Кристи Филипс - Письмо Россетти

• Название: Письмо Россетти
• Автор: Кристи Филипс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35577-8

Молодая ученая из Гарварда Клер Донован приезжает на конференцию в Венецию, чтобы прояснить один из самых загадочных моментов в истории этого города. Известно, что Алессандра Россетти, знаменитая куртизанка XVII века, написала секретное письмо, в котором предупреждала Венецианский совет о существовании испанского заговора против республики. Клер считает Алессандру героиней, однако высокомерный профессор из Кембриджа Эндрю Кент разбивает ее теорию в пух и прах, доказывая, что куртизанка входила в число заговорщиков…

---

– Нет, слишком нервничала, – призналась Алессандра.

Они вернулись в “золотую комнату”; в зале трио музыкантов наигрывало какую-то красивую мелодию, мужчины, разбившись на группы, потягивали вино и обсуждали только что увиденное.

– Так много лиц… и все словно в тумане, сливались в одно.

– Рада сообщить тебе, что в их случае все было наоборот. – Ла Селестия окинула Алессандру одобрительным взглядом. – Не думаю, что кто-то из них забудет момент, когда ты поднялась из раковины. Незабываемое зрелище! Да все они дара речи лишились, факт по-своему удивительный. Ни одного из этих мужчин нельзя заставить замолчать добровольно. Ты имела оглушительный успех. За тобой выстроилась настоящая очередь, теперь тебе выбирать. – Она подтолкнула Алессандру к приоткрытой двери. – Ну, смотри и решай, кого осчастливить первым.

– Трудно сказать…

– Тогда выбери троих, а потом вместе решим, кто станет первым твоим любовником.

– Целых трех?… – Алессандра медленно оглядывала всех мужчин по очереди. – Ну, начать с того, что не священник, это уж определенно.

– Понимаю твои мотивы, но со временем до тебя дойдет, как это важно – обзавестись любовником из высших слоев духовенства. Потому как каждой куртизанке, рано или поздно, понадобится защита тех, кто может бросить тень на ее нравственный облик.

– А-а. Понимаю…

– Я бы рекомендовала тебе Дарио Контарини. Вот тот, в сенаторской тоге. И Себастьяна Вальера, стоит под моим портретом. Оба из прекрасных семей, богаты, щедры, хороши в постели. Что же касается третьего… Как тебе нравится вон тот господин, рядом с епископом?

– Брюнет?

– Да. Очень интересный мужчина. Подозреваю, он куда богаче, чем хочет казаться. Что весьма необычно для Венеции – здесь всякий делает вид, что богаче, чем есть на самом деле. И еще он очень амбициозен. Ходят слухи, что скоро станет герцогом. Я заметила, как он на тебя смотрел. Умею распознать на лице мужчины желание, даже если он тщательно это скрывает. Это веский довод в его пользу.

Алессандра еще внимательней присмотрелась к брюнету, отметила четко очерченный тяжеловатый подбородок, мощную шею, чувственный рот. Но главным украшением лица были глаза: в них сквозила ирония и некоторая отстраненность, что придавало взгляду таинственность и особый шарм. Однако от внимания его, судя по всему, мало что ускользало. И еще от него веяло силой и уверенностью в себе. Алессандра почувствовала: такой человек может очаровывать и угрожать с равной легкостью.

– Да, есть в нем что-то…

– Согласна. Он привлекателен, верно?

– Да.

– Тогда вперед. Я вас познакомлю.

Алессандра, накинув на плечи накидку, последовала за куртизанкой. При их приближении епископ и его собеседник дружно обернулись.

– Ла Сирена, – нежно произнесла хозяйка дома и взяла Алессандру за руку, – позволь представить тебе Альфонсо де ла Куэва, маркиза Бедмара, посла Испании в Венеции.

ГЛАВА 5

– На Холлис сверните влево, – сказала Клер таксисту, которого она вызвала из аэропорта.

Она рассеянно наблюдала за пролетающими за окнами, освещенными солнцем улицами городка и размышляла, о чем будет говорить с четырнадцатилетней девочкой. Уж определенно, родителей Гвендолин обсуждать они не будут. Бедняжка… Клер живо представила себе тихую худенькую девочку с грустными глазами. Как Эдвард Фрай описывал свою дочурку? Добрая, милая, немного застенчивая, что-то в этом роде.

Машина остановилась перед спальным корпусом общежития школы Форсайта, известным под названием Честерфилд-Хаус. Полагая, что с Гвен они должны встретиться внутри, Клер почти не обратила внимания на девочку, сидевшую на низкой каменной стене и смотревшую на улицу. Затем она пригляделась и с нарастающим неудовольствием заметила чемодан на тротуаре, прямо под болтающейся ногой девочки, и огромный рюкзак, прислоненный к стене. Из чего можно было сделать вывод, что перед ней – не кто иная, как Гвендолин Фрай собственной персоной.

