Элен Стюарт - Мой лорд

• Название: Мой лорд
• Автор: Элен Стюарт
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2011

Людвиг Эшби не верит женщинам. Его жизнь и без того полна интриг и лицемерия. Николь Конноли не ищет любви. Потому что искать то, чего не существует, глупо. Ее жизнь и без того полна: учеба, работа в известной газете. Если бы она только знала, к чему приведет погоня за очередным репортажем. Чем закончится ее рискованная авантюра. Выбрала бы она ту странную дверь? Дверь в уютную комнату, освещенную огнем камина. Где вместо дерзкого вызова — счастье близости, вместо страха потерять свободу — доверие и понимание. Где любовь.

---

— Я не верю тебе, Дебора, — начал он, хотя вопрос был явно риторическим, — потому что не понимаю, чего ты от меня хочешь. Для чего все эти наряды, двусмысленные взгляды?

Дебора почувствовала, что ее лицо от ярости покрывается алыми пятнами. Да как он смеет так с ней разговаривать?! Ну ничего, тем слаще будет месть.

— Нет, я сказал не совсем то. Все мои наблюдения подтверждают одно — ты хочешь от меня мужского внимания. Хотя знаешь, что я встречаюсь с Николь. Так? — Он смотрел на нее пронзительным взглядом.

И Дебора внезапно поняла, что если не разыграет свой козырь прямо сейчас, то, возможно, потеряет Людвига навсегда. Как можно играть с человеком, который не просто видит все твои карты, но и прямо об этом говорит. Рыжая ведьма! Что она с ним сделала?!

— Сейчас ты сам все поймешь, — холодно и членораздельно проговорила Дебора. Она положила на стол перед Людвигом свой изящный кейс — чудо современного дизайна — и вытащила ноутбук. Перламутрово-розовый с тонкой веточкой серебряного узора, такого же, каким была украшена клавиатура. Между прочим, штучная работа, авторский стиль и все такое… Да разве кто-нибудь это оценит?

Людвиг постукивал кончиком маркера по столу, ожидая, пока загрузится розовое чудо. Он смотрел на монитор и все еще не понимал, о чем говорит Дебора. Наивный! Впрочем, как все мужчины. Сильные и наивные как дети. О, вот, кажется, в его глазах, полных холодной враждебности, начинает что-то меняться. Вот они изумленно округлились — так, это он читает подпись под статьей. Правильно, Людвиг, удивляйся. Это имя ты хорошо знаешь. Та-ак. А теперь смотри вот сюда. Да не отбирай же у меня мышку! Впрочем, это уже неважно. Ой, как ты смотришь на фотографию ее папаши! Какое у тебя потерянное лицо. Да, ее папочка обладает состоянием, чуть меньшим твоего. Потому что он известный политик партии консерваторов. Что, не ожидал? Она студентка! Она живет в общежитии!

— Что это? — бесцветным голосом спросил Людвиг.

Какой он, оказывается, ранимый!

— Это семья твоей ненаглядной Николь. — Дебора говорила с наслаждением, чуть растягивая слова. Этот слабый йоркширский акцент, умело забитый репетиторами по английскому языку, проявлялся у нее только в самые редкие моменты, когда она немного теряла контроль над собой, поддаваясь волне переживаний. — А как тебе понравилась ее статья? У нее неплохой слог. Думаю, что очерк о встречах с тобой у нее получится очень красивым.

Людвиг потрясенно молчал.

А Дебора безжалостно продолжала:

— Она не студентка, а журналистка, которой просто нужны были свежие сплетни про семейку Эшби. Помнишь, как увлеченно она фотографировала и тебя, и наш дом.

И вообще, она только прикидывалась живущей в общежитии бедной скромницей, чтобы вызвать твое доверие и симпатию. Чтобы показать, как она не похожа на всех девушек, к которым ты привык. — Дебора хотела еще сказать: как она не похожа на меня, но вовремя решила не сбивать волну, раз уж он ее так внимательно слушает. — На самом деле, поверь мне, Людвиг, она никогда не переступала порога беднее номера люкс какого-нибудь пятизвездочного отеля. Подумай сам. Разве будет дочь известного политика Максимилиана Конноли, выступающего в самой Палате общин, ютиться на пяти квадратных метрах в каком-то дешевом общежитии? Не будь наивным, Людвиг. — Дебора небрежно поправила волосы. Вот теперь она была полностью довольна. — И все так неприкрыто глупо. Достаточно просто посмотреть в Интернете.

Людвиг сидел на своем месте бледный и неподвижный, с очень прямой, словно окаменевшей спиной.

Дебора изучала свои ногти, изредка бросая на него косой взгляд. Людвиг не шевелился.

Вот и ладно, думала Дебора, слегка покачивая носком туфли. Это даже хорошо, что он так переживает. Тем вернее он отвернется от этой лгуньи. Чтобы наконец-то увидеть меня!

Но когда Людвиг наконец посмотрел на нее, взгляд серо-синих глаз проморозил ее насквозь.

— Уходи, Дебора, — проскрежетал незнакомый голос.

— Что? — Она не поверила своим ушам. — Людвиг, я…

— Уходи. Я не хочу тебя видеть.

