Лидия Сычёва - Время Бояна

• Название: Время Бояна
• Автор: Лидия Сычёва
• Издательство: БУКИ ВЕДИ
• Жанр: Публицистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4253-0172-7

От автора.

В 2002 году в Челябинске вышла моя книга «Тайна поэта», посвященная жизни и творчеству Валентина Сорокина. Мне казалось, что я закрыла тему, и добавить что-то принципиально новое к этому исследованию будет сложно.

Но с того времени написано и опубликовано несколько книг о Валентине Сорокине — «Беречь Россию не устану…» Юрия Прокушева, «Красивая мудрость слова» Николая Захарова, «Культовый поэт русских клубов Валентин Сорокин. 15 тайн русского сопротивления» Александра Байгушева; вышел в свет очерк Анатолия Белозёрцева «Журавлиная высь» (в сборнике «Священного призвания огонь»). В литературной периодике то и дело вспыхивала полемика по поводу творческой и общественной деятельности поэта. У Валентина Сорокина выходили новые книги, его стихи публиковались в «Литературной газете», газете «Завтра», «Нашем современнике», «Московском литераторе», «Приокских зорях», «Подъеме», «Слове», «Литературном меридиане» и многих других изданиях. Жизнь шла своим чередом и получала отражение в очерках и эссе, интервью и статьях, прямо или косвенно посвященных творчеству поэта. Мои новые работы по данной теме были напечатаны в журналах «Москва», «РФ сегодня», «Поэзия», «Молодая гвардия», «Полдень», «МОЛОКО», газетах «Танкоград», «Литературная Россия», на сайтах АПН, «Русская народная линия».

Так родилась книга «Время Бояна». Надеюсь, она будет интересна всем, кто любит русскую поэзию и художественное слово.

---

Неужели «патлатые твари» победят красоту?!

* * *

«Его характеристики настолько резки и смелы, что порой даже страшно становится за автора. Как же сильно наболело у него на душе, как же обидно ему за свой народ, так безвольно отдавший себя в руки предателей!», — удивлялся Максим Замшев, главный редактор журнала «Российский колокол», рецензируя двухтомник публицистики Валентина Сорокина («Обида и боль», «Отстаньте от нас!..»), где поэт достаточно много места уделил «патлатым тварям». Да, мужество поэта — поразительно. Мужество — фундамент доброты и честности, красоты и отваги. В слове. В жизни. В судьбе.

«Ну, русские, не стыдно ли нам терпеть грязь, изрыгаемую на нас чахоточными казнителями красоты русской?! Ну, русские, не холуями ли мы прослыть в мире надумали? Не рабами ли выгнули спины мы, потомки Евпатия Коловрата и Дмитрия Донского, мы, современники по веку Зои Космодемьянской и Александра Матросова, мы, чьи бескрайние равнины и холмы освещены серебристыми крестами и обелисками?! Мертвые не выдерживают — восстают!»

Кричи не кричи, зови не зови — в ответ тишина. Ну, разве что баба какая в романе Валентина Распутина пальнёт в кавказца… Но пусть кавказцы торгуют нашей «марковкай», а татары строят мечети хоть на каждом московском углу — они не лезут в наши выставочные залы и в наше слово, они берегут своё, и пренебрежительно относятся к нам (наиболее умные — сочувственно), к русским, растерявшим своих мужчин, не сберегших своих мудрецов, поэтов и воинов:

Я верных жду, за мною нет погони:
Рабы вздохнуть свободно не хотят,
И потому расседланные кони
Без нас в туман погибельный летят!..

На либеральной радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов вместе с коллегой женского пола обсуждает проблему: полмиллиона девушек вывезено за годы реформ из стран СНГ в мировые бордели. Венедиктов не верит в эти ужасы: «Какая-то жуткая цифра! Торговля людьми, дикость, быть этого не может!» Его собеседница пытается спорить: «Девушек обманывают, приглашают за рубеж в качестве горничных, официанток, воспитательниц, а там отбирают паспорта и принуждают к совсем иным занятиям». «Ну, я всё равно не верю. Пусть хоть один радиослушатель позвонит, которому известны такие случаи из своего ближайшего окружения».

Телефонный звонок. Мужской голос с кавказским акцентом рассказывает, что ему во множестве встречались такие девушки в Турции, но они, мол, местной полиции говорят, что жертвы обмана, а двинулись в данный «бизнес» добровольно… «Вот видите!» — ликует Венедиктов. Дело разрешилось просто и в рамках демократического выбора — порочные славянки сами устремились в бордели, ни власть тут ни при чём, ни мужчины, ни уж, тем более, либеральная пресса…

Трудно представить более омерзительный и оскорбительный «диалог», чем этот. О, нет сегодня ни в литературе, ни в политике, ни в науке, ни в культуре больше дефицита, чем русская мужественность, ставящая глумливых подонков на место!.. Нет мужчин — и самые красивые женщины вместе с нефтью, газом, золотом и алмазами отданы для удовлетворения сиюминутных потребностей похотливых тварей. Нет мужчин — и невинных русских детишек продают «на органы». Нет мужчин — и мы терпим наш спидоносный теле- и радиоэфир. Нет мужчин — и новых, увы, родить не от кого. И некому — деградация мужчин приводит к «омужичиванию» женщин — вся страна одета в турецко-китайские штаны, вся держава одинаково курит, матерится, а в дни коротких радостей отчаянно пляшет под залихватские песни Верки Сердючки…

