Виталий Обедин - Слотеры. Бог плоти

• Название: Слотеры. Бог плоти
• Автор: Виталий Обедин
• Жанр: Вампиры
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1435-2

Древний город Ур, известный также как Блистательный и Проклятый, пережил многое – видел взлеты и падения, крушение великих династий и восхождение новых. Он трижды восставал из пепла после бунтов нечисти, становясь еще более могучим и богатым. В былые времена по его улицам ступали ноги легендарных героев – Тора Бесоборца и Хормака-варвара.

Но сегодня городу нужен герой по прозвищу Ублюдок. Ибо только Сету из клана Слотеров под силу остановить пришествие бога плоти!

---

– Режут! – зычно вторил им грузный усач, удаляясь прочь огромными прыжками на одной ноге – вторая никак не желала попасть в модные узкие бриджи. За собой он оставлял густой запах перегара – всю ночь кутил, не иначе.

– Демоны! Демоны вырвались на свободу! – задавая стрекача вдоль бульвара, надсаживался щуплый рябой человечек, по виду неприметный клерк. – Это новый Бунт нечисти!

– Стража! Стра-ажа!

Как назло, в непосредственной близости от заведения Мамаши Ло не маячило ни одного вояки, облаченного в униформу городской стражи, не говоря уже о Псах правосудия, чья магическая и боевая подготовка позволяла справиться не только с подвыпившим нарушителем порядка, но и с созданием куда менее приятным и от рода человеческого далеким.

Не повезло Мамаше…

– Сет! – оглянувшись и узнав меня, взвизгнула хозяйка самого знаменитого борделя во всем Блистательном и Проклятом. – О, Сет! Какое счастье, что ты здесь! Хвала Небесам!

– Тьфу ты, – невольно вырвалось у меня, и рука сама собой потянулась к перевязи шпаги. – Погуляли…

Глава IV Работница мамаши Ло

Мамаша – столь грубое прозвище носила прелестная пышногрудая и чернобровая чаровница, давно отошедшая от постельных трудов, но при желании способная и сейчас вскружить голову любому мужчине… при условии, что у него достанет денег оплатить столь недешевое удовольствие.

Пока седобородые мудрецы ищут формулу любви, Мамаша Ло давно ее вывела и даже установила фиксированные денежные эквиваленты – для себя и для каждой из своих девушек.

Ее настоящее имя Лора Купер. Умна, красива, беспринципна, безжалостна и опасна. Скорпион в клумбе с цветами.

Но даже скорпионов беда не обходит стороной.

Вслед за Мамашей из дверей борделя («мы нараспашку и днем, и ночью… особенно ночью»), пятясь, вывалились трое крепко сбитых молодцов. У одного с запястья свисало на ременной петле орудие ремесла – кожаная колбаса, туго набитая морским песком. Сутенерская дубинка. При случае таким инструментом можно в два счета и без риска проломить череп, выбить дух из любого клиента, вздумай он бузить, обижать девушек или – самый большой проступок на территории Мамаши – отказаться платить по счету.

«Мальчики» Лоры, присматривающие за порядком в заведении.

По правде сказать, вывалились только двое – третьего они уже волокли под микитки. Бедолага негромко подвывал от боли и оставлял за собой темно-влажный кровавый след. Правая нога бессильно волочилась по земле, распоротая сразу в нескольких местах. Со стороны это выглядело так, будто кто-то намеревался снять плоть с кости, как снимают лютецианский расстегивающийся чулок. Кровоточил также и левый бок – дешевый суконный камзол весь пропитался кровью.

Парню изрядно досталось.

«Мальчики» аккуратно опустили товарища на землю и теперь растерянно переминались на месте, озираясь по сторонам и явно не зная, что делать дальше. На обеих физиономиях застыло самое что ни на есть несчастное выражение. Приложить дубинкой по темечку излишне расшалившегося или же неплатежеспособного клиента – это одно, а иметь дело с тем, что буйствовало внутри… на такое пороху не хватало.

– Сет!

На мое несчастье, Мамаша Ло оказалась зоркой и свой шанс не проглядела.

Я зло сплюнул. У, глазастая.

– О, Сет! Какое счастье, что ты здесь! Хвала Небесам!

– Погуляли… Кровь и пепел!

Я потянулся к извозчику, чтобы приказать ему поворачивать да убираться отсюда поскорее, но не успел.

С проворством, удивительным для ее тяжелых пышных форм, Мамаша Ло помчалась к экипажу. Ее длинные, гладкие и очень дорогие ноги так и мелькали меж разрезов струящейся полупрозрачной юбки из воздушного анчинского шелка. Удивительно, как быстро эта эльфийская мода на юбки без обручей завоевала популярность в Блистательном и Проклятом.

Я вздохнул.

Мамаша, видимо, вконец ошалела, раз забыла думать, что обращается к Древней крови – вот так вот, без обиняков.

– Сет, милый мой, усмири ее! Усмири, ради всех святых! Она же… она же всех в куски рвет!

Унизанные перстнями пальцы Мамаши Ло вцепились в дверцу экипажа: так утопающий вонзается в борт лодки – насмерть, не оторвешь. Злясь все больше, я с трудом удержался, чтобы не грохнуть по ним кулаком, перемалывая тонкие косточки фаланг в мелкое крошево.

