Татьяна Корсакова - Хрустальное сердце

• Название: Хрустальное сердце
• Автор: Татьяна Корсакова
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2013

Судьба была жестока к Максу Легостаеву, подбросив едва ли не под колеса его автомобиля странную девицу. Вообще-то незнакомки, пусть даже симпатичные, Легостаева не волновали, ведь его сердце уже принадлежало ведущей музканала ослепительной Лоре Лайт. Однако спасать девицу пришлось, а там уж вступил в действие принцип «ты в ответе за тех, кого спас», и Макс понял, что у судьбы, очевидно, имелись свои резоны…

---

Татьяна Корсакова Хрустальное сердце

Женщина появилась внезапно — вдруг материализовалась из звенящей от холода темноты. Макс успел среагировать в последний момент: вывернул руль, ударил по тормозам. На обледеневшей, скользкой, как каток, дороге машину занесло, завертело, швырнуло в сугроб.

Какое-то время он просто сидел, вцепившись в руль, тупо глядя перед собой. По лицу катились холодные капли пота, а Макс не мог их стереть, потому что никак не удавалось разжать онемевшие пальцы.

«Зацепил — не зацепил?» — вертелась в голове одна-единственная мысль. Буйное воображение тут же принялось рисовать страшные картины.

Ну и что, что он не виноват?! Ну и что, что эта ненормальная сама бросилась под колеса его машины?! Все равно ее смерть останется на его совести. Все равно он теперь до конца дней своих не сможет спокойно спать. Шутка ли — убить человека…

А если зацепил, но не сильно? А если она жива? Или кровью истекает, пока он тут сидит?

Ступор прошел. Дрожащими пальцами Макс расстегнул ремень безопасности, толкнул дверцу и, как был, в тонком свитере, вывалился из машины. Январский ветер тут же забрался за пазуху, облапил тело, ледяными пальцами пробежался по волосам, швырнул в лицо горсть снежной крошки. Макс, согнувшийся от холода пополам, обежал зарывшуюся мордой в сугроб машину, замер посреди пустынной по случаю метели и позднего вечера дороги.

Жива! Слава тебе господи! Жива!

Женщина стояла на четвереньках у обочины. Кажется, она даже пыталась подняться на ноги.

Жива! Радость-то какая! Ведь жива же, раз не лежит пластом, а ползет! А что она ползет-то? Может, болит что или поломано?

— Вы в порядке? — Макс присел перед пострадавшей на корточки.

Та промычала в ответ что-то нечленораздельное, стала медленно заваливаться набок.

— Эй, вы чего это? — Макс схватил ее за воротник куцей шубейки, потянул на себя.

Женщина перестала заваливаться, посмотрела на него мутным, совершенно невменяемым взглядом, снова что-то промычала.

«Пьяная, — догадался Макс, — или пьяная, или обдолбанная. Скорее второе. Алкоголем от нее не пахнет».

Беспокойство вдруг сменилось лютой яростью. Макс даже холод чувствовать перестал от этой внезапной ярости.

Дрянь! Нажралась — и под его машину! Сбил бы ее и загремел бы на нары ни за что ни про что… Он с гадливостью оттолкнул от себя женщину, вытер руки о джинсы. Потеряв опору, незнакомка снова стала заваливаться в сугроб.

Макс уже был у своей машины, когда, вдруг передумав, вернулся. Алкоголичка не алкоголичка, а зацепить он ее все-таки мог. Вдруг у нее переломы или ушибы? Тихо матерясь, отогревая дыханием окоченевшие пальцы, принялся расстегивать куцую шубейку. Под шубейкой оказались джинсы и свитер.

Так, если сбил, на теле должны остаться кровоподтеки. На впалом животе наркоманки-алкоголички ничего такого не обнаружилось. Макс рванул свитерок выше — на груди тоже никаких синяков. На всякий случай он пробежался пальцами по покрывшейся мурашками коже, пересчитал ребра. Можно подумать, он врач и что-то понимает в поломанных ребрах!

Ничего, все нормально. Можно со спокойной совестью уезжать.

Что-то неладное творилось сегодня с его совестью. Она вела себя как-то слишком активно и успокаиваться не желала. Макс тяжело вздохнул, снова присел перед пострадавшей, одернул свитерок и, подышав на руки, принялся застегивать шубейку. Что ж это за зверь такой? Кролик? Чебурашка?

Женщина больше не мычала, лежала себе смирненько с закрытыми глазами. В тусклом свете фонарей ее лицо казалось гипсовой маской — сплошные светотени. На дороге ее оставлять нельзя, еще сшибет кто-нибудь. Куда же ее девать?

Макс огляделся — метрах в пяти от дороги, на детской площадке, маячила деревянная беседка. Вон туда ее, родимую! Он взял наркоманку за шиворот, рывком поставил на ноги, обхватил одной рукой за талию, чтобы не заваливалась, посмотрел на свою машину. Ее бы тоже не мешало из сугроба вытащить да поставить аккуратно, а то какой-нибудь лихач наскочит в темноте — и прощай, «маздочка» любимая.

