Елена Хаецкая - ОЗЕРО ТУМАНОВ

• Название: ОЗЕРО ТУМАНОВ
• Автор: Елена Хаецкая
• Жанр: Фэнтези

Елена Хаецкая разместила в сети текст новой книги, которая не будет предлагаться издательствам. Книга называется "Озеро туманов", объём около 30 а.л… Написана в жанре фэнтези.

Далее перепечатка из ЖЖ поста:

По этой ссылке: http://yadi.sk/d/dOO-AZOZ69jp6

Можно скачать мой новый роман "Озеро Туманов".

По жанру это фэнтези.

Роман большой, 30 авторских листов. Он в трех частях.

Файл — архив, тексты в. doc.

Это роман в жанре фэнтези. Пожалуйста, помните об этом, если вам покажется, что я как-то не так описала битву при Креси, хотя я старалась не отклоняться от того, что в книжках (про Креси и еще про Иоанна Слепого).

Заплатить за роман можно на яндекс-деньги

41001432598842

Или, если хотите, могу прислать данные, как заплатить на карточку. Если кто уже платил мне на карточку, данные устарели, карту меняли.

Сумму я предполагаю рублей от ста до двухсот.

Если вы живете за границей, если вы не умеете пользоваться яндекс-деньгами или переводить на карту, если у вас нет ста рублей, если вы считаете, что сначала нужно почитать, а потом уж платить, — не стесняйтесь, без сомнений скачивайте и читайте, заплатите потом или еще как-нибудь.

Единственное, о чем я прошу, — не выкладывайте в сеть, потому что я категорически против того, чтобы за мои тексты получали деньги какие-то левые дяденьки, которые никакого отношения к работе над этими текстами не имели.

Этот роман не будет предлагаться издательствам.

---

Странная пошла для Гварвина жизнь: мир как будто сузился перед его глазами. Появились белые пятна — нечто, о чем Гварвин приказывал себе не думать. Происходящее было для Гварвина в новинку. Разумеется, и в былые времена имелись вещи, Гварвину не известные, но никогда прежде не было вещей, для Гварвина запретных. А теперь жена и сын исключались из мыслей Гварвина: коли он принимался о чем-нибудь думать, то обходил их за версту, точно путник, нарочно делающий крюк в дороге, дабы не ступать на землю, где совершилось убийство.

И еще Гварвин перестал ходить в замковую часовню, потому что Мари избрала ее своим излюбленным убежищем, а ради встречи со Спасителем ездил в город, где после обедни изредка навещал Фаншон.

Часовня была устроена в Керморване прямо в одной из башен замковой стены и, как на грех, как раз эта стена в прошлую зиму рухнула. В этом, впрочем, никто не усматривал ничего удивительного. Замок Керморван был весьма стар, и время от времени в нем происходили какие-то разрушения. Для защиты от врагов было довольно и тех стен, что сохранились; к тому же, врагов сейчас поблизости не наблюдалось. Поэтому Гварвин распорядился проложить мостки через трещину в стене, дабы супруге удобно было ходить к часовне, а починкой решил озаботиться потом, когда будет досуг.

По непонятной причине ему совершенно не хотелось чинить стену, особенно в этом месте, где вероятность встречи с Мари была особенно велика.

Как-то, фехтуя с Герри, Гварвин заметил, что его противник невнимателен. Несколько раз Гварвин его "убил", причем проделал это с легкостью. Тогда Гварвин опустил оружие и внимательно посмотрел на Герри.

— Что это с тобой? — спросил он. — Почему ты дерешься без охоты?

— Простите, мой господин, — ответил Герри, — я дурно вас вижу. Вы так и плаваете у меня перед глазами, так что я бьюсь на звук и на ощупь.

— А ну, иди-ка сюда, — приказал Гварвин и, когда Герри приблизился вплотную, внимательно осмотрел его. И в самом деле, на глазах у Герри появилась белесая пленка.

— Что это? — спросил Гварвин.

— Не знаю, — ответил Герри. — А что там, у меня на глазах?

— Похоже на бельма, — ответил Гварвин.

Герри так и застыл с разинутым ртом, а потом закрыл лицо руками и глухо завыл.

— Будет тебе, — пробормотал Гварвин. Ему и самому стало не по себе. — А ты что о себе думал? Ты ведь не первый день стал хуже видеть.

— Я-то решил было, это у меня от того, что за девками подглядывал, — признался Герри. — Мне еще мать про такое говорила. Мол, добрый Господь покарает тебя язвой да бельмами, если будешь за девками подглядывать. Вот и покарал…

— А за кем ты подглядывал? — полюбопытствовал Гварвин. Он нарочно об этом заговорил, чтобы немного отвлечь Герри от его горя.

— Да почитай за всеми, — простодушно ответил Герри. — Особенно мне нянюшка глянулась, та, что за молодым господином ходит.

— А за мадам Мари?

Герри моргнул.

— Нет, — сказал он. — За ней — нет.

— Почему?

— Так она… — Герри вздохнул и безнадежно махнул рукой: теперь, когда его слепота становилась неотвратимой, можно сказать и правду. — Так ведь она некрасивая. На что там любоваться? Ни задницы толком нет, ни других достоинств. Уж простите меня, мой господин, но это правда.

— Да ладно тебе извиняться, — Гварвин тоже вздохнул. — Я за правду не вешаю.

Герри помолчал.

— А чем я теперь буду заниматься? — осторожно поинтересовался он.

— Лечиться, — бросил Гварвин. Он был сердит и сам не понимал, на кого.

Лекарь для Герри был найден, и при том самый лучший, — тот, что пользовал мадам Мари во время всех ее недомоганий. Этот лекарь был толстенький коротышка с манерой постоянно покашливать себе под нос: «Гхм! Гхм!» — как будто отвечая каким-то своим внутренним сомнениям. От него попахивало настойками и снадобьями, отчасти весьма неприятными.

