София Парнок - Разрыв-трава

• Название: Разрыв-трава
• Автор: София Парнок
• Жанр: Поэзия
• Год: 2013

В сборнике представлены следующие стихотворения:

Кто разлюбляет плоть, хладеет к воплощенью…

Ведь я пою о той весне…

Вокруг — ночной пустыней — сцена…

Ради рифмы резвой не солгу…

А под навесом лошадь фыркает…

И распахнулся занавес…

Под зеркалом небесным…

В полночь рыть выходят клады…

Всё отдалённее, всё тише…

Песня

За стеною бормотанье…

Ты уютом меня не приваживай…

Об одной лошадёнке чалой…

Мне снилось: я бреду впотьмах…

Старая под старым вязом…

Из последнего одиночества…

Посвящение

Я гляжу на ворох жёлтых листьев…

Я думаю: Господи, сколько я лет проспала…

Прекрасная пора была!..

Кончается мой день земной…

Ворвался в моё безлюдье…

Коленями — на жёсткий подоконник…

Трудно, трудно, брат, трёхмерной тенью…

Ты, молодая, длинноногая! С таким…

В крови и в рифмах недостача…

И вправду, угадать хитро…

Гони стихи ночные прочь…

Измучен, до смерти замотан…

Паук заткал мой тёмный складень…

Агарь

Каждый вечер я молю…

Прямо в губы я тебе шепчу — газэлы…

Алкеевы строфы

Каин

С пустынь доносятся…

Без оговорок, без условий…

Как воздух прян…

Сегодня с неба день поспешней…

Белой ночью

Как неуемный дятел…

Седая роза

Будем счастливы во что бы то ни стало…

Как пламень в голубом стекле лампады…

Скажу ли вам: я вас люблю?..

В душе, как в потухшем кратере…

Словно дни мои первоначальные…

В земле бесплодной не взойти зерну…

Лишь о чуде взмолиться успела я…

Смотрят снова глазами незрячими…

В этот вечер нам было лет по сто…

Снова знак к отплытию нам дан!..

Вал морской отхлынет и прихлынет…

Молчалив и бледен лежит жених…

Сонет (На запад, на восток…)

Видно, здесь не все мы люди — грешники…

На Арину осеннюю — в журавлиный лёт…

Выставляет месяц рожки острые…

На закате

Тень от ветряка…

Газэлы

На каштанах пышных ты венчальные…

Тихо плачу и пою…

Голубыми туманами с гор…

На самое лютое солнце…

Тоскую, как тоскуют звери…

Господи! Я не довольно ль жила?..

Не хочу тебя сегодня…

Ты помнишь коридорчик узенький…

Да, я одна. В час расставанья…

Нет мне пути обратно!..

Узорами заволокло мое окно…

Дай руку, и пойдем в наш грешный рай!..

Унылый друг…

Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою…

Окиньте беглым, мимолетным взглядом…

Что ж, опять бунтовать?..

Забились мы в кресло в сумерки…

Он ходит с женщиной в светлом…

Этот вечер был тускло-палевый…

И всем-то нам врозь идти…

Она беззаботна еще, она молода…

И голос окликнул тебя среди ночи…

От смерти спешить некуда…

И отшумит тот шум…

Я не люблю церквей, где зодчий…

Безветрием удвоен жар…

Какой неистовый покойник!..

Акростих

Пахнёт по саду розой чайной…

31 января

Ни нежно так, ни так чудесно…

В те дни младенческим напевом…

О, этих вод обезмолвленных…

Как музыку, люблю твою печаль…

Огород

Вот дом ее. Смущается влюбленный…

Слезы лила — да не выплакать…

Все отмычки обломали воры…

Не на храненье до поры…

И так же кичились они…

---

София Парнок Разрыв-трава

Стебелёк из стали

Из книги судеб. София Парнок родилась 30 июля (11 августа) 1885 в Таганроге, в обрусевшей еврейской зажиточной семье. После окончания с золотой медалью Таганрогской Мариинской гимназии год жила в Швейцарии, где училась в Женевской консерватории, по возвращении в Россию занималась на Бестужевских курсах.

Выпустила пять сборников стихов: «Стихотворения» (1916), «Розы Пиерии» (1922), «Лоза» (1923), «Музыка» (1926), «Вполголоса» (1928).

