Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

• Название: Сталин и заговор военных 1941 г.
• Автор: Владимир Мещеряков
• Издательство: ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978-5-699-44952-1

О заговоре военных 1937 года написано уже немало книг, и теперь нет сомнений, что он был в действительности.

Впрочем, удалось ли Сталину очистить армию от всех предателей и заговорщиков в 1937–1938 гг.?

Автор данного исследования уверен, что нет. Почему, спрашивает он, в начальный период войны нам пришлось так тяжело?

Что за странные перестановки кадрового состава происходили в Московском военном округе в день нападения Германии на нашу страну?

На эти и многие другие вопросы читатель найдет ответы в книге, представленной его вниманию.

Позиция автора подтверждена документальными материалами.

---

Разумеется, нарком ВМФ Кузнецов попытался оправдаться. Это ведь из его штаба последовала команда о постановке мин.

«Конечно, минные поля даже при точном знании своих фарватеров представляют некоторую опасность и создают неудобстводля плавания боевых кораблей и транспортов, но опасность эта была бы значительно большей, если бы вражеские надводные корабли или подводные лодки имели возможность набросать около наших баз свои мины. Неприятности причиняемые своими минными полями, обусловливались главным образом недостатками в технике — мины всплывали, срывались с якорей и становились опасными. Постановка минных полей, конечно, требовала ходить строго по фарватерам».

К сожалению, водная гладь моря не есть автострада с разделительной разметкой дорожных полос, поэтому неудобства будут. И обгонять сложно попутные суда, и разворот не знаешь где выполнять? То ли у берегов Румынии, то ли у Турции? К неудобствам, также, можно отнести невозможность определения, на чьей же мине подорвался корабль? На своей или вражеской? Подрыв на своей мине всегда будет выглядеть менее патриотичным. Единственный плюс, что лично на себе, можно проверить боевую мощь нашего подводного оружия.

Но товарищ Кузнецов находит еще положительные моменты в постановке наших минных полей. Дескать, не дали немцам возможности набросать своих мин около наших баз. Одной Севастопольской бухты, конечно, мало.

Это всё возражения Николая Герасимовича на сообщение начальника штаба Черноморского флота И.Д.Елисеева. Тот писал:

«Когда выяснилось, что нашим врагом на Черном море будут румыны и немцы, следовало воздержаться от постановки мин, поскольку большой угрозы с моря не было, а постановка их принесла нам много горя. Основными потребителями моря были мы сами».

Что сказать по поводу прочитанного? Такое ощущение от прочтения подобных мемуаров, что они написаны автором для внутреннего употребления в кругу своей семьи. Это жена, раскрыв рот, будет с упоением внимать военным рассказам своего мужа в адмиральском кителе. А детишки будут быстро засыпать на ночь от чтения подобных морских сказок.

Это когда же выяснилось, что основными потребителями моря будут сами моряки Черноморского флота? Или у Босфора с Дарданеллами были замечены дымы немецкой эскадры в ночь на 22-е июня? А может к Одессе незаметно подкралась румынская эскадра, чтобы нанести огневой налет? У нас, что же на флоте отсутствовала морская разведка? Или Намгаладзе не на стол начальства клал разведывательные донесения? Даже 21-го июня принес радиоперехват об официальном объявлении Германией войны, да местное начальство патриотами не оказались.

После войны, сплошь одни оправдания. Только, как всегда остаются без ответа извечные русские вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?», с теми людьми, которые являются источником всех этих безобразий по войне.

Тревоги наркома Кузнецова.

«Беспокоились мы и о Таллине — главной базе Балтийского флота. Расположенный в Финском заливе, Таллинский порт был плохо защищен от нападения с севера. К тому времени рейд еще не успели оборудовать хорошими бонами и сетями, а на нем ведь стояли два линкора. Посоветовавшись с начальником Главного морского штаба и командующим флотом, решили перебазировать линкоры в Кронштадт. Всего за несколько дней до войны из Талинна ушел «Марат», а второй линкор, «Октябрьская революция», перебазировался только в июле, когда уже шла война, с большим риском. Июнь с первых же дней был необычайно тревожным, буквально не проходило суток, чтобы В.Ф.Трибуц не сообщал мне с Балтики о каких-либо зловещих новостях. Чаще всего они касались передвижения около наших границ немецких кораблей, сосредоточения их в финских портах и нарушений нашего воздушного пространства. На Черном море было относительно спокойнее: дальше от Германии. Но и там нарастала угроза. Об этом свидетельствует, например, приказ комфлота контр-адмирала Ф.С.Октябрьского, отданный в развитие директивы Главного морского штаба:

«В связи с появлением у наших баз и побережья подводных лодок соседей и неизвестных самолетов, нарушающих наши границы, а также учитывая всевозрастающую напряженность международной обстановки, когда не исключена возможность всяких провокаций, приказываю:

1. При нахождении в море всем кораблям особо бдительно и надежно нести службу наблюдения, всегда иметь в немедленной готовности к отражению огня положенное оружие.

