Василий Ардаматский - Лейтенант загрустил...

• Название: Лейтенант загрустил...
• Автор: Василий Ардаматский
• Издательство: Правда
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1945

Рассказ опубликован в журнале «Огонек», № 31(950), 1945

^{Рисунки Г.Балашова}

---

Василий Ардаматский Лейтенант загрустил...

Приземистые домики, похожие на нахохлившихся наседок...

Каждый наш солдат стремился к Берлину. И если бы в один прекрасный день все они могли собраться в Берлине, то выяснилось бы, что он не такой уж большой город... Но далеко не всем солдатам выпало это счастье. Правда, те, которых победоносный мир застал в Германии, теперь, под самыми разнообразными предлогами, приезжают в Берлин, чтобы взглянуть на этот город, и наша военная комендатура имеет немало хлопот с такими «экскурсантами». Порядок есть порядок, и он не должен нарушаться даже по причинам, весьма понятным и уважительным.

Тем не менее каждый день на улицах Берлина можно видеть небольшие группы бойцов, с глубоким знанием дела обсуждающих характер пробоин в домах. Не так давно здесь можно было встретить и героя нашего рассказа — лейтенанта Григория Нилова. Он медленно бродил по улицам, задумчиво смотрел на мутную речку Шпрее, но он не был «экскурсантом». Со своей самоходкой Нилов воевал здесь вот, на этих улицах, которых теперь не мог признать. В последний день войны был ранен, и его положили в госпиталь, устроенный в роскошном особняке. Когда Григорию Нилову врачи разрешили совершить первую прогулку, он, выйдя из ворот особняка, через пять минут оказался в центре Берлина.

Григорий зашёл в попавшийся ему на пути садик, присел на скамейку, задумался и... загрустил. Причиной раздумья был вчерашний разговор с главным врачом госпиталя. Всего разговора Григорий не помнил, но неотвязно в его ушах звучала одна фраза: «Ну, лейтенант, мы вас демобилизуем, и вы поедете домой...» Врач, конечно, не мог знать, что у лейтенанта дома, по сути дела, не было.

Жизнь Григория Нилова сложилась так: родителей он лишился в годы гражданской войны, попал в детдом, там научился грамоте, а когда ему исполнилось пятнадцать лет, по развёрстке Наркомпроса направился работать в почтовое отделение далекого сибирского села Кедровка. Он ведал там подпиской на газеты. На всё село приходило четырнадцать газет, и у Григория оказалась масса свободного времени. Он увлёкся радиотехникой, и вскоре «по совместительству» начал работать помощником дежурного техника на местном радиоузле. Свою новую профессию паренёк полюбил страстно. Как почти всех одиноких людей, его неудержимо влекло искать счастья по бескрайней земле, и радио словно приоткрыло перед ним далёкий, неведомый мир, куда его тянуло... В полуночный час в тесной комнатёнке радиоузла шумела Красная площадь далёкой Москвы, вскрикивали гудки автомобилей и потом медленно, торжественно звучали кремлёвские куранты. Гриша выключал радиоузел и шёл домой. Шел по наглухо укутанной в сон единственной улице Кедровки, мимо приземистых домиков, похожих в темноте на нахохлившихся наседок, спрятавших под тёплые свои крылья неугомонных цыплят.

Вот вы и представьте себе, каково было Григорию Нилову возвращаться в эту самую Кедровку. Будь в Кедровке у него родные или любимая девушка, тогда другое дело, а то — никого, даже друзей закадычных не успел завести. И ещё: уже давно, кажется под Воронежем, после одного боя, Григорий окончательно решил стать инженером и строить самоходные пушки и притом самые лучшие в мире.

Загрустил лейтенант, но всё-таки, когда у него спросили, на какой пункт выписывать документы, ответил: «Село Кедровка». Так ответил Григорий, может быть, потому, что не знал, какой же пункт ему назвать, а может, ответ этот подсказало простое мальчишеское желание хоть на один день появиться в Кедровке со всеми своими четырьмя орденами на груди, зайти на почту и небрежно поздороваться со старшим экспедитором — старым и злым усачом, изводившим Григория кличкой «малец-с-палец»...

