Николай Попель - Впереди - Берлин !

• Название: Впереди - Берлин !
• Автор: Николай Попель
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Телегин почти не изменился за эти два года: та же бритая голова, тот же широкий выпуклый лоб, из-под которого пристально глядят умные глаза, фигура подтянутая, легкая. И тот же размеренный, вдумчивый, ровный голос.

Катуков вскоре после своего доклада попросил разрешения удалиться - надо было идти к другим начальникам. А я остался. Константин Федорович интересовался всеми деталями жизни армии: и кадрами, и качеством пополнения, и наличием транспорта, и обеспечением армии, и многим, многим другим. Мой доклад получился очень долгим и подробным.

Затем я по-дружески спросил:

- Ну, как чувствуете себя с новым комфронтом?

Телегин подумал, чуть приподнял брови и спокойно ответил:

- Пока неплохо. Георгий Константинович всеми мерами поддерживает сплоченность, творческий дух всего нашего коллектива, умело направляет на решение задач. Но что касается оперативной стороны дела - тут Жуков особенно силен, многоопытен! - Телегин задумался. - Да, два года провоевал с Константином Константиновичем, хорошо сработались, и осталось наилучшее воспоминание.

- Знаю Константина Константиновича,- отозвался я. - Обаятельный человек.

- Что, воевали вместе?

- Нет, я служил у него в кавкорпусе.

В дверь постучали. Вошел высокий смуглый брюнет. Это был Семен Яковлевич Озерянский - заместитель начальника разведывательного отдела фронта.

- Прошу прощения,- обратился он к Телегину,- есть новость о Варшаве. Николаю Кирилловичу, наверное, тоже интересно послушать.

Мы с Озерянским были хорошо знакомы еще с довоенных лет по совместной работе.

- Докладывайте! - сказал Телегин.

Коротко, четко Озерянский нарисовал обстановку в польской столице. Гитлеровцы уже подавили восстание. Не только героические повстанцы, но даже их жены и матери были репрессированы и брошены в концлагеря, за колючую проволоку. Детей продавали на специальном базаре в местечке Серцы; цена за ребенка колебалась в пределах до 25 марок. А тем временем некоторые руководители восстания, заранее рассчитывавшие использовать пожар народной ненависти для захвата ключевых позиций, попали в гитлеровском плену в условия, как выразился Озерянский, "не хуже лондонских".

Доклад Озерянского был закончен, и разведчик вышел. Константин Федорович обратился ко мне:

- Смотри на карту. Военный совет фронта утвердил вам станции снабжения вот они: Леопольдув и Окшея и станцию выгрузки Соболев.

- Растительности маловато, - сказал я, вглядываясь в район, обведенный красным кружком. - Леса мало, чтобы укрыть грузы и поступающие эшелоны.

- Политграмоту тебе читать? Есть лес, нету леса - где я тебе его возьму? Насажу, что ли? А все, что дает нам тыл, ты обязан сохранить до последнего грамма и винтика! Потеряете запасы - сорвете фронтовую операцию.

- Мне ясно.

- Ясно-то тебе ясно, а вот если потеряете запасы, тогда видно будет, ясно ли это тебе и твоим людям. Объясни, чтобы поняли: каждый выстрел фронта - это поезд боеприпасов, а в бою стреляют тысячи раз. Чтобы только одна ваша армия пошла в наступление, понадобятся сотни цистерн горючего, тысячи вагонов боеприпасов, продовольствия и всего прочего. И все это нужно не только разгрузить, но и зарыть в котлованы - спрятать от авиации. От нас нужна какая помощь?

- Емкостей не хватает.

- Немного дам. Остальное изыскивайте на месте. Учить ученого - только портить! Рыть котлованы тебе не будем, своими силами обойдешься. Запиши-ка номера эшелонов...

Торопливо заношу в блокнот десятки номеров: за каждым стоит поезд, идущий сейчас в адрес армии с горючим, боеприпасами, запчастями, продовольствием и другим имуществом.

Окончив диктовать, Телегин улыбнулся:

- Вот бы удивились классические военные теоретики или современные западные, услышав разговор каких-то членов Военных советов, занимающихся вопросами, которые должен решать полководец. Для них это совершенно непонятное явление в жизни советских военных организаций, как непонятна и сама социальная суть наших Вооруженных Сил.

- А трудновато вам, Константин Федорович, заниматься всем этим одному? Железные дороги и шоссе разбиты, непрерывность снабжения под угрозой. А тут еще дополнительная работенка появилась - комендатуры...

- Да, приходится крутиться, как белке в колесе. ПУР с весны обещает дать второго члена Военного совета. Но не хватает кадров. Все говорят: "Справишься пока один". Вот и справляюсь. Ладно, поезжай. Скоро заеду к вам, познакомлюсь с армией.

