Валерий Попов - Очаровательное захолустье

• Название: Очаровательное захолустье
• Автор: Валерий Попов
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Ромео? - ошарашенно спросил я.

- Ну да, - спокойно ответил Петр. - А кто же он?

Петр открыл дверь нового дома, ведущую, как понял я, в их гостиную, - и я отшатнулся, увидав прямо напротив двери жуткую мохнатую, клыкастую морду со стеклянными, розовыми от зари глазами.

- Вот любовь! - Петр указал на кабанью морду. - Ведь на верную смерть пришел! А свинюшки, красавицы мои, прикрывали его от моей пули! Но все же настигла она его, я плакал! Неравнодушен к животным - от деда у меня. Тот вообще верблюда держал. Уверял, что верблюд - лучшее животное для нашего пояса! С самим Мичуриным переписывался... тот, правда, не отвечал. А дед на верблюде даже пахал, пока тот не разнес на хрен ворота и не убежал. А ближайшая самка отсюда - пятьсот км!

Я молчал, пораженный столь щедрой генетической информацией.

- А батя, тот охотник был, да. Тот пропадал все время - в партизанах привык к лесной жизни, остановиться не мог. Так что изредка его видели. Однажды мать с утра, пока он не очухался, не ушел, говорит ему: возьми крючок, иди хоть сена из стога в кошелку надергай, да бери не верхнее, мерзлое, а из глубины! Тот оделся, пошел. Подходит к стогу - глядь: совсем свежие по пороше заячьи следы - только что приходили кормиться. Зашел тихо в избу, схватил ружье и - по следам: вдоль речки, на холмы. И весь день так прошастал, никого не убил. Вернулся ночью - все уже снова спят. Жрать охота, рассказывал. В печку залез, пощупал - какая-то кастрюля теплая, в ней что-то жидкое, но попадаются и куски. Покушал и спать рухнул. Просыпается - мать ругается: "Куда болтушка для свиней делась - вечером заготовила? Ты, что ль, схлебал?"

Мы некоторое время сидели, тихо улыбаясь. Потом Петр поднялся:

- Все, пойду сдаваться властям. А ты сиди: может, еще покормят!

Он зашел в летнюю выгородку, где спала жена.

- Галя! Я животное? - послышалось оттуда.

Ответа нет.

- Галя! Я животное?

Потом, на пятый уже запрос, послышалось долгожданное:

- Да! Да!

Петр вышел оттуда довольный.

- Ну... сейчас маленько покурим - потом повторный заход предприму!!

Мы посидели молча, пока Петр набирался духу на второй заход. К беседке был прислонен черный мотоцикл, еще пахнущий разогретым мотором.

- Славки моего, - не без гордости сообщил он. - Скотиной совсем не интересуется. Одна техника на уме. Гоняет все ночи с дружками своими! - (Как же, слышал их грохот!) - А теперь вот дрыхнет...

Не то что мы!

ГЛАВА 12

Все! По рюмочке - и спать!

По дороге в гостиницу я выгреб на старый центр: буквою "П" три красно-белых кирпичных домика - прежде, видимо, тут самых главных. Управа? Полиция? Почта? Сейчас все здесь подзаросло лебедой, но жизнь, несмотря на ранний час, бурлила. Результаты ночного бдения бизнеса и власти были налицо: Крот получил в свое распоряжение дом, один из трех.

Мебель прежних обитателей, выкинутая решительными "секьюрити", валялась под окнами. Рядом стоял народ. Многие почему-то оказались слепыми, с какими-то бандурами, висящими на груди. Да, динамично тут работают: выселили не просто общество слепых, а филармонию слепых бандуристов! И вот они, сойдясь к дому и навострив свои бандуры, грянули "Интернационал"!

Вспомнился Петр: ""Красный пояс", говорят! Так любой пояс покраснеет, коли все отнимать!"

Потом начался ор. Мэр все же вышел к народу. Постоял перед ним, слегка покачиваясь, почему-то с закрытыми глазами и вдруг как подкошенный рухнул в мягкую пыль. Застрелили?.. Через секунду раздался храп.

Я вошел внутрь. Крот, гулко стуча каблуками, ходил по комнатам. Подошел ко мне - бледный, невыспавшийся, похмельный.

- Ну что? Не нравится? Ну так и иди!

И я пошел.

В гостинице я вошел в лифт. Все как раз, свежие, побритые, благоухая лосьонами, струились на семинар. Вот как люди живут! Побрились, позавтракали и теперь будут говорить о высоком, наполняясь значимостью. А ты все где-то мечешься, как раненый скунс! Может, еще не поздно? Я пошел с толпой.

Но - поздно оказалось. Сысой, не находящий применения своей праведности, увидев меня, просто беркутом вылетел на трибуну. Счастью не верил своему - и торопливо, пока я не ушел, обвинил меня в чудовищной коррупции, безнравственности и пропихивании (спихивании с крыши?) ближайших родственников.

Это я удачно зашел! Быстро отделался. Я встал. Только честный Андре вышел за мной, но, как выяснилось, не с целью утешения, а, наоборот, для того, чтобы растравить мне душу еще больше.

