Николай Полунин - Цербер

• Название: Цербер
• Автор: Николай Полунин
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Ты? - спросил он трезво. - Или лучше мне?

- Погоди, - сказал Михаил. - Лена, быстро отойди вон туда. Батя, погоди, это, может...

В дверь опять позвонили - россыпью коротких и длинных. Та-та-та, ти-ти-ти, та-та-та. Та-та-та, ти-ти-ти...

- До инфаркта он меня доведет, собака! - ругнулся Михаил.

Тезка-Мишка входить не пожелал. Он только поздоровался кивком с порога с Павлом и, заглянув поглубже, вежливо сказал: "А также дамы", - хотя комнату увидеть из прихожей никак не мог.

- Шеф, - сказал тезка-Мишка с дурацкой улыбкой, - вы мне новое задание давали?

- Какое задание? - Он все забыл.

- Ну, как же? "Пятьдесят граммчиков". И-Ка-Че-Пе "Инвалиды России". Когда мы на озеро, вон, ехали?

- Стой, стой, это было...

Михаил вызвал огненные строчки. Вместо строк складывались картинки. Ну да, это же была "визия"... "Эй, кто поспорит с Гошей? По пятьдесят граммчиков, пятьдесят граммчиков, ребята..."

- Да. Помню. Может быть, ты все-таки войдешь?

- Вот, - сказал тезка-Мишка и вынул из-за стены длинного унылого субъекта почему-то в плаще, худого и взъерошенного. Нос в прожилках и запухшие глазки субъекта выдавали до потрохов. Тезка-Мишка любовно огладил на субъекте жеваный серый плащ, не забывая при этом цепко придерживать.

- Егор Кузьмич, - сияя, представил он, - бомж, пьянь ларечная. А это самое "Инвалиды России" - так вообще у вас, шеф, на углу. Лавчонка такая неприметная. В глубине только малость.

- Заходите, Егор Кузьмич, будьте, как дома. Все в порядке, Батя, это третий.

- Гоша, - важно сказал субъект.

Он прошел в квартиру, озираясь с самым непринужденным видом. Раскланялся с Еленой Евгеньевной, вышедшей из своего укрытия за остатком "стенки". Именно раскланялся, а не просто: "Здрассь...", и создалось впечатление, что, если бы ему позволили, Гоша приложился бы и к ручке. Такое он совершил небольшое движение.

- Где ленточка? - спросил Михаил тезку-Мишку. Он не испытывал никакой радости, хотя, черт возьми, должен был.

- Какая ленточка?

- Ты же мне их теперь упакованными будешь доставлять. Положена ленточка с красивым бантом.

- Вот вы все шутите, шеф, а поглядели бы, чего он вытворяет. Я его на этом и взял. Там целая толпа собралась.

Сегодня Гошин день не заладился. С утра тетя Неля обнаружила остатки тары, которую, конечно же, никакой знакомый не захватывал, потому что его попросту не было, а Гоша ликвидировать забыл. На правах хозяйки тетя Неля реквизировала бутылку бренди, в которой еще оставалась добрая половина.

Ладно бы так, Гошу теперь эти вопросы не волновали, но, употребив по назначению свою репарацию там же, на месте, тетя Неля сделалась излишне шумной и разбудила Гошу при помощи рук и даже ног. Ее интересовали источники Гошиного изобилия. Конкретней: что именно из дома Гоша загнал. Пьяная тетя Неля становилась нестерпимой. Гоша, отойдя в туалет, прислал себе утренние граммчики и решил, что пора претворять в жизнь намеченные вчера на трезвую голову планы.

Он прожевал присланный себе же огурчик, а всю банку поставил на стол на кухне, не обращая внимания на возмущение тети Нели, которое все никак не перерастало в благодарность.

"Больше я к тебе не вернусь, - сказал Гоша гордо. - Прощай, тетя Неля, и спасибо за все. Может быть, когда-нибудь тебе будет стыдно, и ты еще пожалеешь".

Он сказал так, не совсем понятно, и ушел.

Он мог бы оставить тете Неле несравнимо более ценную память по себе, чем восемьсотграммовая банка итальянских маринованных корнишонов и свой неизвестно где заныканный паспорт, но Гоша не терпел, когда на него кричали. Он этого просто не переносил.

- Да, не переношу, - сказал Гоша, встав, как нескладная жердь, посреди этой странной квартиры со странными людьми, куда привел его, бесцеремонно ухватив за рукав, не менее странный рыжий человек в каскетке.

Тезка-Мишка вынул субъекта Гошу из кучки обычных вьющихся на его любимом месте таких же субъектов. По дороге от тети Нели Гоша то ли с горя, то ли от обуявшей лихости дважды вызывал себе "граммчики". Поэтому, прибыв, не вспомнил свои разумные намерения, а с ходу предложил какому-то смутно знакомому пари, что запросто доставит вот сюда, прямо на этот пятачок часовую стрелку с Кремлевских курантов.

Мишка угадал в момент, когда к Гоше, оравшему:

"Теперь веришь?!", вылетел парень из ларька, содержимое чьей витрины частью стояло на одноногом столе между Гошей и обомлевшим собеседником, а частью валялось вокруг.

