Лариса Кузнецова - Долгая темная ночь...

• Название: Долгая темная ночь...
• Автор: Лариса Кузнецова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Действие книги разворачивается в наши дни в Мексике. Девушка из бедной семьи знакомиться с криминальным авторитетом и он в нее влюбляется. Ей же нужны деньги на лечение матери, поэтому она соглашается на сделку - он ей деньги, она будет принадлежать ему. Но, давая слово, она даже не представляла чем обернется эта сделка...

---

  Чаки сел на кровать и погладил рукой мои волосы. Еще один момент, который меня чуть не подвел. Задумывая побег, я старалась сделать все как можно правильнее - начала тренировать голос, чтобы он был похож на голос Хасана, худела и училась стремительной походке, которая так свойственна подросткам. А самое главное, я хотела постричь волосы, чтобы сходство было максимальным. Слава Богу, я этого не сделала, иначе сейчас была бы сцена из репертуара сатирического театра.

  Чаки видно смотрел сзади на меня, потому как я чувствовала его взгляд, который жег мне спину. Мое сердце стучало под двести ударов в минуту, но я старалась дышать спокойно и равномерно, так как это делают глубоко спящие люди. Воздуха мне не хватало, потому что мое сердце гнало кровь так быстро, что легкие с такими слабыми вздохами просто не справлялись с работой.

  Затем я услышала как Чаки вышел, дверь тихо закрылась и я набрала в грудь побольше воздуха и наконец-то громко выдохнула. Когда стихли его шаги, я вскочила с кровати и взяла заранее принесенную корзину. Ее я взяла на случай если с кем столкнусь в коридоре, то могу сказать, что меняла в вазах цветы или еще что-то подобное. Все это звучало абсурдно, но мне ничего не оставалось как надеяться, что в таком бедламе на это мало кто обратит внимание. К тому же корзина скрывала мою грудь, которой никак не могло быть у шестнадцатилетнего подростка.

  Одев кеды и надвинув бесйсболку как можно ниже, взяв корзину я выглянула в коридор. Там никого не было, на этажом ниже очень громко играла музыка и были слышны голоса. Я пришла к выводу, что мне лучше спуститься по лестнице, воспользовавшись лифтом я могу привлечь к себе внимание, которое было бы некстати.

  По дороге меня никто не встретил и я уже готова была радостно выдохнуть, как на выходе я столкнулась с Родриго, на которого я практически налетела.

  - Смотри под ноги, пацан, - буркнул он и быстрым шагом пошел наверх.

  Я же стараясь идти не быстро пошла в сторону домика садовника. Мне нужен был велосипед, потому как вилла была за городом и идти до дороги довольно далеко. К тому же, меня могли быстро хватиться.

  Велосипед стоял в сарае и мне пришлось долго возиться с дверцей. Когда я выводила велосипед из ворот, я обернулась. В окне стояла и смотрела мне вслед Эльвира. У нее были распушены волосы и она была в сорочке. Видно недавно проснулась, услышав мой шум. Я повернулась и махнула ей рукой. Эльвира помахала мне рукой в ответ.

  Сев на велосипед я поехала. Что-то в душе у меня шевельнулась и я хотела обернуться, но времени было очень мало и поэтому я быстрее закрутила педали.

  На выезде из ворот я увидела двух охранников, которые курили болтая о чем-то о своем. Я уже почти проехала ворота опустив голову, как внезапно один из них крикнул:

  - Эй, малой, куда так поздно? Или может бабу завел?

  Они дружно заржали. Я стараясь придать голосу хрипотцу сказала:

  - Ничего не к бабе. Отец просил семена цветов соседскому садовнику отвезти.

  У охранников видно было веселое настроение, потому что второй мне крикнул:

  - А тебе отец говорил, что свои семена везде разбрасывать не стоит, а то от этого дети появляются!

  Охранники после этих слов буквально зашлись в оглушительном смехе. Я решила не ждать и быстрее закрутила педали. Сзади было слышно, как они развивают тему, крича мне в след разные сальности, но меня было уже не остановить.

  Идти домой было опасно, и я решила воспользоваться предложением Штольца и на время спрятаться в его больнице. А после сделать себе новые документы и куда-нибудь уехать, так далеко, что ни Чаки, ни кто либо другой меня не найдет.

  В здание больницы мне удалось проникнуть незаметно, правда перелезая через высокий забор я зацепилась за него рубашкой и похолодела от страха представив как меня завтра здесь найдут, но успокоившись, смогла отцепиться. Велосипед я бросила возле одного дома пару кварталов назад. Уже через полчаса его либо увели, либо разобрали на запчасти, так что насчет этого волноваться не приходилось.