— Людвиг, что я такого сделала? Я думала, ты скажешь мне спасибо за то, что я открыла тебе глаза на правду! — Голос Деборы звенел от обиды.

— Я не верю тебе. И буду проверять сам. А пока я не хочу тебя видеть. — Он замолчал, словно устав от долгого объяснения.

— Я… Ты… — Дебора встала, нервно убрала ноутбук, лязгнула почти неслышным обычно замочком кейса. — Ты сам придешь ко мне просить прощения! — бросила она зло.

По полу звонко и нервно застучали ее каблучки, бесшумно закрылась дверь кабинета. На комнату опустилась тишина.

Пусть эта же тишина будет жить в его голове. Благословенная тишина.

Теперь это была тишина его квартиры. Пустой. Дорого обставленной. Никчемной.

Да, он помнил. Помнил то, с каким интересом она изучала дом Уайнфилдов, даже записывала себе что-то в маленький блокнотик. А он тогда лишь мельком глянул на это: мало ли что может записывать в блокнот молоденькая девушка-литератор? Может быть, она сочиняет новые стихи, чтобы потом, запинаясь и краснея, прочесть их Людвигу.

И помнил, как хорошо она разбиралась в фотоаппаратах. «Работа заставляет». Кажется, так она говорила?.. Да, почти так. Перед глазами всплыла предательская картинка: Николь вертит в руках фотоаппарат, упоминает что-то про его характеристики.

— А ты неплохо в этом разбираешься! — говорит ей Людвиг, любуясь, как сверкают азартом ее зеленые глаза.

— По долгу службы! — Она беззаботно смеется.

И почему он сразу не обратил внимания на эти странные слова? По долгу какой службы человек обязан разбираться в фототехнике? Уж явно это не входит в задания для подготовки к семинарам по литературе. А почему он не придал значения ее последующей странной реакции. Сейчас Людвиг был уверен, что в тот момент Николь была напугана. Бросила на него какой-то странный виноватый взгляд и убежала в парк. Такой взгляд он видел у нее только один раз… Господи, как же он сразу об этом не подумал! Людвиг застонал от досады. Встал, сделал два неверных шага к двери, снова вернулся в кресло. Как он сразу об этом не подумал! Он раскачивался взад-вперед, словно это бесконечное тягучее движение могло заглушить ту боль, которая комком засела у него в груди.

Она обманывала его с самого начала. С того момента как появилась в его доме под видом курьера. «Новые впечатления» для того, чтобы писать. Почти правда. Только полуправда еще худшая ложь, которая разрушает все, к чему прикасается. Зачем она это сделала… с ним? Ответ напрашивался сам собой — из страха. А из-за чего еще лгут! Она испугалась, что он сдаст ее полиции, если узнает, что она на самом деле журналистка. Вот и солгала.

Ну хорошо. Пусть сразу она была напугана до беспамятства. Но потом-то ведь могла сказать. Сколько было удобных моментов. Они так много были наедине… Наедине.

Из груди Людвига вырвался рык. Нечленораздельный, полный горя и гнева. Он вскочил, опрокидывая стол, с грохотом посыпались макеты, карандаши раскатились по углам, он в ярости отшвырнул компьютерное кресло и с размаху впечатал ладони в шкаф. Звук глухого удара разнесся по пустой квартире. Еще один удар — теперь ногой. И пусть соседи вызывают полицию или службу спасения. В психушке ему сейчас самое место. Он отступил и плечом обрушился на шкаф. Всем весом. Он дурак! Идиот! Ладони горели как от ожога, зашлось болью плечо. Только непобедимый шкаф печальной тушей возвышался над ним. Бах! Он вбивал ладонями в стенку из красного дерева всю свою беспомощную ярость. И, если бы мог, вбил бы туда самого себя. Чтобы не было так больно.

А потом его стон перешел в дикий смех. Он хохотал. Навзрыд, захлебываясь собственным хохотом. Идиот! Он ей поверил! Он целовал ее. И намеревался сделать ей предложение! Как смешно! Как же ему смешно! А потом рычание, и крик, и хохот иссякли. Он сидел на полу, широко расставив ноги, и смотрел перед собой ничего не видящим взглядом. Вот все и закончилось. Закончилось.

Как быстро, правда?

13

Он не мог, не хотел ее видеть. Он не хотел даже произносить ее имя. Словно имя ушло, чтобы остаться с той девушкой. С той, которой он доверял и которая не предавала его. С той, которая так страстно и нежно отдавалась ему в лунной беседке. С той, которая стала его женой. Где-то в другом мире, куда он никогда не попадет.

Пальцы устало били по клавишам ноутбука.

«Я не желаю больше тебя видеть. Я ни о чем не жалею.

Это будет мне отличным уроком о том, что нельзя доверять женщинам. Особенно продажным журналисткам, дочерям крупных политиков. Бедным девочкам, которые живут на стипендию в университетском общежитии. И потому никогда-никогда не видели званого ужина в богатом доме. Я буду, как и прежде, спать с женщинами. Но никогда не подпущу их близко. Никаких отношений, никакой любви. Прощай.