Парнок не примыкала ни к одной из ведущих литературных группировок. Она критически относилась как к новейшим течениям в современной ей литературе, так и к традиционной школе. Её поэзию отличает мастерское владение словом, широкая эрудиция, музыкальный слух. В её последние сборники проникают разговорные интонации, ощущение «повседневности» трагедии.

В последние годы Парнок, лишённая возможности печататься, зарабатывала переводами. Умерла от разрыва сердца 26 августа 1933 года в селе Каринском под Москвой. Похоронена в Москве, на Немецком (Введенском) кладбище в Лефортово. На её похоронах присутствовали Борис Пастернак и Густав Шпет. В некрологе В. Ходасевич написал: «Ею было издано много книг, неизвестных широкой публике — тем хуже для публики».

Возвращение Парнок в литературу состоялось благодаря Софье Поляковой, сохранившей её поздние неопубликованные произведения и издавшей в 1979 в США все 261 стихотворение с подробным предисловием.

Составлено по материалам сайта Википедия

* * *

Меньше всего я хотела бы, чтобы моё желание рассказать о Парнок связывали с запретной притягательностью темы, скандальностью, «клубничкой» и прочим, чем кишат сейчас книжные прилавки, кинопродукция, ТВ, Интернет. Мне хочется, чтобы вы почувствовали… масштаб её личности, неповторимость лирического голоса, силу сжигавшей её страсти, от которой она мучилась и страдала, но которой не могла противиться.

Наталия Кравченко Данность

Не бить
      челом
            веку своему,
Но быть
      челом века
                   своего…

София Парнок

София Яковлевна никогда не была красавицей. Это отмечают все, кто знал её при жизни. «Среднего, скорее даже небольшого роста; с белокурыми волосами, зачёсанными на косой пробор и на затылке связанными простым узлом; с бледным лицом, которое, казалось, никогда не было молодо, София Яковлевна не была хороша собой», — написал о ней Владислав Ходасевич. А вот впечатления Марины Цветаевой:

Всё в тебе мне до боли нравится —
Даже то, что ты не красавица!
Красота, не увянешь за лето.
Не цветок — стебелёк из стали ты,
Злее злого, острее острого,
Увезённый — с какого острова?
…………………………………
Извилина неярких губ
капризна и слаба,
но ослепителен уступ
Бетховенского лба.

Светло-коричневым кольцом
слегка оттенены,
владычествуют над лицом
глаза, как две луны...

София Яковлевна не отличалась крепким здоровьем. Всю жизнь она страдала базедовой болезнью, которая проявилась довольно рано (уже на фотографии гимназистки Софии Парнок отчётливо виден характерный признак этого недуга — тяжёлые, «на выкате», глаза) и осложнения которой свели её в могилу в возрасте 48 лет.

София Парнок прожила трудную, бездомную и безденежную жизнь. Судьба не баловала её с детства, омрачённого ранней смертью матери (девочке было всего десять лет) и повторной женитьбой отца на гувернантке её младших брата и сестры. Отношения с мачехой не сложились, жизнь в отчем доме была невыносима. По окончании гимназии с золотой медалью восемнадцатилетняя девушка уезжает учиться в Женеву, через год возвращается в Россию, и с тех пор вся её жизнь проходит в метаниях между Петербургом, Москвой и Крымом, в родной Таганрог она возвращается лишь наездами.

Отчасти это можно объяснить тяжёлыми историческими условиями (революция, гражданская война и связанная с ними разруха всей материальной и общественной жизни в стране), на которые пришлась её жизнь. Но, думается, что это всего лишь одна из причин. Те же метания мы наблюдаем и в её личной жизни, и даже в выборе вероисповедания. Скорее, дело во внутренней неуспокоенности, в сложном духовном и душевном устройстве её личности, настолько не совпадающей с общепринятыми нормами, что для того, чтобы разобраться в себе, понять и принять себя, Софии Парнок понадобилась вся жизнь.