  Штольц что-то писал в своем кресле, и когда я проникла в дверь и плюхнулась на рядом стоящий стул, он долго непонимающе таращился на меня. Тут я вспомнила, что все еще в гриме и со стороны напоминаю подростка. Я решила немного пошутить и поэтому сделав грубый голос прохрипела:

  - Дядь, пусти пожить!

  Он молча встал из-за стола и больно схватив меня за ухо потащил к двери:

  - Тебя родители манерам не учили? Как ты сюда попал?

  В этот момент у меня с головы упала бейсболка и длинные волосы рассыпались по плечам. Зло глядя на него, я отклеила накладной нос и возмущенно воскликнула:

  - Нет, сам звал, а сам мне чуть ухо не оторвал!

  Все еще потирая горевшее огнем ухо я смотрела на Штольца, а он глупо улыбался. Не удержавшись я спросила:

  - И что здесь смешного?

  Он подошел и порывисто прижал себе к груди:

  - Мария! Я так волновался! После твоего письма я не находил себя места. В какой-то момент я даже хотел ехать и потребовать у твоего мужа, чтобы он показал мне тебя. И вот, ты здесь!

  Я обратила внимание, что за время, пока мы не виделись он очень похудел. На его щеках была щетина и вообще он сам больше был похож на больного чем те, что лежали в его больнице.

  Затем он ушел и вернулся с подносом, на котором дымились две кружки превосходно пахнущего кофе и лежала целая гора бутербродов. Видя это изобилие, я поняла, что голодна как волк, поэтому сразу накинулась на еду, походу с полным ртом рассказывая ему свою историю.

  Он сидел рядом со мной и очень внимательно слушал. Пытаясь одновременно жевать и рассказывать, временами я сбивалась, но он меня никуда не торопил. На его бледном лице горели глаза, я видела, что он не просто рад меня видеть. Наверное, именно в том момент я осознала, что он меня любит и что я его кажется тоже. Все в его фигуре и лице было родным. Чувствуя его запах я буквально пьянела. А еще, мне хотелось тепла. После того как умерли родители, рядом со мной не было действительно близкого человека и от одиночества я немного одичала. И вот сидя на его мягком диване и глядя на него, я чувствовала себя так, что я снова дома и что теперь-то уж все будет хорошо. Не сдержавшись, я протянула руку и погладила его лицо. Щетина была грубоватой, но она мне приятно колола руку.

  Его реакция была мгновенной, Александр словно этого ждал. Он накинулся на меня и закрыл рот страстным поцелуем. В этом поцелую лучше всяких слов мы объясняли друг другу как скучали, как мы растеряны и в то же время счастливы, а также то, что наше одиночество в прошлом.

  Наша одежда буквально в одно мгновенье оказалась на полу. Мы очень торопились, так как итак потратили слишком много времени в прошлом. Теперь нам нужно было это наверстать, узнать друг друга заново, а также о многом поговорить.

  В нашем слияние было что-то отчаянное, мы были словно пару влюбленных на тонущем корабле. Эти несчастные понимают, что спасенья нет, а также то, что эти минуты любви могут быть последними в их жизни. И пока все вокруг хватают документы и спасательные жилеты, влюбленные дарят последние минуты жизни друг другу. Все до остатка. До последней капли:

  Впервые за долгое время я проснулась очень поздно. Проснувшись, я сладко потянулась, подставляя свое разморенное сном тело солнечному свету, бившему через окно.

  Алекса рядом не было, видимо он ушел по делам. Вчера он определил меня в дальнюю палату на последнем этаже. Это был этаж, где лежали тяжелые больные, а также те, кто был в коме, но родственники не хотели отключать несчастных от аппаратов, поддерживающих их растительную жизнь. На этаже было не много персонала, а те что работали, были самыми проверенными. О том, что я здесь никто не должен был знать, поэтому я была поселена среди гнетущего больничного безмолвия. И не смотря на все это, я была до безобразия счастлива. Я была счастлива так, что мне хотелось петь и кричать о том, что я люблю самого лучшего человека на Земле, и что он любит меня.

  Поскольку мне запрещено было выходить, то почти целый день я валялась глядя глупые сериалы и листая журналы, которые принес мне Александр. Днем он был еще красивее, он побрился и теперь его гладкая щека терлась о мою, пока я бормотала ему в ухо всякие глупости. Раньше мне это было не свойственно, и видя, как парочки называли друг друга 'Кисуля' и 'Перчик', меня передергивало. А теперь я сама сидела поджав под себя ноги и бормоча ему в ушко слова любви, а когда он наклонял мою голову, чтобы прошептать мне подобную же чушь в ответ, я буквально таяла и мурлыкала как кошка.

  Наконец, начинал пиликать его пейджер и он куда-то убегал смеясь, потому что я с деланным гневом кидала ему вслед журналы и называя 'изменщиком'. Он возвращался, целовал меня в нос и снова куда-то убегал.