Лев Савельев - Дом Павлова

• Название: Дом Павлова
• Автор: Лев Савельев
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: О войне
• Год: 1970

Повесть-быль о солдатской славе.

Героический подвиг защитников Дома Павлова вошел в историю Сталинградской битвы. То, о чем повествует эта книга, рассказали участники обороны легендарного дома.

---

— А наши? Наших не видела?

— Нигде там наших не (видать, — сказала она, — одни фашисты.

Павлов задумался. Мог ли он знать, что с Федосеевым, которому он в обмотке своего ботинка нес приказ об отходе, все уже кончено! А между тем это было так. Вскоре после того как связной, посланный Елиным, выбрался из универмага, противник предпринял атаку.

О трагедии, разыгравшейся в те сентябрьские дни сорок второго года в подвалах сталинградского универмага, впоследствии поведал бывший боец первого батальона — перед самым концом войны его освободили из фашистского концентрационного лагеря наши войска.

Не встречая больше сопротивления — стрелять было нечем, — гитлеровцы, прежде чем войти в здание, пустили в ход огнеметы. Удушливый дым распространился по всему подземелью. Это был конец. И для тяжелораненых, и для тех, кто оставил в пистолете последнюю пулю для себя… Лишь очень немногие оказались в плену…

Разумеется, ничего этого Павлов не знал. Он имел приказ, и мог ли он его не выполнить! Что до той женщины, то положиться на ее слова рискованно. Могла напутать, старая… Хотя и врать-то ей вроде ни к чему…

И сержант принял решение: пусть их теперь осталось семеро — все равно: приказ есть приказ! Надо двигаться вперед.

Рассвет застал их на перекрестке, откуда хорошо был виден универмаг. Замаскировались. Павлов облюбовал наблюдательный пункт в груде железа — очень кстати она оказалась навороченной на углу. Пожалуй, права та, старая. Наших тут уже нет. Иначе гитлеровцы не расхаживали бы по двору так открыто, не таясь…

— Устроили бульвар, подлюги, — проговорил громким шепотом Черноголов.

— Сейчас забегают, — отозвался кто-то. И все семеро открыли огонь.

Фашисты бросились бежать, но тут же попадали. Непонятно — то ли их настигли пули, то ли они просто залегли.

И сразу же из окон подвала раздались автоматные очереди. Откуда-то с чердака застрочил пулемет.

Павлов подал сигнал отходить. Кроме него, отползти успели только четверо…

Обратный путь был тоже нелегок. В непрерывных стычках прошел весь день и почти вся ночь.

И откуда только у человека силы берутся!

На третьи сутки стал донимать голод. Ведь за это время всего-то и съели по нескольку сухарей да немного пареной пшеницы, которую обнаружили в каком-то подвале. Не густо!

Правда, Павлову с Александровым достался еще помидор — один на двоих. Увидел его Александров, когда полз впереди.

— Гляди, сержант, вон закуска лежит.

Действительно: на обочине мостовой лежал большой красный помидор. Выглядел он очень аппетитно.

— А под ним того и гляди — мина, — с досадой добавил Павлов. — Да мы его сейчас «разминируем». А ну, давай отползай подальше…

Александров отполз, а Павлов, хорошенько осмотрев все вокруг помидора, стал легонько его приподнимать: нет ли там предательской проволочки? Мины не оказалось. Александров, наблюдавший издали, возвратился.

— Может, отравленный? — неуверенно сказал он, облизывая пересохшие губы.

— Станут они у себя разбрасывать отравленное. Разве что своих травить! — возразил Павлов. Только теперь до него дошло, что и минировать-то противнику у себя в тылу незачем было. — Скорей всего раззява какая-нибудь обронила, спасибо ей… — И он разломил спелый плод.

Помидор оказался сладким, сочным и немного притупил чувство голода. А главное — утолил жажду. Воды ведь в городе давно уже не было. Водопровод бездействовал, и воду приходилось брать либо в Волге, либо в маленьких речушках, что протекали по оврагам. Еще выручали бассейны, куда стекались дождевые потомки. Но за двое суток, что Павлов и его товарищи действовали по тылам врага, ни один такой бассейн не попадался. Так что сочный помидор пришелся более чем кстати.

А вот и показались знакомые зеленые вывески. Это военторг. Два дня назад штурмовая группа Павлова начала отсюда свой трудный рейд в тыл противника. Теперь только бы перебраться через улицу — и, можно сказать, пришли домой. Но соваться очертя голову опасно. За двое суток многое могло измениться.

На пути — маленький домик. Под ним — подвальчик. Сюда, пожалуй, можно рискнуть. Подвальчик, помнится, тесный, так что даже если там и гитлеровцы, то вряд ли их очень много.