Документы были выписаны, и через день Григорий вышел из самолёта, опустившегося на московском аэродроме. Он решил лететь и дальше, до Свердловска или Новосибирска, а там уж добираться до Кедровки любыми путями. «Всё равно, — думал он, — сколько ни летать, коня не миновать», ибо в Кедровку никакой дороги, кроме просёлочной, на было... Григорий прошёл к диспетчеру московского аэропорта и спросил, есть ли самолёт на Свердловск.

— Нет, — ответил диспетчер, — и в ближайшие два дня туда рейсовых машин не будет. Но сегодня в те края летит самолёт Наркомата вооружений, самолёт идёт пустой и, если вам удастся уговорить лётчика, он вас свезёт...

Григорий Нилов разыскал лётчика — неразговорчивого парня, сидевшего в буфете за кружкой пива.

— В Свердловск не лечу, — мрачно буркнул лётчик.

— А в Новосибирск? — спросил Григорий.

— Тоже...

— А куда вы летите?

Лётчик осмотрел Григория долгим, изучающим взглядом и ответил:

— Лечу в столицу медведей, есть такое место на земле - Кедровка...

Григорий чуть не подпрыгнул от радости. Ему и в голову не пришло, что в. его Кедровку никакой самолёт лететь не может. Он подумал об этом только тогда, когда самолёт уже летел над необозримым зелёным кипенем лесов. Когда лётчик вышел из кабины перекурить, Григорий прокричал ему в ухо свои сомнения, на которые лётчик ответил:

— Весьма возможно. Этих Кедровок в Сибири, как Михайловок на Украине. Там разберётесь...

И вот самолёт идёт на посадку. На мгновение Григорий увидел железнодорожные пути, белую стрелу шоссе, вдруг самолёт накренился на другое крыло - и всё пропало. Но и этого видения было достаточно, чтобы Григорий сказал себе: «Куда же это занесло тебя, лейтенант?..»

От аэродрома до этой неведомой Кедровки было около километра. Григорий шёл по шоссе и раздумывал, как ему поступить дальше. Незаметно он вошёл в Кедровку, и первое, что увидел, были огромные, со стеклянными крышами, цехи завода. За стенами корпусов что-то клокотало и гудело. Григорий подошёл к первому же прохожему и спросил, что это за завод. У него мелькнула последняя надежда: если завод артиллерийский, попытаться сюда устроиться. Но нет ничего удивительного в том, что, задав этот вопрос, Григорий через пять минут в сопровождении прохожего оказался в отделении милиции, где дежурный довольно резко предложил предъявить документы. Григорий подал ему свои документы и, спокойно ожидая результатов осмотра, разглядывал плакаты, развешанные на стенах.

— Гришка? Ты?.. — не своим голосом крикнул вдруг дежурный и, выскочив из-за барьера, с раскрытыми объятиями кинулся к лейтенанту.

Прохожий смотрел на эту сцену с недоумением, впрочем, и сам Григорий далеко не сразу разобрался, что его обнимает и целует не кто другой, как его бывшее начальство до радиоузлу Федька Шейдин.

— А ты как попал в эту Кедровку? — спросил у него Григорий, когда окончились объятия и поцелуи.

— В какую эту Кедровку?

— Не в нашу...

- Как не в нашу? А! Миляга! Так ты же ничего не знаешь! Во-первых, мы уже не село, а районный центр. Во-вторых, в сорок первом году к нам сюда привезли два больших завода, и в результате от нашей Кедровки остались одни воспоминания... А заводы у нас мировые. Ты на чём воевал?

— На тяжёлой самоходке.

— Ну, братец, целиком не отвечаю, но весьма возможно, воевал ты на кедровской продукции. У нас как раз эти штуки мастерят...

* * *

Рассказ окончен. Мне остаётся только прибавить, что сейчас Григорий Нилов проживает в районном центре Кедровка и работает старшим инспектором артиллерийского полигона, на котором испытываются новые орудия...

Он увидел огромные, со стеклянными крышами, цехи завода.