Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

• Название: Сталин и заговор военных 1941 г.
• Автор: Владимир Мещеряков
• Издательство: ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978-5-699-44952-1

О заговоре военных 1937 года написано уже немало книг, и теперь нет сомнений, что он был в действительности.

Впрочем, удалось ли Сталину очистить армию от всех предателей и заговорщиков в 1937–1938 гг.?

Автор данного исследования уверен, что нет. Почему, спрашивает он, в начальный период войны нам пришлось так тяжело?

Что за странные перестановки кадрового состава происходили в Московском военном округе в день нападения Германии на нашу страну?

На эти и многие другие вопросы читатель найдет ответы в книге, представленной его вниманию.

Позиция автора подтверждена документальными материалами.

---

Такая важная игра была между «синими» и «красными», что читателю, думается, очень захотелось бы узнать ее результат, а Сталин взял, да и перебил Мерецкова на самом интересном месте. А, на беду, Кирилл Афанасьевич был очень обидчивым человеком и, даже, через двадцать с лишним лет, не захотел рассказать читателю о действиях «наших», то есть, «красных». Понятно, что держал обиду на Сталина за прерванное сообщение, но хотя бы сказал, чем дело-то, кончилось?

Понятно, что у Хренова Сталин был совсем другой — человек пытливого ума. А у Мерецкова Сталин — невоспитанный, нелюбознательный, да и вообще, малопонимающий в военном деле человек. Даже не интересовался тем, что ему частенько докладывала разведка. Вчитайтесь, что «с болью в сердце» пытается донести до читателя товарищ Мерецков. Понятно, что Сталину было наплевать, чем закончилась игра и кто, в конце концов, победил: «синие» или «красные»? Но что он пытается выведать у Кирилла Афанасьевича, задавая ему вопросы?

«Суть их сводилась к оценке разведывательных сведений о германской армии, полученных за последние месяцыв связи с анализом ее операций в Западной и Северной Европе. Однако мои соображения, основанные на данных о своих войсках и сведениях разведки, не произвели впечатления. Тут истекло отпущенное мне время, и разбор был прерван».

Сталин, по мысли Мерецкова, был или не осведомлен о действиях германской армии за последние месяцы, или слабо понимал суть этих действий, коли попросил вкратце дать им оценку. А так как мы уже знаем, что Кирилл Афанасьевич у себя в Генштабе был в курсе всех разведданных, то он и попытался, как пишет, дать анализ произошедших событий. Но, как видите, его высказывания «не произвели впечатления» — аплодисментов не последовало. А тут еще прозвучал сигнал, извещающий о том, что время на атаку (как в баскетболе) закончилось и у Кирилла Афанасьевича отобрали мяч, то есть, слово. Тяжело, ничего не скажешь. Кремль — это не Генштаб, там свои правила игры. Не дают сказать правду «честному» генералу. А как же тогда наш герой Аркадий Федорович умудрился со своим докладом уложиться всего за десять минут, просто, уму непостижимо.

Опричники Сталина «затыкали рот и выкручивали руки», как выясняется не только Мерецкову.

«Слово пытался взять Н.Ф. Ватутин. Но Николаю Федоровичу его не дали. И. В.Сталин обратился к Народному комиссару обороны.

С.К.Тимошенко меня не поддержал. Более никто из присутствующих военачальников слова не просил».

Вот так «топтали» в Кремле, по воспоминаниям Мерецкова, хорошую инициативу. Обратите внимание. Два человека описывают деятельность Сталина, но какой разительный контраст!

Но не забывайте, читатель, что на данный момент Мерецков стал непосредственным начальником Хренова. Теперь уж тому не спрятаться, как раньше, за спину Шапошникова, от бдительного ока Кирилла Афанасьевича. Теперь он будет все время на виду у Мерецкова.

И мы возвращаемся к рассказу Аркадия Федоровича, который по-прежнему трудился над планом обороны западных рубежей.

«Этот план ГВИУКА доработало теперь уже под наблюдением Б.М.Шапошникова».

Рокировка, проведенная в наркомате обороны, не улучшило, положение дела товарища Хренова и ситуация с планом строительства, стала похожей на его фамилию. Теперь, Аркадию Федоровичу, чтобы дотянуться до Бориса Михайловича, необходимо стало, в ряде случаев, прыгать через голову Кирилла Афанасьевича. А это и неудобно, да и не всякий начальник одобрит подобную инициативу. Тем более что, как мы знаем, не очень-то Мерецков распахивал свои «дружеские» объятия инициативному новичку, с генеральскими погонами военного инженера. Так что и фраза «под наблюдением Б.М.Шапошникова» скорее всего соответствовала русской пословице: «Видит око да зуб неймет!».

