Энтони Пирс - Заклинание для хамелеона

• Название: Заклинание для хамелеона
• Автор: Энтони Пирс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-37156-3

Цикл романов Пирса Энтони о Ксанфе — один из самых популярных сериалов в истории мировой фантастики. В мире Ксанфа каждый его обитатель наделен магическим даром, но вот только открыть этот дар в себе способен не каждый. Ну а если ты до наступления совершеннолетия не проявил себя на магическом поприще, тебя бессрочно ссылают в Обыкновению, некое подобие Страны дураков из известной сказки. Выбраться же оттуда чертовски сложно, но об этом вам лучше других поведает Бинк один из тех неудачников, кого угораздило сменить волшебные небеса Ксанфа на серое небо Обыкновении.

---

— Она вылечивает все болезни, — заверил его Манли.

Король поглядел на фляжку. Один глоток — и он сумеет самостоятельно прочесть письмо волшебника, сможет снова вызывать убедительные бури, принимать разумные решения. И тогда участь Бинка решится совсем иначе.

— Намекаешь, что я болен? — грозно спросил король. — Никакого лечения мне не надо! Я здоров как никогда!

Он перевернул флягу горлышком вниз, и драгоценная жидкость пролилась на землю.

Будто не вода пролилась, а кровь из жил Бинка. Последняя надежда погибла у него на глазах, погибла из-за королевского маразма, который он как раз и порывался излечить. Мало того, теперь у него не осталось воды и для собственных нужд. В случае чего он и исцелиться не сможет.

Уж не мстит ли ему источник за дерзость? Сначала подразнил победой, а потом увел ее из-под носа! Как бы там ни было, а Бинк все равно пропал.

Манли тоже понял это. Он нагнулся, подобрал фляжку, и она исчезла из его руки, переместившись в рюкзак Бинка.

— Прости меня, — шепнул он и тут же выкрикнул: — Покажи свой талант!

Бинк напрягся, сосредоточился, мысленно приказывая своей неведомой магии сломать заклятие и проявиться. Хоть как-нибудь! Но ничего не произошло.

Он явственно услышал всхлип. Сабрина? Нет, мать, Бьянка. Роланд сидел с каменным лицом, кодекс чести не позволял ему выказать личную заинтересованность. Сабрина так и не посмотрела на Бинка. А кое-кто, наоборот, пялился во все глаза, злорадно ухмыляясь. Пшик, Зяма и Керогаз. Теперь у них имелись все основания чувствовать собственное превосходство — они-то талантливы, не нечудь какая-нибудь.

— Не могу, — прошептал Бинк.

Это конец.

И опять он в пути — на сей раз направляясь на запад, к перешейку. С новым посохом, с топориком, с ножом. Во фляжке булькает вода, простая, не волшебная. Бьянка наготовила ему в дорогу своих восхитительных бутербродов, щедро приправленных слезами. От Сабрины он не получил ничего — после решения короля он вообще ее не видел. Закон Ксанфа позволял изгнаннику взять с собой лишь столько, сколько он может без труда унести. И никаких ценностей — чтобы не привлекать липшего внимания обыкновенов. Хоть щит и защищает Ксанф, бдительность не помешает.

В сущности, жизнь кончена. От родины его оторвали, лишили всего, чем он жил, что знал. Можно сказать, он теперь сирота. И чудес магии ему больше не видать. Теперь он навсегда прикован к чужой земле, к бесцветной и безликой Обыкновении.

Наверное, надо было принять предложение чародейки Ирис. Хоть бы в Ксанфе остался. Эх, знать бы наперед… Нет, пожалуй, он не передумал бы, даже если бы и знал, как все обернется. Есть такие веши, которых делать нельзя. Нельзя — и все тут.

Но вот что странно — Бинк вовсе не ощущал себя совсем пропащим. Казалось бы, все потерял — родину, семью, невесту, впереди одна неизвестность. А глянь, как бодро вышагивает!

Может, какие-то неведомые силы организма дух его поддерживают, чтобы даже и мысли о самоубийстве не возникало? Или даже полегчало, когда судьба его решилась наконец. Среди людей, наделенных магией, он был как урод. А теперь будет жить среди себе подобных.

Нет, не то. Никакой он не урод. Магия у него есть. Сильная магия, на уровне волшебника. Так ему Хамфри сказал, и он поверил. Просто он не может ею пользоваться. Вроде как человек, который умеет наводить тень на плетень, когда поблизости плетня и в помине нет. Непонятно, почему у него такая глухая магия, но все равно прав-то он, а король не прав. Что ж, тем, кто не на его стороне, только лучше будет без него.

Нет, и это не то. Родители его не пожелали преступить закон Ксанфа. Они хорошие, честные люди, и Бинк полностью разделяет их моральные ценности. Он и сам отказался преступить закон, когда его чародейка искушала. Роланд и Бьянка не могли ни отправиться с ним в изгнание, которого не заслужили, ни пойти на обман, помогая ему остаться на родине. Они поступили так, как считали правильным, пожертвовав при этом многим, — и Бинк гордился ими. Он знал, что они его любили и продолжают любить, но при этом никогда не мешали идти своим путем, не вмешивались… Может быть, поэтому у него такое необъяснимо приподнятое настроение?