Приготовив гранаты, Павлов, Черноголов, Александров, Евтушенко и Шаповалов — все, кто уцелел, подползли к домику. Но на этот раз гранаты не понадобились. В подвале оказались свои, из седьмой роты.

— Павлов! Жив!

— Поесть, ребята, найдется?

Нашлось сало, хлеб.

— Где наша рота?

— На месте. Где была, там и стоит… Но туда засветло не пробраться. Снайпер…

— А мы его малость охмурим, — подмигнул Павлов. — Значит, так: вы вчетвером оставайтесь пока тут, — приказал он своим усталым спутникам, — а я подамся в роту…

Теперь гранаты пошли в ход. Одна за другой они подняли густое облако пыли. Отличная завеса! Под ее прикрытием Павлов в два-три прыжка преодолел неширокую улицу.

А еще через пять минут он уже докладывал командиру роты Наумову: потери — девять человек. В универмаге наших не оказалось. Фашистов за время рейда перебито не меньше полусотни. Геройски вели себя Александров, Черноголов и Шаповалов.

О результатах рейда сообщили по телефону в штаб батальона.

— Девять человек, говоришь?.. — переспросил Жуков, услышав о потерях. И немного помолчав, приказал — Дать Павлову сутки отдыха. Заслужил.

Сержант не стал медлить с выполнением приказа. Отыскав в дальнем углу подвала груду сухого тряпья, он завалился спать. Но сутки, которыми он был награжден, не удалось отдыхать. Бой начался уже на рассвете.

21 и 22 сентября были критическими днями для шестьдесят второй армии. Тяжело пришлось и Тринадцатой гвардейской. Противник бросил на центр города четыре соединения, сотню танков, авиацию. Гитлеровцы стремились отрезать дивизию Родимцева от основных сил армии.

Это им не удалось. В первые же часы боя гвардейцы отразили двенадцать атак. Бой длился весь день, и после короткого ночного перерыва наутро разгорелся с новой силой.

Но все попытки противника выйти в полосе обороны Тринадцатой дивизии к Волге были отбиты. За два дня противник смог продвинуться лишь на несколько десятков метров. Это стоило ему сотен убитых солдат и офицеров и сорока трех сожженных танков.

Гвардейцы прочно удерживали полоску земли вдоль побережья и несколько прилегающих к нему кварталов, вплоть до площади Девятого января.

Рано утром двадцать второго сентября Наумов позвонил из дома военторга в батальон:

— Идут четыре танка с десантом. Сдерживаем петеэрами. Прошу огонька…

Жуков доложил Елину, и сразу же заговорила наша артиллерия. Вражеские танки стали маневрировать.

Из командного пункта батальона хорошо просматривалась местность. Жуков обратил внимание на небольшое строение. Отличная позиция, чтоб отрезать подступы к дому военторга. Эх, туда бы станковый пулемет…

Капитан подзывает командира пулеметной роты:

— Посмотри, Дорохов, на ту хатку! Кто у тебя есть?

Дорохов моментально понял. Действительно, лучшей позиции не сыскать.

— Сержант Демченко смог бы…

— Отлично. Его и пошлите. Да поживей!

Потомственный хлебороб Павел Демченко с детства привык трудиться и любил труд. Добротно, с чувством большой ответственности, он делал всякую работу. С таким же чувством он относился и к доверенному ему «максиму». Пулемет у него, что называется, сверкал, а чистка оружия была ритуалом. Как ни устанет, но не успокоится, пока не убедится, что на пулемете не осталось ни одной соринки. Многие в роте помнили случай — это было еще в заволжском резерве, — когда Демченко среди ночи вскочил с койки и бросился в угол казармы, где стоял его пулемет. Потом смущенно теребя свои темные усики на худощавом лице, объяснял, что увидел дурной сон: будто после боя не почистил оружие…

Обычно медлительный, Демченко преображался в бою. Опасность словно прибавляла ему силы. Вот и сейчас. Пока танки, уклоняясь от огня нашей артиллерии, продолжали маневрировать, Демченко и двое бойцов успели протащить пулемет и замаскироваться.

Возможно, противник и не заметил, как проскочил Демченко, а может быть, просто не придал этому значения, хотя все происходило на виду. Как бы то ни было, но фашистские танки, облепленные автоматчиками, продолжали двигаться.

И тогда разыгрался этот смертный бой с четверкой вражеских танков. Он продолжался всею полчаса.

Достигнув пространства, которое наиболее густо простреливалось нашей артиллерией, танки развили полную скорость. Вот-вот они уже поравняются с домиком, где засел Павел Демченко с двумя своими товарищами.

Жуков, Дорохов и все, кто наблюдали из укрытия, замерли. «Ну же, чего медлишь, стреляй!» — так и хотелось крикнуть… Но Демченко не подавал признаков жизни.