– Спаси мое заведение, Сет! – на всю улицу кричала хозяйка борделя, некрасиво разевая карминовый рот. – Ты знаешь, я в долгу не останусь! Любые девочки! Или сама, если только захочешь…

Тут Мамаша заглянула в глубь экипажа, увидела Таннис, недоуменно вскинувшую брови, и какие-то остатки здравого смысла проснулись в ее взбалмошной голове.

– Деньги! – отшатнувшись назад, выкрикнула хозяйка борделя. – Деньги, Сет! Любая твоя ставка!

– Тьфу на тебя, Лора, – укоризненно произнес я. – Ты совершенно не вовремя.

– Прости меня, прости! – торопливо забормотала Мамаша Ло, продолжая цепляться за дверцу и быстро перебирая ногами, чтобы не отстать от тронувшегося экипажа. – Но умоляю, Сет, спаси! Если сейчас заявится стража, меня отправят на рудники. Прошу! Ты должен покончить с ней, пока не поздно…

Я не смог удержаться от ухмылки.

Представить эту статную синеглазую фурию с ее пышными бедрами и грудью, способной лишить покоя даже самого стойкого святошу, на какой-нибудь каменоломне или посреди серебряных рудников орудующей киркой оказалось выше моих сил. Она же, наверное, и слова-то такого не знает – «кирка».

Кроме того, внутри наверняка оставались люди – девочки Мамаши и не проспавшиеся с ночи клиенты, предпочетшие бегству игру в прятки. Если на кого-нибудь из них наткнется разъяренная… она, орудующая внутри борделя, счет этого города к Лоре Купер только увеличится. Да и мне подобное совсем не нравилось.

Если каждое отродье будет крушить смертных направо и налево, что останется Выродкам?

Опять же были упомянуты деньги и прозвучали прочие посулы.

– Aue, Лора. Твоя взяла.

Вздохнув, я все-таки положил руку на перевязь шпаги и обернулся к Таннис:

– Прости, девочка, ничего у нас сегодня не выйдет.

Полуэльфка печально покачала головой и развела руками.

В ее взгляде, обращенном на Мамашу Ло, чье декольте – неприлично глубокое, прям Дарготова впадина, – вызывающе напирало на дверцу экипажа, не было ни ревности, ни негодования, ни обиды. Эльфийки вообще плохо умеют ревновать… равно как и хранить верность.

Быстро приложив пальцы к губам Таннис, я виновато улыбнулся и выпрыгнул из экипажа, одновременно подхватывая сложенную в углу боевую сбрую. Пистоли-кинжалы агрессивно брякнули.

– Поворачивай обратно, старый. Вези откуда забрал.

Старичок-возница поймал брошенный ему серебряный флорин с ловкостью ящерицы, заглатывающей муху.

– С нашим удовольствием, ваш-высоко-блаародие! С нашим удовольствием! – не скрывая облегчения, забормотал он и принялся торопливо перебирать поводья. – Довезем вашу леди с нашим тщанием!

Я уже не обращал на него внимания – шагал в сторону борделя, на ходу затягивая ремни перевязи и застегивая металлические пряжки. Мамаша Ло семенила рядом, волоча юбку по грязной брусчатке. Кося краем глаза, я видел, что хозяйке знаменитого борделя на бульваре Двух Соборов очень хочется взять меня под руку, дабы все могли уяснить – эвон кто готов прийти ей на выручку чуть ли не по первому зову! Останавливало ее уж слишком мрачное выражение моей физиономии и опасение схлопотать по своей.

– Прости, Сет, я не хотела портить тебе день. Прости, дорогой, – бормотала Мамаша на ходу. – Она, ну, твоя дама, эльфийка, да? Это хорошо! Это ничего тогда – что я так бесцеремонно. Эльфы не ревнуют, Сет. Поверь мне, у меня работали такие девочки, я…

– Лора, – негромко позвал я.

– Да, милый? – с готовностью, подразумевающей много больше, чем просто внимание, откликнулась содержательница борделя.

– Заткнись, ради всех святых!

Мамаша Ло послушно замолчала. На лице ее не промелькнуло и тени обиды. Оно и понятно: профессия не располагает надувать губы без должного повода.

А насчет Таннис я, собственно, и не волновался. Она никогда не ревновала и, возможно, действительно не очень-то умела это делать. Эльфы, как объяснял мне во время совместной попойки Джад, весьма просвещенный в вопросах женского пола, промискуитетны. Что значит сие умное слово, я прежде не знал, но из путаных объяснений племянника уяснил: речь идет о чем-то вроде природной неразборчивости в связях. Брачные союзы эльфов носят пожизненный характер, однако в поисках идеальной пары они могут перебирать варианты до бесконечности. И то, что люди принимают за проституцию и распущенность, рассказывал Джад, для sidhe всего лишь возможность ускорить процесс выбора.

Разглагольствуя о женщинах в целом, и об эльфийках в частности, Джад тогда понятия не имел, что Таннис я взял прямо с улицы, где полуэльфка как раз тем и промышляла – продавала свое тело людям, готовым платить за экзотику. И поиском постоянного партнера, на мой взгляд, там не пахло.