Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2013 (сборник)

• Название: Настоящая фантастика – 2013 (сборник)
• Автор: Андрей Бочаров
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-63957-1

Космический грузовоз терпит крушение на планете, посадка на которую категорически запрещена. Но что тогда здесь делает экспедиция земного Института Ксенологии? У невольного робинзона Макса Горнова считаные дни, чтобы разобраться в этом…

Французский ученый Рене Миро на исходе девятнадцатого столетия создает мираклин – «сыворотку чудес». Открытие Миро способно изменить человечество, а ведь жестокий двадцатый век уже не за горами…

Почему в советское время уже тогда всемирно известных писателей-фантастов Аркадия и Бориса Стругацких не баловали литературными премиями? Как партийные чиновники «превращали» Стругацких в диссидентов? Это и многое другое в малоизвестном интервью с Борисом Натановичем Стругацким…

Борис Стругацкий, Дмитрий Скирюк, Ярослав Веров, Игорь Минаков, Антон Первушин, Андрей Дашков, Дмитрий Володихин, Дарья Зарубина, Майк Гелприн и другие в сборнике, выпущенном по итогам Международного фестиваля фантастики «Созвездие Аю-Даг–2012».

---

Врёшь, подумал вдруг пилот. Много врёшь и чего-то боишься. Мысль соткалась сама собой, из ничего, как Вселенная из первичной сингулярности. Пилот сосредоточился, пытаясь понять… и понял!

Мимика, моторика глаз, конечностей, жесты – весь поток невербальной информации от начальника экспедиции чётко сводился к двум сигналам: «обманываю» и «боюсь». Когда он научился считывать невербальную информацию? – об этом подумаем позже, проблемы надо решать по мере их поступления.

– У всех свои талисманы, – заметил пилот. – У вас, вижу, древнее кольцо с Земли. Индия?

– Выше бери, пилот! – Бертран снова пошевелил пальцами. – Одно из них представляет собой стилизацию под молот Тора, а сделано, да, – в глуши Непала. Да ещё во времена, когда туда туристы и не хаживали. Ладно, поговорили. Пойдёмте в «кают-компанию», на вечерний чай. У нас тут уже вечер как бы.

«Кают-компания» располагалась под открытым небом – вернее, под защитным тентом, натянутым между спальным и лабораторными отсеками базы. Сопла мощного кондиционера гнали из-под крыши лаборатории струи холодного воздуха. Посреди залитой пластиком площадки высился пластиковый же длинный стол, на краю стола – голопроектор. Усаживаясь, пилот окинул взглядом энергостанцию – несомненно, блок работает на Т-сингулярности. Кучеряво живут господа ксенологи.

Пока к вечернему чаю подтянулся только один желающий – такой же невысокий и плотный мужичок, как Бертран, но лицом являвший полную противоположность: щекастый, круглолицый и курносый, с липнущими к потному лбу прядями льняных волос, он, казалось, всем своим видом излучал доброжелательность. Бесцветные глаза, однако, впились в незваного гостя острыми буравчиками.

– Давай знакомиться, отец, – протянул через стол руку мужичок. – Меня Станом зовут, а ты вроде бы Макс? Хорошее имя, правильное.

В чём кроется правильность имени, пилот уточнять не стал, зато уловил от Стана едва заметный запах алкоголя. Дисциплина у них, однако…

– Тоска здесь, отец! – Стан и не ждал ответов. – Воды нет! Ты вообрази – совсем нет воды, никакой. А раз нет воды, так нет и рыбы. Рыбы нет, амфибий тоже нет, никого нет. Я, как первым делом ручей увидал, – сразу думаю: ага, вот где знатная рыбалка! Ушица тройная, королевская! Сейчас, думаю, удивлю мастерством! Ты, отец, настоящую королевскую ушицу небось и не едал! А там это паскудство течёт, клей этот хренов.

– Станислав Григорьевич не только крупный ксенозоолог, но и рыболов, – неведомо откуда возникшая Сандра водрузила на стол большой термос и стопку пластиковых чашек. – Спортсмен!

– Два Кубка галактики в командном зачёте, между прочим, – разулыбался ксенозоолог. – Один за зетрианскую саламандру.

Бертран сидел во главе стола и с неприкрытым ехидством во взоре прислушивался к беседе.

Точно кот-котище… О, демон Максвелла, подумал пилот, неужели в термосе – чай? В такое пекло?

– Саламандру ультразвуковой насадкой брали? – поинтересовался пилот.

Стан снова пробуравил его взглядом, но другим – уважительным.

– Э! Да ты, отец, смотрю, тоже по части рыбалки не прочь? Скажи, не прочь, а? Да только с насадкой саламандру и сынишка мой голыми руками возьмёт! На соревнованиях всё по-честному – никаких насадок! Ты против зверя. А там же зверюга! Зубы! – Рыболов показал, какие там зубы. – И мысли она, зараза, читать умеет. Ну, может, не мысли – так намерения. Нет, в спорте всё честно…

«Кают-компания» заполнялась. Поодаль примостился худощавый молодой человек. Он бросал короткие взгляды на собеседников и долгие – на Сандру, которая разливала из термоса напиток – не чай, хвала Больцману, а нечто фруктово-тонизирующее.

«Вероятно, любовь, – отметил пилот, – вероятно, даже взаимная».

Так и есть, уселась рядом. Ещё двое мужчин присоединились к обществу: высокий рыжий бородач с внушительной залысиной на могучем лбу и ничем не примечательный сморчок. При их появлении Бертран щёлкнул пальцами, и словоохотливый рыбак умолк на полуслове.