- Явился? - спросил он гневно.

- В общем, да.

- Ну что, - спросил почему-то именно у меня. - Будет когда-нибудь справедливость или нет?

Трудно быть справедливым с похмелья. Но надо постараться.

- Слушаю тебя.

Мы спустились с ним на первый этаж. Он провел меня в комнату, оборудованную под монтажную. Стал прокручивать пленку вперед и назад, и на маленьком экранчике, торопливо размахивая руками, забегали фигурки.

- Вот! - дал нормальную скорость. - Вот Фалько говорит... А вот Лунь. А вот я забитые окна подснял, и здесь будет мой текст: "Любимец нашей демократии Фалько не хочет срывать последние шоры тоталитаризма, когда это касается лично его!" А вот опять Лунь вещает...

Голова моя сонно падала, но я мужественно ее поднимал.

- Ну как же ты? - проговорил я. - Хочешь последние наши устои порушить? Если не Лунь, если не Фалько - тогда кто же? Идеалы не бывают идеальными.

- А мне наплевать!

И я заметил, что он дрожит. Да. После того, как его земной бог - Фрол покинул его, лишь отчаяние руководило им.

В холле встретил меня генерал Зорин, весь в белом. В петлице у него был тюльпан.

- Вы были у него?

- От вас ничего не скроешь.

- Вы видели это безумие?

- От вас ничего не скроешь.

- Что вы все повторяете одно и то же? - вдруг вспылил он. Потом взял себя в руки и даже пошутил: - Мы не для того вам дали свободу слова, чтобы вы все время одно и то же повторяли!

- ...Извините.

- Вы знаете, как я люблю вас.

...Возможно.

- И я ценю вашу дружбу с Андре. И слишком люблю этого чистого, светлого человека для того, чтобы жертвовать им. Поймите - не все же зависит от меня! Однажды он уже оказался под автомобилем, но - к счастью! - отделался ногой. Поговорите с ним. Сейчас, когда ростки демократии и справедливости только-только укрепляются в нашей почве, не следует выдирать их с корнями, чтобы посмотреть, правильно ли они растут.

Не выдернем... Конечно, ничего этого я Андре не передам. Гнусно - сбивать ангела с полета!.. Ну так другие его собьют... машиной. И все при этом благородно стоят ничего не делая! Принципы - не тронь! И так же - и даже еще благороднее - будут стоять на похоронах: погиб за идеи - и это хорошо!.. Только такой суетливый тип, как я, может еще что-то спасти.

У Зорина зазвонил телефончик, он послушал и стал вдруг белей ослепительного своего костюма, а нос, что удивительно, - алей тюльпана в петлице.

- Ваш Крот тоже сошел с ума! Все буквально обезумели!

И Крот, получается, у меня на руках? И этого вот, с тюльпаном, тоже жалко.

- Так что произошло?

- Он купил это здание!

- Это?

- Да! В котором мы с вами находимся!

У спящего мэра купил!

- Объясните хоть вы ему, - (довольно-таки обидная формулировка!), - что здесь ему все равно не жить!

- Уточните, - пробормотал я.

- Никогда не будет того, чтобы кто-то взирал на тот домик сверху. Поймите - никогда! Ни при какой власти! Эту ошибку архитекторов уже не исправить. И поймите: я начальник охраны Фалько, самого гуманного из политических лидеров! А ведь туда могут и другие приехать!

Думаю, хватит и тебя! Однако я пытался еще защищать позиции частной собственности, чуждые мне:

- Но ведь он это здание купил!!

- Да. Но у него нет наследников! - жестко произнес он. - А в действенности наших методов вы уже убедились!

Убедился...

- Попробую. - Я побрел к лифту.

Двери его разъехались - и оттуда выпорхнула почти обнаженная Любовь. Неуместность ее наряда бросалась в глаза, во всяком случае, в мои глаза - это точно.

- Отличная погода! - пропела она.

Не до погоды! У меня два кандидата в трупы на руках.

Я поспал у себя минут двадцать и пошел к Кроту. Он был уже на месте - что значит деловой человек.

- Аг-га! - произнес он яростно, увидев меня.

Опять достанется все мне! Ну что ж - такая работа. К сожалению, неоплачиваемая. Перешел уже на "ты" - видно, крепко мы за это время сблизились:

- Ты все хотел звериного оскала капитализма - так получи его.

Почему же все мне?

- Так что - все! Твои разорившиеся ортопеды, падающие братья, надоели мне. Выметайся! И кстати, этот свой дурдом на колесах - тоже забирай! Надоела мне их бессмысленная болтовня: только о себе и думают, исключительно - как поширше сказать! Вагон уже заказан, тот же самый, на четыре часа! И если кто-то тут задержится - пусть пеняет на себя! Крепость Ваниных кулаков ты уже испытал не делай так, чтобы другие их попробовали!

Ну ясно. Как "самый понятливый" и тут всех опередил! Набрал столько авансов, что прямо разбегаются глаза.