А Сабрина? Что же в таком случае она? Тоже не пошла на обман. Но все же в ней он не чувствовал такой приверженности принципам, как в родителях. Она вполне может и обмануть, если на то будет веская причина. Беда Бинка не особенно ее тронула, и неглубокой оказалась ее любовь. Она его и полюбила-то потому, что решила, будто у таких одаренных родителей не может быть бездарного сына. А как выяснилось, что таланта нет, так и любовь прошла. Как человек он оказался ей не нужен.

Да и его любовь к ней, как выясняется, не так уж и велика. Она красива, спору нет, но как личность явно уступает той же Нусе. Нуса ушла тогда, потому что ее обидели, и решения своего менять не стала. Сабрина поступила бы так же, но совсем по другой причине. Нуса не притворялась, она действительно разозлилась, и сильно. А Сабрина устроила бы из этого целый спектакль, эффектный, но лишенный настоящего чувства, потому что нет в ней настоящих чувств. Для нее важнее видимость, а не сущность.

Эта мысль тут же напомнила Бинку о чародейке Ирис — вот уж кто живет одной видимостью. Ну и бурный же у нее темперамент! Достойный уважения, поскольку только он и позволяет разглядеть истину, когда веет остальному веры уже нет. Но все-таки Ирис чересчур уж неистова. Чего стоит одна сцена с разрушением дворца, бурей и драконом!

Даже эта глупышка, как ее… Синн, даже она способна на сильное чувство. Бинк очень надеялся, что с его помощью ей удалось выбраться из Провала. Такая бесхитростная, естественная. А Сабрина — она постоянно притворяется, постоянно играет роль, поэтому и в любви ее нельзя быть уверенным до конца. Скорее она была для Бинка такой мысленной картинкой, на которую приятно посмотреть в трудную минуту. А жениться на ней он, если честно, и не хотел никогда.

Но понимать все это он начал, только отправившись в изгнание. Понимать, что в Сабрине нет того, чего ему нужно в девушке больше всего. Она красива, незаурядна, и магия у нее симпатичная. Все это очень хорошо, просто здорово — потому-то Бинк и вбил себе в голову, будто влюблен в нее. Но пришла беда — и Сабрина от него отвернулась. Глазом не повела в его сторону. И все стало ясно. Нет, правильно сказал солдат Кромби: дурак бы он был, если бы женился на Сабрине.

Бинк улыбнулся. Интересно, а как бы ужились Сабрина и Кромби? Чрезвычайно подозрительный и своенравный мужчина и чрезвычайно хитрая и переменчивая женщина. А вдруг именно врожденная свирепость солдата привлекла бы ее как увлекательная в силу своей сложности проверка ее способности приспособиться к чему угодно? А вдруг у них возникло бы стойкое влечение друг к другу? Это казалось Бинку не столь уж невозможным. Либо моментальная лютая ссора, либо совсем наоборот. Жать, что им не суждено встретиться, а ему не суждено стать свидетелем такой встречи.

Жизнь Бинка в Ксанфе подходила к концу и потому особенно ярко проносилась в его сознании. Он теперь свободен, впер* вые в жизни свободен. Ему больше не нужна магия. И любовь больше не нужна. И Ксанф больше не нужен.

Его бесцельно блуждающий взгляд наткнулся на крошечное темное пятно на одном из деревьев. Бинк невольно вздрогнул. Следы вжика? Нет, самое обычное пятно. Он испытал небывалое облегчение — и тут же понял, что занимался самообманом: если бы Ксанф был ему действительно больше не нужен, то его ничуть не волновали бы вжики и прочее в таком роде. Ксанф ему нужен! Здесь прошла вся его юность. Но… здесь ему не жить.

Он приблизился к посту стража щита в полном смятении чувств. Как только он пройдет через шит, Ксанф и все его чудеса останутся в прошлом навсегда.

— Тебе чего надо? — спросил страж щита, крупный, толстый бледный юнец. При всей несолидности облика страж был важным элементом в той магической сети, которая защищает Ксанф от внешней угрозы. Ничто живое не может пройти через щит ни с той, ни с другой стороны. Но поскольку ни один из жителей Ксанфа не испытывал желания покинуть страну, щит преимущественно препятствовал проникновению в Ксанф из Обыкновении. Соприкосновение со щитом означало смерть — мгновенную, безболезненную и верную. Бинк представления не имел, отчего действует шит. Впрочем, отчего действует любая другая магия, он тоже не знал. Действует — и все.

— Изгнали меня, — сказал Бинк. — Тебе нужно через щит меня пропустить.

На жульничество пускаться он не собирался, уйдет как положено. Даже если бы он постарался избежать изгнания, ничего бы из этого не вышло. У одного из деревенских был талант точно определять местонахождение любого человека, и сейчас этот талант наведен на Бинка. Если Бинк сегодня не перейдет за щит, об этом станет известно.