Д. Бростер - Нечто по Хичкоку

• Название: Нечто по Хичкоку
• Автор: Д. Бростер
• Издательство: Грузинформкино, Аста
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1992

В предлагаемом сборнике представлены малоизвестные у нас в стране повести из литературных антологий Альфреда Хичкока, знаменитого мастера мистификации, гротеска и пародии на кошмары готических романов. Здесь и произведения, написанные в традиции «страшных рассказов» Эдгара По, и новеллы, показывающие обыкновенного человека в экстремальной обстановке, и комические триллеры. Перевод литературных антологий принадлежит перу Евгения Андреева.

Составной частью сборника является роман английского писателя Дэшила Хэммета «Худой мужчина», изданный Лениздатом в этом году отдельной книгой.

Произведения, вошедшие в данный сборник, в Советском Союзе переведены впервые.

---

— Что с ней? Смотрите — она бледная, как смерть!

Этот оклик сразу вернул ей силы. Нет-нет, такой она не хочет быть сегодня. Сегодня она — королева. Сегодня она должна быть самой красивой и всех радовать. Она заставила себя улыбнуться, и на ее щеки снова вернулся румянец. Понемногу все забыли неприятное происшествие, снова все стали добрыми, радостными, а детские руки снова потянулись к прекрасной королеве.

Однако слово «смерть» было произнесено, и Адель о нем не забыла. Да и в конце шествия шел человек, изображавший смерть. Адель обернулась, чтобы взглянуть на него, и увидела, что теперь он идет не в хвосте колонны, а всего лишь в нескольких шагах от нее. И она увидела большие черные глаза этого человека, которые смотрели прямо на нее. Она хотела улыбнуться этому человеку, чтобы превратить все в игру, но улыбнуться никак не могла, и тот человек тоже смотрел на нее очень серьезно и холодно.

Это был молодой кузнец, Руппрехт. Он не должен был участвовать в молодежном празднике, потому что ему было уже за двадцать, но священник попросил его взять роль Смерти, и он согласился. Теперь Адель стала то и дело оборачиваться и взглядывать в черные глаза кузнеца. Ее побуждало к этому даже не любопытство, а что-то такое, чего она и сама не могла понять. И каждый раз глаза ее встречались с этим печальным и строгим взглядом. Она чувствовала, что черные глаза кузнеца хотят заколдовать ее, куда-то увлечь. Ей стало страшно, и тогда она пересилила себя и перестала оборачиваться. Адель каждый день встречала кузнеца Руппрехта в деревне, но она никогда не видела раньше в его взгляде такой притягивающей силы. Может быть, в это волшебное воскресное утро все стало преображаться вокруг?

Хотя Адель перестала оборачиваться, она все время чувствовала обжигающий взгляд черных глаз кузнеца у себя на спине. Как будто два горящих угля были поднесены к ней близко. Девушка была рада, когда, наконец, процессия завершила свой путь по улицам деревни, и она могла слезть с коня и затеряться среди подруг.

В полдень под деревьями большого фруктового сада община давала угощение своей молодежи. А в три часа выстрелы мортиры известили всех о начале представления у нового здания школы. Старый и малый, все потянулись на площадь перед новой школой, где должна была начаться эта праздничная игра, которую так добросовестно и прилежно разучивал со школьниками старший учитель. Новое здание школы было украшено гирляндами цветов и флажками. Кроме того, оно было приспособлено для предстоящей игры: местные плотники заканчивали бутафорские пристройки к зданию: башенки, лесенки, бойницы, которые на время преобразили ее в крепость, а для того, чтобы и сомнений в этом не возникало, по фасаду шел плакат: «Крепость Шенау».

На площади была сооружена эстрада для праздничных приветствий. Вскоре появились общинные власти с президентом во главе. Они степенно направились к входной двери, плотники приветствовали их всеми своими инструментами, поднятыми вверх. Однако они потребовали выкупа. После театрального торга и споров общинный казначей расплатился с мастерами, и крепость перешла в руки местных властей. Сразу же вслед за этим под ликующие возгласы собравшихся на площадь вступила королева со своим молодым войском и пожелала, чтобы новая крепость была отдана им. Неужели всегда такой радушный и гостеприимный, такой отзывчивый и милосердный народ Шенау на этот раз откажет своим молодым согражданам, обреченным на бесприютное существование? Королева никак не может понять, что приглянулось в этом непрактичном, непригодном для солидного житья здании таким почтенным и достойным людям, как общинный президент и его советники. Они ведь и сами прекрасно знают, что при новой крепости нет ни сараев, ни хлевов, ни конюшен, нет здесь ни погребов, ни кухни, нет каретного сарая, даже нет спальных комнат для ночного отдыха. В таком доме может себя хорошо чувствовать только молодежь с ее возвышенными идеалами.