Искус бросить тетку обратно в сугроб и заняться машиной оказался велик, но совесть, будь она неладна, снова беспокойно заворочалась. Макс чертыхнулся, подхватил тетку под мышки и, утопая в снегу по колено, поволок к беседке.

— Вот и все, моя красавица, — он пристроил тетку на скамейку. — Тут хорошо, ветер не так сильно дует. Полежишь, оклемаешься…

Он даже воротник на шубейке приподнял, чтобы наркоманке-алкоголичке было удобнее лежать, и уже собирался уходить, когда она вдруг открыла глаза. Теперь взгляд был не таким уж и невменяемым, просто испуганным и, кажется, просительным.

— Ну? — рявкнул Макс нетерпеливо.

Она ничего не сказала, закрыла глаза и вроде как уснула.

В машине было тепло и уютно, но продрогший до костей Макс поставил обогрев на максимум, посидел с минуту, согреваясь, посмотрел задумчиво на приборную панель. Лора, наверное, уже извелась. Она ненавидела, когда он опаздывал, даже на минутку. Она вообще очень категорична, его маленькая знаменитость. С ней было очень нелегко и очень здорово. Как на американских горках. Макс долго ее завоевывал, обошел толпу конкурентов и, завоевав наконец, не собирался терять. Надо ехать. Может, еще не поздно.

«Мазда» дернулась, обиженно заворчала. Да, вот такие они строптивые, обе его девочки. Выравнивая машину, Макс потянулся за мобильником. Телефон Лоры не отвечал. Обиделась и не берет трубку? А может, уснула? Иногда так бывало: он приезжал на романтическое свидание и находил Лору спящей перед работающим телевизором. Он даже не пытался ее будить — она страшно не любила, когда ее будили, — он просто тихо пристраивался рядом на просторном авангардном диване и смотрел…

Он, Макс Легостаев, прагматик до мозга костей, с пеленок не признающий никакой романтики, мог смотреть на спящую Лору часами. Она казалась удивительной, она стоила потраченных на нее сил, денег и нервов. Нет, не так. Она была достойна намного большего, чем мог дать ей Макс. Он — всего лишь креативный директор модного мужского журнала, а она — теледива, звезда, богиня, небожительница.

От мысли, что богиня и небожительница Лора Лайт принадлежит не какому-нибудь олигарху или английскому лорду, а исключительно ему, Максу Легостаеву, на душе стало совсем хорошо.

Интересно, она сейчас злится? Скорее всего, да. Богиня и небожительница призвала несчастного креативного директора: «Макс, мне скучно, приезжай…» А он, идиот, не воспользовался предоставленной милостью, потратил бесценные минуты на какую-то обдолбанную тетку! Ох, похоже, не миновать наказания: отлучения от великолепного Лориного тела на неделю как минимум. Как он переживет это, бог знает. Будет его ломать и колбасить, и работа встанет, и главред «Хозяина жизни», непосредственный начальник Макса, станет раздраженно хмуриться и смотреть многозначительно, а потом скажет что-нибудь такое, от чего депрессия только усилится…

«Мазда», пофыркивая и вспахивая бампером снег, подрулила к знакомому дому. Лорин дом предназначался исключительно для таких, как она, небожителей. Ажурная башня из стекла и бетона упиралась верхушкой в тяжелые, нафаршированные ледяной крошкой тучи. Стряхивая снег, Макс вошел в ярко освещенный вестибюль, кивнул знакомому охраннику. За год он успел выучить всех здешних охранников. И они его успели выучить и держали за своего, до нового распоряжения богини и небожительницы Лоры Лайт.

Роскошный пентхаус встретил Макса тишиной: ни музыки, ни бормотания телевизора. Едва переступив порог, он уже знал — Лоры дома нет. Значит, действительно обиделась и решила наказать его, несчастного, немедленно. Уехала, наверное, в какой-нибудь ночной клуб, даже записки не оставила. Вот она какая жестокосердная. Ей теперь — веселье, а ему — бессонная ночь. Макс еще раз, без особой, впрочем, надежды, набрал знакомый номер.

Ничего. Приговор вступил в силу. Тут неделей отлучения не обойдешься. Пожалуй, будут воспитывать по полной программе. Игнорировать будут, с конкурентами стравливать; может, даже подраться придется с кем-нибудь из особо ретивых соперников. Лоре нравится, когда из-за нее льется кровь. Конечно, сама она в этом никогда не признается, но Макс знает. После боев «в ее честь» Лора оттаивает, с победителем бывает ласкова и нежна. Последний год победителем становился он, Макс Легостаев. Это он только с виду такой утонченно-рафинированный, а в душе настоящий бойцовый дворовый кот. Бойцовый, потому что с детства драчливый. А дворовый, потому что свободолюбивый… Был — до встречи с Лорой.

Макс плюхнулся на авангардный диван, криво усмехнулся — теперь он кот домашний, пушистый и покладистый, лишь изредка вспоминающий о своем боевом прошлом. Вот что с мужиками делает любовь…