Знал Мерецков силу Аркадия Федоровича по финской войне, поэтому и «вязал» Хренову руки. Ведь, тот был у него в 7-й армии начальником инженерной службы и утер, тогда нос французским инженерам, строившим линию Маннергейма.

А Шапошников, хотя и благоволил Аркадию Федоровичу, да, как говорят, не судьба, поработать вместе на благо Отечества.

«План предусматривал проведение работ в две очереди и был рассчитан на два года. В 1940–1941 годах намечалось строительство полевых укрепленных районов с включением в них модернизированных старых фортовых крепостей и созданием между ними системы мощных оперативных заграждений.

Работы второй очереди, запланированные на 1941–1942 годы, имели целью усилить полевые укрепрайоны долговременными железобетонными и броневыми сооружениями (ДОС). Преимущества этого плана казались нам очевидными. Даже будучи выполненным наполовину, он обеспечивал создание достаточно стойкой обороны на пути возможного вторжения врага».

Важный момент, упомянутый автором. Понимая, что война уже прикатилась к нашим границам, составители плана нашли компромиссное, но, в, то же, время, и разумное решение. Даже, выполнение плана наполовину, на случай внезапного начала военных действий Германии против нашей страны, позволило бы, все равно создать, что особенно важно, достаточно устойчивую оборону.

А нужна ли она была нашей «пятой колонне»? Разумеется, нет. В итоге получаем закономерный результат.

«Но план наш принят не был. Строительство продолжали вести на основе прежних разработок— так, будто в запасе у нас имелось по меньшей мере два года.

В первую очередь создавались долговременные (долгостроящиеся и дорогостоящиеся) сооружения (ДОС), и лишь потом предполагалось производить полевое заполнение УРов, то есть строить менее трудоемкие, наиболее массовые полевые укрепления…».

Как видите, любое благое дело можно извратить до неузнаваемости. Издадут приказ задом наперед, и ломись в открытую дверь. Ведь, недруги сразу же возразят: все, что приняли раньше — выполняется. Чего же попусту возмущаться? Ведь, объекты же строятся.

Да, но ведь принято дом начинать строить с фундамента, а не с крыши. К тому же планировали подготовить сначала первую полосу обороны из двух запланированных, а затем, если успеют до начала войны, то заняться второй. Получилось, видимо, что начали строить ДОСы (ДОТы), сразу на обеих полосах обороны, выводя за скобки, как подчеркнул Аркадий Федорович, «полевое заполнение УРов», то есть строительство менее трудоемких, но наиболее массовых полевых укреплений, тех же, например, ДЗОТов и заграждений.

Не забывайте, товарищи, что Мерецков, по своему положению, встал непреодолимой стеной между Хреновым и Шапошниковым.

«Верное определение последовательности работ составляло не единственную проблему оборонительного строительства. Не менее важно было вести его грамотно с оперативной и тактической точки зрения, учитывая и наш собственный опыт и опыт полыхавшей на Западе войны. Чтобы познакомиться с тем, как строятся УРы, я выехал в командировку в приграничные районы. Впечатление от этого знакомства осталось неутешительным. Оно нашло отражение в докладе, написанном на имя начальника Генштаба.

“Изучение и обследование состояния укрепления наших границ, — отмечалось в этом документе, — показало, что система военно-инженерной подготовки театра военных действий (ТВД) недостаточно уяснена как по форме, так и по содержанию, что отсутствует единство взглядов по этому вопросу и в то же время наблюдается шаблонность приемов и форм укрепления границ… Главным же и основным недостатком укрепления наших границ является то, что основная вооруженная сила нашей страны, полевые войска, остается “необеспеченной, а ТВД неподготовленным для действий полевых войск”.

Доклад я сначала показал Б. М. Шапошникову и М. В. Захарову— людям, чье мнение для меня было особенно авторитетно. Оба отнеслись к нему с одобрением. 12 октября(1940 г.)(как раз в этот день соединения вермахта были введены в Румынию) доклад лег на стол К. А. Мерецкова и действие возымел. Содержащиеся в нем соображения относительно увеличения глубины УРов до 30–50 километров и создания предполья были отражены в директиве наркома обороны военным советам приграничных округов, изданной 20 февраля 1941 года. Но времени для выполнения этой директивы оставалось, увы, слишком мало. Да разве тогда мы знали об этом?…»