Русский публицист Михаил Меньшиков в 1918-м году, незадолго до своей трагической гибели (расстрелян ЧК на глазах у своих детей), писал в дневниках: «Общая причина слабости и упадка народов — женственность, преобладание женских душ, трусость — социальная и нравственная». Имам Хомейни, лидер Иранской революции, высказывал сходные мысли в «Персидских письмах»: «Народ, численность которого падает ниже известного уровня, прозябает потом в том же положении, а если паче чаяния и возродится, то для этого нужны века». Наш современник, ученый Владимир Базарный, предупреждает: «Беда ожидает тот народ, ту цивилизацию, которая перестанет воспитывать мужество у своих мальчиков. В среде этого народа поселяется страх, парализуется воля, растет хаос в духовной сфере. Без мужчин — нет народа…»

Валентин Сорокин — и своим творчеством, и своим поведением, и своей судьбой утверждает не показную, а настоящую мужественность. Кто герои его поэм? Евпатий Коловрат, Дмитрий Донской, Емельян Пугачев, Степан Разин, Георгий Жуков, Игорь Курчатов. Кто герой его стихов? Человек самостоятельный, ищущий, думающий, собранный, целеустремленный, внимательно вглядывающийся в жизнь. Нет, его не надо «подпирать» сравнениями с великими и славословьями именитых критиков, он сам о себе всё скажет:

Я славянин, и стать моя крепка,
И вижу мир я добрыми очами,
За мной летят сказанья сквозь века
И затихают рядом, за плечами.

В 24 года написано! А многие ли из современных литераторов (ах, это информационное общество! ах, приобщенность к мировым колодцам знания!) могут похвастать такой уверенностью самоощущения, такой прочностью мировоззрения, такой убежденностью и мужественностью! А чувство исторического времени?! Будто и не было предыдущих веков! Киев — наш. И Белая Русь — наша. И всё славянство — с нами!

Да, имея рядом такой образец для подражания, как-то по-другому видишь и жизнь, и её ценности, и, так сказать, «конечную остановку». На Минской международной книжной ярмарке один из поэтических вечеров проходил в магазине «Светоч». В толпе зрителей я услышала: «Русский тут один, — пожилой человек показал своему товарищу на Валентина Сорокина. — Его и со спины видно…».

Радоваться ли этому одиночеству?! Нет, грустить! К творчеству Николая Рубцова, чей 70-летний юбилей громко был отмечен, я отношусь уважительно, но спокойно. К трагической гибели его — сочувственно. К хору многочисленных хвалителей поэта — настороженно. Мол, народный поэт, столько музеев ему открыли, и не случайно своей судьбой он как бы предвосхитил судьбу русского народа… Точно — предвосхитил — баба задушила мужика. Все прилавки завалены книгами, написанными «авторами детективного жанра». Преимущественно женщинами, повествующими о маньяках, убийцах, садистах и удачливых, ироничных сыщицах…

Допустим, за этих дам пишут «литературные рабы». Но «первые номера» либеральной прозы — Улицкая, Петрушевская, Токарева, Толстая — я уверена, творят сами. И совершенно неженский, непосильный для «слабого пола» роман «5/4 накануне тишины», опубликованный в журнале «Москва», Вера Галактионова, гордость современной русской литературы, тоже написала без мужского участия. И высота этого творения, честно скажу, для меня пугающа — и своей масштабностью, и мощью разрушительной силы. Уверена: не упади в нашей жизни и в литературе мужская отвага ниже критического уровня, женщины создавали бы совсем иные произведения. Колыбельные песни, например…

* * *

Пил или не пил Есенин? Пил или не пил Рубцов? Гражданское поведение поэта — частность… В русской литературной среде пьянство считается за лихость, за невинную шалость. Более того, это наиболее проторенный путь в классики! Безалаберность жизни выдается за свободу, безответственность — за «творческое самовыражение». Норма существования — нищета, «острые ощущения» (иногда наркотические, чаще — алкогольные), желательны любовная беспорядочность и полная неустроенность быта, суицид или хотя бы его попытка… А высший подвиг поэта — смерть в безвестности под забором.

И мы не замечаем, что эту «программу» жизни русского творческого человека давным-давно навязывают и диктуют нам антирусские манипуляторы. Им выгодны «тихие поэты», «нищие поэты», а самое главное, мёртвые поэты! Но они никогда не признают человека не только талантливого, но и устойчивого, самостоятельного, национально грамотного и бесстрашного. В 1963 году Валентин Сорокин писал в стихотворении Льву Троцкому:

Это ты, в революциях скорый,
Потерявший родительский кров,
В золоченые наши соборы
Лошадей загонял и коров.

Никто ведь за язык не тянул! Была же конъюнктура — один-разъединственный несчастный народ, воспетый Евтушенко двумя годами раньше в «Бабьем Яре», причем же тут золоченые соборы и скорые революции?!

Любопытно, что «программу» для «своих» художников и поэтов хозяева современной информационной жизни рисуют совсем другую: блестящее образование и окружение, долгое, благополучное, обеспеченное существование (возможны, правда, гонения от власти или от режима), слава обильная и прижизненная, путешествия по странам и континентам (тот же Евтушенко — типичный образец «либеральной карьеры»). Но дело даже не в этом. Во-первых, русских стало слишком мало, чтобы позволять себе роскошь быть беспечными пьяными дурачками, во-вторых, всегда, во все времена, кроме истины юродивых была истина народных вождей. А в-третьих, трава никогда не заменит дерево, хотя и без травы жить невозможно.