Я отправился домой: так на фронтовом языке у нас назывался штаб армии. Он и был родным домом. Но в тот вечер в нем было неспокойно: Катуков, я, Шалин и Коньков тревожились об эшелонах, прибывающих по графику командования фронта. Они не будут ждать! А куда же сливать нам горючее, прятать боеприпасы? Хорошо было воевать во времена суворовско-кутузовские: патроны клали в солдатские ранцы, лошадей пускали пастись на подножном корму. Что не помещалось на солдатском горбу, клали на подводы, и отправлялись бить врага. А в современной войне горючее не разольешь по бакам - на предстоящую операцию нам планировали несколько заправок; снаряды тоже не раздашь экипажам - требуются три боекомплекта. Значит, без складов горючего и боеприпасов не обойтись! Но авиация противника методично разыскивает склады: немцы знают, что лишить нас запасов - означает сорвать зимнее наступление. И приходится армии глубоко зарывать в котлованы цистерны с горючим, ящики с патронами и снарядами всех калибров и марок - запас на месяцы беспрерывных боев. Сколько тут придется земли перекопать под котлованы, сколько перетаскать тяжестей! А в армии нет ни одной землеройной машины, ни одного погрузочно-разгрузочного механизма, их заменяют три сотни пожилых людей, ветеранов империалистической и гражданской войн - кладовщики, грузчики (они же и охранники) с длинными лопатами в руках. Это - герои народного ополчения, добровольцы, израненные в трех войнах. Им предстоит совершить дело, которое в мирное время показалось бы просто немыслимым, невозможным.

К нашему приезду "отцы" уже становились в строй. Их бравой выправке могли позавидовать лучшие мотострелковые части. Еще бы! Кое-кого я знаю лично: вот тот высокий, седоусый, гладко причесанный на пробор солдат - бывший рядовой лейб-гвардии Семеновского полка; другой - широкогрудый, с чуть кривыми ногами - когда-то был лихим драгуном. Есть тут и кирасиры, и гусары, а более всего, конечно, - обыкновенная пехота, "инфантерия", как ее называли тридцать лет назад. Когда-то все они носили разную форму, разные погоны; теперь они советские солдаты, и лихо сдвинутые ушанки украшает маленькая звездочка.

- Здравствуйте, товарищи!

- Здравия желаем!

Смотрю на них, а в голове - разговор, услышанный во время построения: "Приехали наши генералы. Опять, значит, работенка предстоит".

Всю дорогу продумывал речь, а получилась она очень короткой.

- Товарищи! От имени Военного совета армии благодарю вас за замечательный, самоотверженный труд, за практическую помощь гвардии в разгроме фашистов на Сандомирском плацдарме. Танкисты, мотострелки, артиллеристы, саперы представители всех родов войск - просили передать вам, солдатам второй линии, большой привет и большую благодарность за помощь в обеспечении горючим и боеприпасами. Военный совет, кроме благодарности за сохранение социалистического имущества и активное участие в разгроме врага, награждает вас орденами и медалями.

Строй замер. На лицах пожилых людей гордость и удовлетворение. Только у одного непроизвольно вырвалось:

- Ишь ты!

Начальник отдела кадров уже разложил на столе ордена, медали и временные удостоверения к ним. Коньков зачитывает приказ. Ветераны подходят поодиночке. Смущенные и гордые, тронутые вниманием к их ратному труду, некоторые забывают сказать уставное "Служу Советскому Союзу" и, растроганно пожимая руку, говорят: "Спасибо, спасибо" или "Спасибо Родине". Просят передать гвардейцам первой линии (или иногда - "сынкам"), что не подведут: "Пусть на нас крепкую надежду имеют". Коньков доволен до предела.

После вручения орденов всех пригласили на торжественный обед.

Когда прозвучали тосты за сегодняшних "именинников", за награжденных, пришло время делового разговора.

- Вот, отцы, для вас начинается новый бой. Нужно в трое суток вырыть столько котлованов и разгрузить столько эшелонов, что в обычное время и за двадцать суток, пожалуй, не сделать.

Я коротко изложил, что надо сделать. Слушали внимательно.

- Все сделаем, - ответил бывший драгун. - Раз обещали гвардейцам сделаем. Тут народ рабочий, знаем, чего стоит каждый снаряд и каждый литр бензина: наши жены и дочки, а у кого и внучата, в тылу на армию работают. Нешто мы их труды под немецкие бомбы подставим? А вот как с емкостями дело обстоит?

- Куда сливать? - поддержал его плечистый седоватый ефрейтор.

- Кое-что нам даст фронт, а остальное найдем на территории. Вот майор Слынько, начальник ГСМ, несколько трофейных железнодорожных цистерн уже раздобыл.