Впрочем, за дело он взялся с охотой и несколько недель усердно лечил Герри разными снадобьями и припарками, дважды пускал ему кровь и вообще делал все возможное. Тем не менее Герри не только окончательно утратил зрение, но и начал худеть и чахнуть и к началу зимы умер.

Плохо пришлось бы Гварвину той зимой, но тут к нему приехал погостить Франсуа де Керуль, который окончательно оправился от своей раны. Франсуа привез с собой еще нескольких приятелей, так что в Керморване начались пирушки, бесконечные разговоры, воспоминания и игры. С Франсуа был также один певец, некрасивый костлявый человек лет сорока. Петь он толком не умел, зато обладал отменной памятью и, кое-как подыгрывая себе на виоле, рассказывал нараспев самые разные истории.

— А что твоя жена не придет послушать? — в первый же вечер осведомился Франсуа.

Мадам Мари встретила гостей любезно, но очень холодно; ребенка на очень короткое время вынесли показать и тотчас снова утащили в глубины детской комнаты, дабы не простудить и сберечь от дурного глаза.

— Моя жена не любит общества, — сказал Гварвин и всем своим видом показал, что не желает разговаривать на эту тему.

Целая неделя прошла в сплошных развлечениях и дружеском общении — как будто и не было на свете мадам Мари с ее кислым лицом, такой некрасивой, что даже Герри не захотел на нее глядеть.

Гварвин почувствовал, что воистину оживает. И Франсуа тоже это заметил, потому что тем вечером сказал своему другу:

— Ну вот, теперь ты на человека стал похож, а то был просто как тень.

— Меня ужасно огорчила смерть одного из моих солдат, — сказал Гварвин, искренне думая, что это правда. — С годами из него получился бы… а, неважно, раз он умер.

— Завел бы ты себе любовницу, — предложил Франсуа. — Это чрезвычайно освежает.

Гварвин пожал плечами.

— Одна женщина мало чем отличается от другой, — сказал он, но подумал о Фаншон. — Не вижу большого смысла связываться с двумя вместо одной.

Франсуа понял, что разговор неприятен другу, и сразу сменил тему.

Ночью разные мысли бродили в голове молодого сеньора де Керуля. Со времени своей женитьбы Гварвин сильно изменился, это точно. И изменился не в лучшую сторону. Если бы он стал высокомерным или нелюдимым — тогда Франсуа и беспокоиться бы не стал, потому что подобные перемены в порядке вещей. Но Гварвин выглядел несчастным, а вот это весьма тревожный признак.

Удача как будто отвернулась от него. За что бы он ни брался, все заканчивалось дурно. Сокол, с которым он любил охотиться, улетел. Верховая езда, фехтование — все это как будто было ему запрещено.

— Не спите, мой господин?

Франсуа приподнялся на локте и увидел, что в спальню зашел певец.

— Что тебе? — пробормотал он.

— Я хочу кое-что сказать вашей милости, — ответил певец.

Франсуа выбрался из кровати, в которой спал вместе с Гварвином и еще двумя приятелями, и вышел во двор замка, кутаясь в свой меховой плащ.

— Говори, — велел он, всматриваясь в своего певца.

Тот был совершенно одет для дороги, и мешок с виолой висел у него через плечо.

— Нехорошо в Керморване, ваша милость, — сказал певец. — Может быть, голос у меня плохой, и слуха почти нет, но в самой сокровенной глубине моей души я ношу тончайший музыкальный инструмент. Я слышу малейшие оттенки звуков, и вся моя беда — в том, что я не в силах передать их! Но как бы там ни было, фальшь я различаю лучше всего, а здесь все так и дребезжит, так и лжет на каждом шагу!

— Что же здесь такого, по-твоему, лжет? — рассердился Франсуа, недовольный тем, что его разбудили ради заумной беседы.

— Все, — ответил певец невозмутимо. — И камни, и люди, и даже горшки с кашей. Здесь живет большая беда, а люди делают вид, будто — ничего подобного. Говорю вам, следует уносить отсюда ноги, покуда эта беда их нам не пооткусывала.

— Выражайся прямо, — приказал Франсуа. — Я спать хочу.

— Прямо? — Певец пожал плечами. — Куда уж прямее! Эта мадам Мари — настоящая змея, и я не удивлюсь, если узнаю о том, что она ведьма.

— Ты говоришь о знатной даме, — предупредил Франсуа. — Как бы тебя не сожгли за такие слова.

— Я выражаюсь прямо, как и приказано мне вашей милостью. Мессир Гварвин сам все рассказал, разве не так? У него погиб конь, у него зачах оруженосец, у него пропал любимый сокол. Глядите-ка, сир, как бы вам самому не умереть!

— Мне? — изумился Франсуа.

Певец кивнул.

— Все, что любит мессир Гварвин, так или иначе исчезает. И уж мне ли, знающему столько песен, не знать, кто тому виной! У всякой фальши есть источник, и в Керморване это — мадам Мари. Бегите отсюда, мой господин, спасайте свою жизнь и жизни ваших друзей!

— Нет, — медленно проговорил Франсуа и посмотрел на своего певца так пристально, что тот переступил с ноги на ногу и опустил голову, — нет, Франсуа де Керуль бежать не станет. Когда коварный Анселен воспользовался моей доверчивостью и проник в моей замок, кто пришел ко мне на помощь? Кто не оставил меня в беде, если не Гварвин де Керморван? Так и я не брошу моего друга! Будь со мной, и ты своими глазами увидишь все, что произойдет здесь в ближайшее время, и сможешь сложить об этом собственную песню, да такую, что в ней не будет ни слова фальши!