Совершенно нормальная? Надо было заставить Мередит подробней объяснить, что она имела в виду. Клер не слишком часто доводилось встречаться с учениками школы Форсайта, но она была уверена, что большинство из них выглядят все же иначе. Длинные, до талии, волосы девочки были выкрашены в цвет, которого в природе не встречается вовсе. Бургундский, с оттенком свекольно-пурпурного, лишь участки у корней выдавали истинный окрас, довольно приятный, светло-рыжеватый. Зеленые глаза были густо обведены черным карандашом, ресницы намазаны тушью, отчего она напоминала то ли енота, то ли вульгарную кинодиву с афиши. Рот маленький, с пухлыми губками, и Клер сразу поняла: этот ротик имеет неприятную тенденцию открываться часто и болтать без умолку. Левую бровь украшал пирсинг – маленькое серебряное колечко; схожее украшение, только в виде большого обруча, торчало из пупка, выступавшего из обтягивающих джинсов с сильно заниженной талией. А блузка – почти прозрачное сооружение из шифона в розово-красный цветочек – была собрана под грудью и дальше расходилась на две половинки, открывая весь живот.

Слишком уж сексуальный прикид для четырнадцатилетней девчонки, если, конечно, можно считать его сексуальным. И на Гвендолин Фрай он выглядел просто чудовищно, точно она напялила на себя чьи-то чужие шмотки. Ну, прежде всего, он был ей просто маловат. А бестелесным созданием ее вряд ли можно было назвать, в вырезе цветастой блузки торчали большие груди. Пышней, чем у самой Клер.

– Ты Гвендолин Фрай?

– Ага.

В подкрашенных глазах мелькнуло презрение. Они словно говорили: “А кто еще, как думаешь, может сидеть здесь и ждать?”

– Привет. Я Клер.

– Угу.

Ни тебе “здрасте”, ни “очень рада познакомиться”. Манеры у девушки явно хромали. Но Клер, едва увидев Гвендолин Фрай на заборе, уже успела внутренне к этому подготовиться.

– Где миссис Рэндольф? – спросила она.

Начальница общежития должна была встретить ее здесь с бумагами, которые следовало подписать. В них говорилось о том, что на ближайшую неделю Гвендолин официально передается под надзор Клер.

Какое-то непонятное движение головой. Очевидно, оно означало “внутри”. Гвен сползла с каменной стены, привычным жестом ухватилась за пояс джинсов обеими руками и резким рывком подтянула их. Она оказалась выше Клер на дюйм или два, и Клер почему-то подумала, что это нечестно, несправедливо. Она ожидала увидеть девочку – нет, если точней, совсем еще ребенка, – а вместо этого компаньонкой ее должна была стать какая-то невоспитанная акселератка. И тот факт, что Гвендолин Фрай казалась неуклюжей и, несмотря на вызывающий прикид и макияж, даже застенчивой, ничуть не влияло на самое первое негативное впечатление. Хотя, конечно, это не слишком красиво – испытывать чуть ли не ненависть к существу, которое значительно моложе тебя, разве не так? Совсем некрасиво, нехотя призналась сама себе Клер и тут же поняла, что ничего поделать с собой не может.

Клер постучала в дверь общежития, обернулась, взглянула на девчонку. Прежде у нее создалось впечатление, что Гвен хотела поехать в Европу с отцом и мачехой, теперь она была далеко не уверена в этом. Эта девочка-переросток совсем не походила на ребенка, мечтающего совершить трансатлантическое путешествие. Нет, скорей она напоминала ребенка, которого спешно отправляют к дальним родственникам, потому как атмосфера в родном доме для нее неподходящая. Что, как догадывалась Клер, недалеко от истины. На секунду она почувствовала даже нечто отдаленно напоминающее сочувствие. А затем вдруг вспомнила, какое необычное событие предопределило их встречу. Ведь мать Гвендолин стреляла в ее отца. Почему? Почему именно на поле для гольфа в Бэк-Бей? Почему именно у одиннадцатой лунки?…

Клер вдруг ощутила неприятное, почти тошнотворное чувство страха. Страх угнездился где-то глубоко в животе и не покидал. Вряд ли она избавится от него до тех пор, пока не вернет дочь отцу.

С тихим мелодичным звоном загорелся знак “пристегните ремни”, и двигатели самолета взревели. Клер выглянула из иллюминатора, на взлетной полосе и поле за ней залегли длинные вечерние тени. В салоне рассаживались пассажиры, по проходам сновали стюардессы, следили затем, чтобы все пристегнулись, проверяли, надежно ли уложен багаж.

– Я не собиралась красть, – в пятый раз, наверное, пробурчала Гвен.

– Но ведь ты уже выходила из магазина, – тоже в пятый раз заметила ей Клер.

– Я как раз собиралась за них заплатить.

В ожидании посадки они заглянули в бутик при аэропорте, и Клер вдруг с ужасом заметила, как Гвендолин сунула в рюкзак пару серебряных сережек.

– В следующий раз, когда будешь в магазине, – сказала Клер, – советую держать все покупки в руке или в корзине и в конце, у кассы, выложить их на прилавок.

Произнесла она все это более нравоучительным тоном, нежели намеревалась. Вздохнув, она попыталась сменить тон; похоже, Гвен все больше заводилась от ощущения несправедливости и непонимания.