2. О всякой обнаруженной подводной лодке, надводном корабле и самолете немедленно доносить с грифом «Фактически».

Написано ладненько, да гладенько. Буковка к буковке. И слова-то все правильные, и написано-то, по-русски. Если бы к этим словам, да умную голову, да сердце патриота. Разве, сумели бы немцы нанести нам такой урон?

Таллиннский переход — это черная страница Балтийского флота. Столько в нем было тупости, подлости, трусости и прочей гнусности высшего флотского командования. Тысячами жизней заплатили за все это советские моряки и гражданское население, эвакуировавшиеся из окруженного Таллина. Об этом уже было сказано выше.

«Слова о возрастающей напряженности в международной обстановке появились в приказе, разумеется, не случайно. На флотах с тревогой следили за развитием событий и просили разрешения принимать практические меры для обеспечения безопасности.

— Как быть, если во время учений около наших кораблей будет обнаружена неизвестная лодка или на опасное расстояние приблизится немецкий самолет? Такие вопросы комфлоты задавали мне неоднократно.

— Применяйте оружие, — отвечал им и при этом только требовал, чтобы они по ошибке не открыли огонь по своим».

Тут, как всегда нарком лукавит. Речь идет не о применении оружия, можно, ведь, понять и как личное оружие командующих флотов. Кроме того, подводную лодку, при случае, можно и таранить форштевнем, а об открытии огня на поражение. Вот в чем, главная суть. Это после свершившихся событий легко пером водить по бумаге. Что было в реалиях, читатель уже знает достаточно.

«В те дни, когда сведения о приготовлениях фашистской Германии к войне поступали из самых различных источников, я получил телеграмму военно-морского атташе в Берлине М.А.Воронцова. Он не только сообщал о приготовлениях немцев, но и называл почти точную дату начала войны».

Это после начала войны стало известно о точной дате, а до нее было лишь предположение, с высокой степенью вероятности. Даже получив от немцев ноту о разрыве дипломатических отношений, не знали точное время нападения. Хотя, какое это имело отношение к полной боевой готовности армии и флота? Будь готов и жди! Не будет же немец выжидать до бесконечности. Это сколько же надо продовольствия, чтобы накормить такую прорву немецких солдат скопившихся на границе? Да они, если бы не объявили войну, скажем через неделю, все до одного ушли бы в Германию обедать.

«Среди множества аналогичных материалов такое донесение уже не являлось чем-то исключительным. Однако это был документ, присланный официальным и ответственным лицом. По существующему тогда порядку подобные донесения автоматически направлялись в несколько адресов. Я приказал проверить, получил ли телеграмму И.В.Сталин. Мне доложили: да, получил».

Ох, и легко, видимо, стало на душе у Николая Герасимовича! Всё! Снял с себя ответственность за обеспечение боевой готовности флотов. Пусть теперь Сталин отвечает за все дела, — телеграмму же от Кузнецова получил. Но что это? Испугался, как бы читатель сразу не догадался об этом. Поэтому отрабатывает машинами задний ход.

«Признаться, в ту пору я, видимо, тоже брал под сомнение эту телеграмму, поэтому приказал вызвать Воронцова в Москву для личного доклада. Однако это не мешало проводить проверки готовности флотов работниками Главного морского штаба. Я еще раз обсудил с адмиралом И.С.Исаковым положение на флотах и решил принять дополнительные меры предосторожности».

Если же были сомнения по сведениям, то почему торопился доложить об этом Сталину? Более того, приказал проверить получение своего послания. И Воронцова не было необходимости вызывать: сам приехал, как только игры в дипломатию с Германией кончились. А уж как, обсуждал перед войной с Исаковым «положение на флотах», читателю известно, через край.

В перестроечное время газета «Красная звезда» печатала отрывки из неопубликованных ранее материалов воспоминаний адмирала Кузнецова. Кое-что просочилось, и в свете, уже известных читателю фактах, вполне способно прояснить многое. Конечно, цензура уже Горбачевская, да и острота проблемы притупилась. Разумеется, что-то, кое-где подрисовали, чтоб здорово не выпирало.