Остальные субъекты еще стояли с разинутыми ртами, когда все испарилось на ту же свалку, - а Мишка, распознав в гомоне "граммчики", засовывал Гошу в свои "Жигули" тринадцатой модели, которые были у него запасные. Гоша удивлялся, но не протестовал. Ему требовалась родственная душа, все равно какая.

- Что же он такое вытворяет?

- Точно не скажу, шеф, но "граммчики" - это он, можете не сомневаться.

- С чего ты взял, что он - третий? - спросил Павел, разглядывая Гошу, как редкую птицу, на которую Гоша, кстати, смахивал. Запросто уселся за их стол и даже сам себе налил кофе. По случайности попал в бокал Павла, и, когда попробовал, брови на его худом и унылом лице поползли вверх.

- Ах, ну да, - сказал Павел, - ОНА. Чем же знаменит наш новый друг?

- Егор Кузьмич. - Михаил присел с Гошей рядом, тогда как Елена Евгеньевна, наоборот, отодвинулась в самый угол софы. - Можете не беспокоиться, вы среди друзей. Угощайтесь, чем Бог послал, не обессудьте за скудный стол, у меня, сами видите, небольшой... ремонт.

- Он же переезд, - вставил Павел. - Или потоп с пожаром. Минька, в магазин мальчугана пошли, уж открыто. Такую ораву закусками не прокормишь.

- Пожалуйста, - хмуро заявил тезка-Мишка, надувшись за "мальчугана", - я могу. Только вы лучше этого попросите... Кузьмича. Он вам запросто.

- Что надо? - начал Гоша и сам себя перебил: - Нет, сперва...

- Ай! - вырвалось у Елены Евгеньевны. Ей, сидевшей сбоку, удалось поймать самый момент возникновения "граммчиков" из ничего.

Остальные просто увидели, как Гоша развел ладони, а под ними стоял пластиковый порционный стаканчик.

- За знакомство, - сказал Гоша.

- Ну, я попал! - Тезка-Мишка длинно, с поворотами и вывертами выматерился, одновременно страшно копаясь за пазухой. - Шеф, отпусти меня! Бога ради, сам грешен, святым крестом клянусь - никому! В монастырь уйду, грехи замаливать!.. Нынче же вечером...

Он бухнулся на колени, вытянув перед собой крестик на суровом гайтане.

- Прекрати комедию! - рявкнул на него Михаил. - Что это тебе - театр? Встань, сядь сюда, и чтобы я тебя не видел и не слышал!

- Однако это становится забавным, - медленно сказал Павел, наблюдая, как Гоша приканчивает граммчики.

Михаила в этот момент больше интересовала реакция Елены Евгеньевны. После "ай!" она не издала ни звука, смотрела на Гошу без боязни, с одним только тревожным любопытством. Ее прекрасное лицо казалось посеревшим от усталости.

- Все это очень интересно, Егор Кузьмич, - сказал он Гоше, - а что еще вы можете?

- А чего хочешь! Что надо - то и могу. Вот... - И на столе появились разноцветные бутылки с ликерами. Две, вставши криво, завалились и разбились бы, не подхвати их Павел.

- Вот - еще... - Куча шоколадок, батончиков, "сникерсов", пакетов с кексами.

- Чего еще надо? - Гоша оглядел всех победным, хотя и сильно замутненным взором. - О! Хошь пари, как тебя... Стрелку со Спасской башни? Прямо сюда, хоч-шь?..

Далась сегодня Гоше эта стрелка. Он и не подозревал, а все потому, что тетя Неля, против обыкновения встав рано, безжалостно будила его под пиканье сигналов точного времени, а в Гошином сне оно стало грохотом курантов.

- Вы мне не говорите - алкаш. Может споткнуться человек? Спотыкнуться? Шампанского - на! Гоше стоит только знать - где, и я все могу. Хочешь стрелку? Обе...

счас...

Павел, тоже пристально наблюдавший за Гошей, который "плыл" на глазах, быстро подсел к нему, приобнял за плащ. Плечи у Гоши были такие узкие, что совершенно в нем терялись.

- Егор... Гоша, Кузьмич, - загудел доверительно, как старому корешу, - ну ее на... пардон, эту стрелку. Хватит с нас стрелок. Давай мы с тобой еще по стопарю? На пари? Чего-то мне не верится. Как ты их там добываешь, откуда берутся-то?

- А! - Гоша весь оживился. - Интересно! Теперь все вы Гошей интересуетесь, это раньше вам Гоша был как пыль, как тряпка... половик, ноги вытирать! Жена ушла... пусть идет! Пусть ей будет стыдно! Ничего, вы теперь все у меня... я вам всем сейчас...

Михаил похолодел. Что он может в следующий миг учудить? Что заставит явиться? Целиком винный погреб? Мокрое же место останется...

- Не, ты погоди, погоди, - вел свое Павел, вдруг круто захмелевший. - Ты мне про нее, голубушку, разъясни. Про нашу. Ну их, шипучки эти, бегать только... пардон. Давай по стопке! На брудершафт! Ну-ка...

Гоша икнул, на столе, где и так уж было не провернуться, появились два стакана "Российской". Паша быстренько привел их в боевую готовность и один за другим сноровисто влил, невнятно приговаривая, в Гошу.