам взялся читать «Сатанинскую Библию» и при каждом удобном случае стремится получить личный урок у деда. У всех троих характерные глаза и циничный ум ЛаВея. Хотя Верховный Священник ценит признание и поддержку, на табличке, стоящей на его рабочем столе, отражено характерное для него опасение, касающееся слишком увлекающихся типов: «Остерегайтесь тех, кто падает к вашим ногам: они могут тянуться к углу ковра».[63] Но больше всего он не любит тех, кто норовит погреться в лучах его славы или ворует его идеи, претендуя на оригинальность или откровение, — в лучшем случае он с ворчливым недовольством признает сам факт их существования.