Николай Попель - Впереди - Берлин !

• Название: Впереди - Берлин !
• Автор: Николай Попель
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Согласен. Будем пробиваться. Как вы смотрите на наше решение, товарищ генерал? - спросил Катуков. Николай Александрович Новиков поддержал нас:

- Правильно. Другого выхода, очевидно, нет. Положение вашей армии тяжелое, сам вижу, но фронт не может помочь ни одним танком: все задействовано. Что касается помощи в ремонте запасными частями, агрегатами - сделаю все, что только можно. Я останусь у вас в армии до конца операции и, чем смогу, буду помогать.

Наступал вечер. Пламя заката тускнело, заслоняемое огромными кострами горящего хлеба. Огонь был спереди, сбоку, позади трех машин опергруппы, направлявшихся на восток. В стороне промелькнул труп с зелеными солдатскими погонами, невдалеке, взорванные гранатой, улеглись немцы в касках.

За полем была речка Опатувка. По узким кладям бронетранспортеры нашей опергруппы пройти не могли и отправились искать брод. А мы, перейдя речку, двинулись напрямик по опатувской пойме.

Будь она проклята, эта пойма, я ее запомнил до конца жизни: за речушкой тянулось болото километра на полтора. Ноги проваливались выше колена в жидкую грязь, каждый шаг стоил неимоверных усилий. Страшно хотелось есть и пить. Я зачерпнул ржавой, грязной воды в горсть, чтобы хоть этим утолить жажду, и именно в эту минуту по нашей маленькой группе открыли огонь. Пришлось залечь и передвигаться ползком, укрываясь за кочками. Грязь залезала в нос, в уши... Наконец эти полтора километра кончились. Невдалеке показались наши бронетранспортеры, переправившиеся и обошедшие болото. Но радоваться не пришлось: на горизонте поднялось облако пыли.

- Немецкие танки! - крикнул начальник разведки полковник Соболев.

Бронетранспортеры юркнули в овраг.

Танки поутюжили кромку, однако в овраг не спустились: очевидно, решили, что нас можно будет выкурить и проще. Над оврагом повисли стволы их пушек, и от разрывов снарядов с отвесного обрыва посыпались тонны песка. Это было неприятно, но еще полбеды: мы могли скрываться на той стороне оврага, которая находилась в "мертвом", непростреливаемом пространстве. Настоящая беда пришла тогда, когда по немецким танкам открыла огонь наша, советская артиллерия. Теперь взрывы окружали нас со всех сторон. Остаток дня мы, как затравленные, метались с обрыва на обрыв в ожидании момента, когда немецкая пехота решится уничтожить богатую добычу, попавшую в мышеловку и замкнутую танками.

К счастью, противник не догадался о возможностях, которые ему представлялись. Стемнело, и нам стало полегче. Обстрел с обеих сторон прекратился, можно было выбираться из этого капкана. Соболев уже высунул голову на поверхность земли, разглядывая пути отхода, когда начальник связи, все эти часы как бы намертво припавший к рации, доложил:

- Товарищ командующий! Связь с Бабаджаняном установлена.

Комбриг радировал: "Нахожусь вместе с Костюковым и Геленковым. Веду бой с танками и пехотой противника. Прибыл "Дон-101". Шевченко". Фамилия великого автора "Кобзаря" была у нас псевдонимом Бабаджаняна. Геленков, упомянутый в радиограмме, командовал дивизионом реактивных минометов - "катюш"

Вскоре пришла новая радиограмма от "Шевченко":

"Вас слышу хорошо. Дальнобойная рация разбита, связи со штабом корпуса не имею. В течение дня отбил семь атак. Помогите артиллерией, самолетами".

Мы склонились над картой, накрывшись палаткой и подсвечивая плоским карманным фонариком.

- Писары - Якубовицы.- Синий конец никитинского карандаша наметил линию вражеского сосредоточения.

- Воздушная разведка доносила о наличии там танков,- напомнил Соболев.

- А теперь и Бабаджанян подтверждает. Фролов, - обратился командующий к начальнику артиллерии, - достанут сюда твои "сотки"?

- Безусловно достанут.

Настроение у всех заметно приподнялось. Мы забыли про еду, про жажду, про сон. Кончилось самое тяжелое, что случается на фронте, - неизвестность. В окруженных частях были разбиты рации, они потеряли связи с корпусами: радиус передачи с танковых раций - всего несколько километров. Только попав в нейтральную полосу, впереди огневых позиций наших частей, опергруппа штаба армии смогла установить связь с 20-й бригадой.

- Никитин, свяжитесь с Шалиным,- приказал Катуков. - Пусть попросит "илов" к пяти ноль-ноль. - Шалин, в свою очередь, сообщил Никитину:

- Воронченко донес, что появился Дремов.

- Немедленно его с Литвяком ко мне! - распорядился Катуков.

Шевченко радировал снова:

"17.8 - 23:45. Много раненых, медикаментов нет. Нужна помощь врачами, водой".