– Ну что, господа бурильщики, чем порадуете? – осведомился начальник у бородатого. – Представляю, Макс, – наши планетологи, они же физики, они же биофизики. Кстати, именно они вас сюда, с вашего позволения, и приволокли.

– Результат есть! – Бородатый залпом опрокинул в себя чашку напитка. На лбу тотчас же заблестели бисеринки пота. – Интерпретировать – нет.

– Бросьте, Валдис, нет такого результата, какого нельзя интерпретировать, – усмехнулся Алекс.

– Слой псевдопочвы имеет глубину около двадцати метров, – вступил в разговор сморчок. Голос у него был размеренный и неприятный, как скрип несмазанной двери, которую медленно качает взад-вперёд несильным ветром. – Всего мы прошли триста двадцать три метра. Осадочных пород не обнаружено. Кроме того, очень похоже, что каких-нибудь двадцать веков назад на планете царил иной климат.

– Принципиально иной! – Бородач с силой опустил кулаки на столешницу. – В то время Калипсо совсем не была планетой земного типа!

– Хорошенькое дело… – пробормотал Стан.

Геофизики достали из серебристых комбезов походные планшеты, над входом в лабораторию вспыхнул куб голоэкрана, в нём появились срезы шурфов, потекли цифры, формулы… Посыпались вопросы, разгорелся спор.

Пилот обнаружил, что зверски голоден, благо на столе возникли, как из ниоткуда, горки пищевых брикетов. Походные синтезаторы у них тоже ничего. А вот общаться с ним, кроме, пожалуй, ксенорыбака, никто особо не собирается. Пилот подкинул монету – высоко, под самый тент, проследил взглядом, поймал.

– Кстати, – вклинился он в образовавшуюся паузу. – Сила тяжести на поверхности тут примерно… ноль – шестьсот семнадцать тысячных жэ. Диаметр планетки – приблизительно как у Марса. Ядро у нашей нимфы должно быть не железное, а медное. И мантия плотнее. Но если медное – откуда собственное магнитное поле? А если не медное, то диаметр у этого ядра втрое больше марсианского. Что странно.

– Вопрос вот в чём, тут всё странное, – сказал Бертран. – Возьмите эти деревья. Вы думаете, это обычные растения? Или вы думаете, что это необычные растения?

– Я думаю, что это совсем не растения.

– Отлично. Да, они вырабатывают кислород. Но как? Мы установили, что зелёные наросты – это фотоэлементы. Не для фотосинтеза, а простые незатейливые солнечные батареи. Селеновые. Кора – полюбуйтесь сами, – он потыкал стилом в свой планшет, шурфы и геологические разрезы на голоэкране сменились сложной мозаичной структурой. – Любуйтесь, увеличение пятьсот. Тысяча двести. Две тысячи. Кто бы мне объяснил, что это за структуры? И почему именно они выделяют молекулы воды? Догадаетесь с трёх раз? Кстати, – он обернулся, – где девушки?

– Готовят сюрприз, – отозвалась Сандра. – А вот и они.

К компании присоединились две женщины. Одна примечательна огненно-рыжей лохматой шевелюрой, просто какой-то вихрь пламени на голове, вторая – чопорная, коротко стриженная брюнетка.

– Вся экспедиция в сборе, – наклонился к Максу Бертран. – Ксана и Анна, умницы, красавицы и первоклассные ксенобиологи.

– Объявление! – громко провозгласила огненно-рыжая и хлопнула в ладоши. – Всем, всем, всем. Только что наша группа закончила расшифровку молекулы! Смотрите, слушайте и не говорите, что не слышали!

– Местная жидкость, – пояснил начальник.

На экране возник некий объект. Видом своим он более всего напоминал тщательно переплетённые ветви тернового куста. Объект медленно вращался. Слева ползли колонки химических формул, справа – цифры и символы. Пилот всмотрелся, символы поплыли перед глазами, формулы сделались нечёткими, но смысл понятен, только чего-то в этой картине не хватает… чего? Красоты? Завершённости?

– Итого, имеем комбинированный органический полимер с разветвлённой структурой, – закончила рыжая.

– Вы ничего не увидели! – Пилот не узнал собственного голоса, настолько резко и властно он прозвучал. – Дайте мне планшет. Спасибо. Смотрите. Элементарные цепочки полимера только с виду кажутся одинаковыми. На самом деле они отличаются топологически – расположением ароматических колец, азотными и циановыми группами. Легко видеть, – он заработал стилом, в углу экрана возникла отдельная цепочка, – что имеется восемь элементарных псевдоизоморфных цепочек. Придадим каждой из них свой цвет. Теперь поглядим, что вышло…

«Терновый узел» преобразился, заиграл многоцветьем. Кто-то охнул.

– Фрактал, – произнёс Бертран.

– Не всё так просто. – Стило в руках пилота продолжало биться, как в припадке эпилепсии. – Не просто фрактал, а странный аттрактор.

Теперь его слушали очень внимательно. В руках у скромного юноши, соседа Сандры, вроде бы даже блеснул кристалл для записи.

– Легко видеть, что структура отдельного звена метастабильна. – Он записал выражения для энтропии, энтальпии и энергии Гиббса. – Видите? Малейшее изменение, хотя бы в ориентации электронных орбиталей азотных групп, изменение пи-связей вот здесь и здесь… и имеем…