— Что же ты хочешь, волшебница, делать в этом доме? Для чего он нужен тебе и твоим молодым воинам? — спросил с наигранным удивлением и досадой один из стариков.

— Здесь я буду каждый день собирать мой народ, — ответила королева с рассудительностью, вложенной в слова ее роли старшим учителем, — я буду учить его тому, что в мире существует не только полезное и повседневное, но существует еще и красота, существует то неосязаемое, неуловимое, что нельзя взять в руки и запереть в свой дом, но что дается всем, что сближает всех и делает добрее. Моими усилиями будет просвещаться, улучшаться новое поколение в Шенау, и оно приобщится ко всему прекрасному, что существует в мире.

— Это не противоречит желаниям старшего поколения, — ответил президент.

— Во взаимном согласии — великая сила! — сказала на это королева.

И пошел длительный диалог, в реплики которого старший учитель ловко вложил умеренную критику и умеренные пожелания. Присутствующие с интересом слушали, оживленно откликаясь на то, что им было ближе. Представление было задумано с таким расчетом, чтобы скупые власти, а может быть, и раздосадованные справедливыми упреками, все же не согласились добровольно отдать крепость, и тогда королева отдала приказание Вильгельму начать штурм.

С громкими криками бросились в атаку молодые воины, которым уже немного наскучили речи. Замелькали в воздухе бутафорские мечи, пики, алебарды, поднялся веселый шум и гам, и вскоре короткое сражение закончилось полной победой. Тут же во всех окнах школы появились веселые лица ребятишек, хлынувших в здание вслед за воинами.

В пылу сражения Адель полностью вошла в роль королевы и совершенно забыла все остальные свои печали. Ее звонкий красивый голос отдавался радостным эхом в груди каждого из зрителей, и не один из них наверно подумал: «Откуда же у лесника взялась такая необыкновенная дочь?»

Когда игра подходила к концу, к Адели протиснулась Матильда и шепнула на ухо сестре: «Ты все так хорошо делала, все об этом говорят. Ты похожа на самую настоящую королеву. Но я так плакала, когда вспомнила, что еще есть отец, машина и наш грубый брат, Ганс».

— Мне было не по себе, но это было недолго. Послушай, я весь день вот о чем думаю: я, королева, проехала мимо проклятой машины тогда на мосту, это небо подало мне знак, что спасет меня от нее! — сказала Адель, еще не покинувшая страну сказочных грез.

— Счастливая! — сказала Матильда, у которой слезы опять подступили к горлу, и ей хотелось сказать — несчастная!

IV

Вечером в большом зале гостиницы собралась довольная публика. Сюда пришли все те, кто в Шенау имели вес или хотели его иметь, все те, для кого пара-другая талеров не представляла большой важности. Община пригласила гостями взрослых участников только что состоявшегося представления, и их красочные одежды внесли праздничность в стены этого обычно несколько чопорного помещения.

Вильгельм был главным партнером Адели в представлении, поэтому он сидел возле нее и за столом. Она благосклонно принимала его знаки внимания, но Вильгельма очень сердило, что почти каждый из проходящих мимо их стола взрослых считал своим долгом ласково потрепать Адель по плечу и похвалить ее. Ему казалось, что уж у него-то больше прав на нее, чем у них. Вильгельм подумал, что надо закрепить свое право, и он придумал план осуществления, но, опасаясь насмешек своего соседа, он стал говорить с Аделью по-французски (они оба учили этот язык в школе). Он говорил медленно, собирая по крохам школьные знания. Адель понимала, что он говорит, но ей не хотелось вести при всех беседу на чужом языке.

В это время к их столу подошла мельничиха. Она прислушалась и сказала:

— Вы разговариваете по-французски? Это очень хорошо. Это может пригодиться в жизни, — голос у мельничихи был медоточивый, но, как всегда, с привкусом яда. Тем же, слегка ядовитым, тоном она обратилась к Адели, — но теперь я должна похитить у тебя Вилли. Мы ему оставили место за нашим столом. Я думаю, ты не останешься без кавалера, такая чудесная девушка, королева праздника!

— Я хочу быть с товарищами, — возразил Вильгельм.

— Не возражай, мой мальчик! — сухо сказала мельничиха и отошла от их стола.

Вильгельм оставался еще некоторое время на своем месте, но видно было, что он смущен.

— Я схожу к ним ненадолго и опять вернусь, — шепнул он и отошел к столу родителей.

У Адели словно оборвалось в груди, но она не показала виду, продолжая разговаривать с товарищами, которые с затаенным злорадством наблюдали только что произошедшую сценку.

Неожиданно кто-то подошел сзади к Адели и спросил ее тихо:

— Это место рядом с тобой свободно, королева?

Она быстро обернулась и оцепенела — перед ней стояла Смерть.

Не ожидая ответа, спросивший сел рядом с Аделью и сразу завязал с ней оживленный разговор.