По-новому мы рассматриваем зелено-желтое пятнышко, обведенное красной линией. Ни одной синей жилочки, только коричневая паутина оврагов, в которых мучаются без воды раненые.

- Радист, вызовите Шевченко к аппарату. Передайте, что будет говорить сто первый.

- У аппарата Шевченко.

- Вы меня слышите, Шевченко? Направление вашего удара на Романувку-Нова Завихвост и к Висле, к Гордову. Костюков, Геленков и все остальные, кто около тебя, входят в твое распоряжение.

- Не понял.

- В твое подчинение. Игру начнешь после прилета гостей и подарков Фролова.

- Что, Фролов прилетит? - не понимает Бабаджанян.

- Слушай, Шевченко, твой друг Володя и Хитрый Митрий будут снимать тебе зубную боль.

Бабаджанян никогда не страдал зубной болью и не сразу понял нехитро замаскированное сообщение о деблокирующем ударе, а поняв, наконец, обрадовался:

- Ах, Володя! Наш Володя? Всегда рад видеть друга! Понял. Все понял!

- Действуйте уверенно. О начале игры докладывайте мне, сто первому. Позовите "Дон-сто один".

"Дон-101" - псевдоним комбрига Гусаковского.

- "Дон-сто один" вас слушает.

- Имеете связь с Гетманом?

- Нет. С Веденичевым была, потерял, пришел на рацию Шевченко.

Полковник А. Г. Веденичев был начальником штаба корпуса генерала Гетмана.

- Доложите координаты и обстановку.

- Со мной Моргунов, Кочур, Мельников, пехота. Веду бой танками и пехотой. Контратаки с юга отбиты. Нужны врачи, медикаменты и побольше огурцов Мельникову. В остальном не нуждаюсь.

- Ждите у аппарата.

Хладнокровный, уверенный доклад Гусаковского показывал, что командир бригады крепко держит в своих руках нити управления боем. После короткого обмена мнениями Катуков радировал:

- Главная задача: тесните противника дальше на юг, сжимайте кольцо окружения. Ваше направление - Сандомир. Север обеспечит двадцатая. Медиков и огурцы получите через Шевченко. До установления связи с Веденичевым непрерывно держите связь с нами. Как поняли?

- Я вас понял.

Теперь, если бы 23-я танковая дивизия и пробилась с севера через боевые порядки 20-й бригады, она обнаружила бы только отдельные гитлеровские подразделения, сумевшие просочиться между Бабаджаняном и Гусаковским. Ей пришлось бы пробивать новую стенку - группу Гусаковского. Наши окруженные части небольшими силами подорвали тылы противника и устроили непроходимый "многослойный пирэжок" на пути отступления из Сандомира упорствовавших там гитлеровцев.

Я связался с Шалиным и попросил передать Конькову и Журавлеву, чтобы они организован переброску всего необходимого для Бабаджаняна и Гусаковского.

По скату оврага стало заметно передвижение двух фигур. В перемазанном, небритом человеке с покрасневшими веками с трудом можно было узнать И.Ф. Дремова. Вторым шел М.М. Литвяк.

Иван Федорович поскользнулся на сыпучем обрыве и съехал на каблуках прямо к Катукову. Тот не дал ему опомниться.

- Связь с Бабаджаняном имеешь? Дремов беспомощно развел руками.

- Нет. Потеряна.

- А где сам пропадал в такое время? Почему не выходил к нам на связь?

Объяснение Дремова звучало правдоподобно:

- Немцы окружили мой КП. Рацию разбило. Осталось всего несколько человек. Крутили нас - еле выбрались. Связь держать было нечем.

Но теперь Катукова нелегко было провести. Он отрезал напрямик:

- А с Гетманом с какой рации переговоры велись, святой великомученик Иоанн?

- Да., вот... пытался связаться, узнать, - начал оправдываться "великомученик".

В этот момент десяток снарядов взбороздил обрыв. На наши головы полетели обломки и щепки разбитых кустов, пласты содранного дерна, кучи земли.

- На другую сторону! - скомандовал Михаил Ефимович.

По немецким вспышкам забила наша батарея. Два снаряда вырыли воронки как раз в том месте, куда мы хотели перебраться. Их разрывы сменились громовыми проклятиями Фролова по адресу коллег из пуховской артиллерии.

Все это отвлекло наше внимание от Дремова. Дальнейший его разговор с командующим происходил на пониженных тонах, хотя Ивану Федоровичу все еще попадало. Я отошел с Литвяком в сторону.

- Собрали кулак, пошли в наступление, - докладывал Михаил Моисеевич. Ночная атака получилась удачно, но неглубоко. Продвинулись всего на два километра. Дальше не пробиться. Артиллерия лупит, овраги через каждую сотню метров. И в каждом - "фаустники". Мы хотели в четвертый раз атаковать, когда вызов на ваш КП пришел.