Дэвид Чалмерс - Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории

• Название: Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории
• Автор: Дэвид Чалмерс
• Издательство: Книжный дом «ЛИБРОКОМ»
• Жанр: Философия
• Год: 2013
• ISBN: ISBN 978-5-397-03778-5

Эта книга, впервые опубликованная в 1996 году, стала одним из самых заметных философских трактатов конца XX века. В наши дни уже не удастся найти серьезных работ по проблеме сознания, в которых не было бы ссылок на Чалмерса.

«Сознающий ум» — увлекательный философский рассказ о глубочайших парадоксах и тайнах сознания. Это провокативная работа, в которой сделана попытка обосновать «натуралистический дуализм», исходя из тезиса автора о нефизической природе сознания и его зависимости от функциональных схем в мозге. Чалмерс также утверждает, что его теория открывает новые перспективы для интерпретации квантовой механики и позволяет говорить о возможности сознательных роботов.

Ясность изложения, смелость идей, изобретательность мысленных экспериментов, точность рассуждений и широкая эрудиция автора делают эту книгу настоящим подарком для всех, кто интересуется философией.

---

Ряд других важных вопросов касается онтологии этого воззрения. Насколько серьезно мы должны относиться к этим рассуждениям о «двуаспектности»? До какой степени эта модель будет овеществлять информацию, или трактовать ее как нечто реальное? Утверждается ли в ней, что физическое, феноменальное, или и то, и другое, онтологически зависимы от информационного? Пока я не буду отвечать на эти вопросы. Позже в этой главе я рассмотрю различные возможные интерпретации этой онтологии. Некоторые из них трактуют информацию в качестве всего лишь полезного конструкта для характеристики психофизических законов; другие отводят ей более фундаментальную онтологическую роль. Соответственно, одни из них относятся к «двуаспектности» серьезней, чем другие.

Пока же я абстрагируюсь от этих метафизических проблем. Данный принцип можно рассматривать просто в качестве закона, связывающего физическое с феноменальным, с онтологическими последствиями, не слишком отличающимися от последствий уже рассмотренных законов. Мы уже знаем, что опыт порождается физическим вследствие определенных законов, приложимых к определенным физическим характеристиками мира. И суть здесь в предположении, что базовым уровнем приложения этих законов к физическому миру является уровень физически реализованной информации.

Конечно, информация может и не быть столь элементарной характеристикой физического мира, какими являются масса и заряд, но она и не должна быть элементарной чтобы играть роль в фундаментальных психофизических законах. Базовые физические и феноменальные свойства уже предоставляют нам все необходимые фундаментальные свойства. Нам нужен лишь конструкт, позволяющий соединить эти области. Информация кажется простым и четким конструктом, подходящим для подобного соединения и могущим, как и было обещано, снабдить нас простым и исчерпывающим набором законов. Если подобный набор законов достижим, то тогда мы и впрямь будем располагать фундаментальной теорией сознания.

Может, впрочем, оказаться и так, что саму информацию можно было бы рассматривать как что‑то фундаментальное. Кстати, идея о том, что физика в конечном счете работает с информацией, уже обсуждалась некоторыми физиками. При успешности этой идеи могло бы оказаться, что физическое в известном смысле производно от информационного, и можно было бы предельно четко изложить онтологию этой позиции. Позже в этой главе я обсужу некоторые идеи, укладывающиеся в указанное русло.

3. Некоторые подкрепляющие аргументы

У меня нет решающих аргументов, которые позволили бы доказать, что информация — ключ к соединению физических процессов и сознательного опыта, но эту идею можно подкрепить косвенными путями. Я уже обсуждал первый тип подкрепляющих соображений: наблюдение о том, что одни и те же информационные пространства получают как физическую, так и феноменальную реализацию. Ниже я упомяну другой важный подкрепляющий ресурс и два не столь значимых ресурса подобного рода.

Последние два ресурса связаны с тем фактом, что двуаспектная концепция информации совместима с разработанными ранее психофизическими принципами, в частности, с принципом структурной когерентности и с принципом организационной инвариантности. Эти принципы являются сильными ограничивающими факторами, и способ сочетания их с фундаментальной теорией неочевиден — так что совместимость информационной концепции с ними является хорошим знаком для данной концепции.