По словам Софьи Викторовны Поляковой, самого известного русскоязычного исследователя жизни и творчества Софии Парнок, «не в пример благополучным поэтам она, как дервиш, не была отягощена никакой собственностью, не имела даже любимых своих поэтов, Тютчева и Баратынского, не оставила после себя архива, к стихам своим относилась с небрежностью и часто ошибалась в датах их создания. Не сохранилось ни дневников (Парнок их, впрочем, едва ли вела), ни записных книжек, ни адресованных ей писем, даже свои стихи Парнок не хранила, в чужих руках их обнаружилось больше, чем в её тетрадях, потому что написанное охотно тут же дарилось желающему».

Когда-то, в советский период, стихи Парнок не печатали как «не созвучные эпохе». Сейчас это смешно читать. Как же они были созвучны — мятущийся, ищущий себя поэт и мятущийся, ищущий себя век.

Русская Сафо

Чтоб числили по отчеству,
Чтоб не юлило навьице,
Не так живи, как хочется,
Не тех люби, кто нравится.

Марина Кудимова

Как бы ни хотелось обойти вниманием гомосексуальную ориентацию Софии Парнок, невозможно это сделать, исследуя её творчество, как невозможно проигнорировать какой-либо орган человеческого тела при медицинском обследовании — картина будет неполной. К сожалению, в обществе сохраняется неискоренимый болезненный интерес ко всему «уродливому» и «греховному» в жизни творческих личностей. Именно поэтому долгое время большой русский поэт София Парнок была известна широкой публике только в связи с её романом с Мариной Цветаевой, именно поэтому страшно трудно и ответственно писать об этой стороне её жизни. Но лесбийские наклонности Парнок определяют слишком много в её творчестве, чтобы можно было их не замечать.

Причина подобных отклонений от нормы до сих пор не изучена, гипотез существует множество — на любой вкус. Лично мне больше всего нравится теория мутаций — природа экспериментирует, разнообразие вариантов есть инструмент развития. В случае Софии Парнок лесбийские наклонности соединились с базедовой болезнью — что тут причина, что следствие и есть ли вообще связь между этими двумя аномалиями, я не берусь судить, но одним из проявлений базедовой болезни является неспособность к деторождению. Как вы думаете, легко ли перенести осознание своей непохожести на окружающих, непохожести настолько глобальной, что тебе недоступно (буквально — запрещено и физически и психически!) одно из основополагающих свойств любого живого организма: размножение, воспроизведение себе подобных? В переписке Софии Яковлевны можно найти горькие строки, результаты мучительных раздумий о странной, особенной сущности, таящейся внутри неё: «Когда я оглядываюсь на свою жизнь, я испытываю неловкость, как при чтении бульварного романа. Всё, что мне бесконечно отвратительно в художественном произведении, чего никогда не может быть в моих стихах, очевидно есть во мне и ищет воплощения. И вот я смотрю на мою жизнь с брезгливой гримасой, как человек с хорошим вкусом смотрит на чужую безвкусицу».

Но зачем-то Господь сотворил её именно такой, видимо, у Него имелись на неё особые планы. В 1924 году София Парнок пишет стихотворение, в котором принимает свою необычную натуру и объясняет её:

Жизнь моя! Ломоть мой пресный,
Бесчудесный подвиг мой!
Вот я — с телом бестелесным,
С Музою глухонемой...

Стоило ли столько зёрен
Огненных перемолоть,
Чтобы так убого-чёрен
Стал насущный мой ломоть?

Господи! Какое счастье
Душу загубить свою,
Променять вино причастья
На Кастальскую струю!

Именно в этот период стихи Парнок становятся зрелыми, совершенными, в них появляется свобода выражения и мастерское владение словом, свойственные классике, и одновременно отчётливо слышен оригинальный, ни на кого не похожий голос. Как пишет исследователь русской литературы, профессора Бостонского университета Диана Левис Бургин в книге «София Парнок. Жизнь и творчество русской Сафо», «довольно долго… Парнок не относилась всерьёз к себе как поэту — она смотрела на поэзию как на игру, а на создание стихотворений как на «докучную удаль лёгких рук по наигранным струнам»… Но стоило ей осознать всерьёз своё призвание, как она чувствует: «Отметил Господь и меня, и тайные звуки мне снятся». Ей уже не нужно искать «имена», т. е. слова, в книжном языке: она извлекает их из собственных «кровных святцев».