Особенно легко убедиться в совместимости со структурной когерентностью: в известном смысле информационная концепция изготовлена на заказ для соответствия этому ограничению. Структура опыта есть не что иное, как структура феноменально реализованного информационного пространства, а структура осведомленности — не что иное, как структура физически реализованного информационного пространства. Чтобы убедиться в первом, отметим, что то, что я назвал имплицитной структурой опыта, соответствует реляционной структуре информационного пространства, а то, что я называл эксплицитной структурой опыта, соответствует комбинаторной структуре этого пространства. Чтобы убедиться во втором, отметим, что различные детали структуры осведомленности по определению являются различиями, небезразличными для последующих процессов, так как они напрямую доступны для глобального контроля и поэтому оказываются физической реализацией информационного пространства. Так как обе они наделе реализуют одно и то же информационное пространство, из этого вытекает принцип структурной когерентности.

Должен заметить, что двуаспектный принцип сам по себе не гарантирует проецирование структуры осведомленности на опыт. Чтобы удостовериться в таком проецировании, мы должны показать, что наличное физическое информационное пространство относится к числу тех пространств, к которым применим двуаспекгный принцип. Для этого нам потребовалась бы более детализированная версия этого принципа, надлежащим образом ограничивающая задействуемые информационные пространства, так, чтобы он хотя бы включал информацию, доступную для глобального контроля в привычных нам случаях. В имеющемся виде двуаспектный принцип еще не предсказывает полного принципа структурной когерентности, однако по крайней мере совместим с ним.

Нетрудно увидеть и то, что двуаспектный принцип совместим с принципом организационной инвариантности. Чтобы убедиться в этом, заметим, что когда некая система реализует информационное пространство, она делает это вследствие ее функциональной организации. Любая другая система, функционально изоморфная на достаточном уровне детализации, будет иметь тот же паттерн небезразличных различий и поэтому будет реализовывать то же самое информационное пространство. Поэтому если мои переживания возникают вследствие реализации в моем мозге информационных пространств, то те же самые пространства будут реализованы и в функциональном изоморфе, и возникнут те же переживания, что, собственно, и предсказывает принцип инвариантности.

Фундаментальная теория сознания должна будет оперировать такими физическими характеристиками, которые являются одновременно организационно инвариантными и достаточно простыми для того, чтобы играть определенную роль в фундаментальных законах. Организационно инвариантные характеристики по большей части не очень просты, а простые характеристики по большей части не являются организационно инвариантными. Физически реализованная информация может оказаться наиболее естественной характеристикой, удовлетворяющей обоим критериям. Факт соответствия ее обоим упомянутым критериям свидетельствует в пользу информационного подхода к психофизическим законам.

Ранее мы видели, что, хотя сознание не может получить редуктивного объяснения, феноменальные суждения — суждения типа «я обладаю сознанием», «не является ли сознание чем‑то странным?» и т. п. — могут быть объяснены подобным образом, по крайней мере, в принципе. Это создает некоторую проблему для нередуктивной теории сознания, хотя она и не кажется фатальной. Контринтуитивно то, что эти суждения могли бы быть объяснены без отсылки к самому сознанию, но мы можем научиться жить с этим. Однако мы по- прежнему можем надеяться, что объяснение феноменальных суждений будет каким‑то глубоким образом связано с объяснением самого сознания. Полная независимость этих двух объяснений казалась бы чем‑то иррациональным и отданным во власть случая.

Мы можем сформулировать это в виде требования объяснительной когерентности от теории сознания. Исчерпывающая теория ментального должна содержать как (нередуктивное) объяснение сознания, так и (редуктивное) объяснение того, почему мы выносим суждения о наличии у нас сознания, и разумно ожидать, что два этих объяснения будут когерентны друг другу. В частности, мы могли бы ожидать, что те процессуальные характеристики, которые главным образом ответственны за продуцирование феноменальных суждений, будут нести основное бремя ответственности и за само сознание. В таком случае окажется, что даже если само сознание и не привлекается для объяснения феноменальных суждений, в этом объяснении будут задействоваться некие корни сознания.

Конечно, нельзя доказать, что теория сознания должна соответствовать этому требованию, но любая теория сознания, удовлетворяющая ему, будет отличаться от других теорий в выигрышную для нее сторону Если какая‑то теория покажет, каким образом объяснение феноменальных суждений существенным образом задействует объяснительный базис сознания, то нам удастся сплести их в более унифицированную картину ментального, отчасти устранив ощущение поразительной случайности их связи.