Рой Медведев - Неизвестный Сталин

• Название: Неизвестный Сталин
• Автор: Рой Медведев
• Жанр: Политика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9691-0630-7

С распадом СССР были рассекречены многие архивы, у историков появилась возможность ознакомиться с новыми свидетельствами, документами, фактами, что спровоцировало небывалый поток литературы, в том числе и на тему «Сталин и сталинизм». Что же отличает «Неизвестного Сталина» Жореса и Роя Медведевых от остальных попыток исследователей раскрыть секреты великого вождя и его эпохи? Объективность. Авторы опираются исключительно на материалы архивов. К ранее изданному «Неизвестному Сталину», который уже переведен на двенадцать языков, добавлены новые разделы.

---

Конструкция урановой бомбы поэтому сравнительно проста: нужно мгновенно с помощью взрывной волны соединить две или три подкритические массы урана-235, создав одну критическую или суперкритическую, обеспечив в ее центре наличие источника нейтронов — инициатора. Расчеты показывали, что критическая масса урана равна примерно 25–40 килограммам и для выделения этого количества изотопа урана-235 путем газодиффузии фтористых соединений урана, с учетом возможных потерь газов в очень сложной и многоступенчатой системе, необходимо иметь несколько тонн чистого природного урана.

Критическая масса плутония намного ниже. Однако получение плутония является конечным результатом технологически очень сложного и длительного процесса регулируемой реакции распада урана-235 в особых реакторах. Выделяемые при распаде ядер урана-235 нейтроны, «внедряясь» в ядра урана-238, образуют, через промежуточную реакцию появления нептуния-239, ядра плутония-239 с примесью плутония-240. Для промышленного реактора с использованием графита как замедлителя нейтронов требовалось как минимум около 150 тонн природного урана.

Тем не менее Курчатов решил начать атомную программу в СССР с создания плутониевой, а не урановой бомбы. Это казалось более экономным именно в условиях дефицита урана. Выгружаемый из реактора «выгоревший» уран после выделения плутония снижает содержание урана-235 лишь очень незначительно, с 0,71 до 0,69 %. Поэтому и такой регенерированный на радиохимическом заводе уран все еще пригоден как сырье для получения урановых бомб. Завод, который строился уже в Верх-Нейвинске в Свердловской области для получения «бомбового» урана-235, должен был работать на регенерированном, а не на природном уране. Регенерированный уран содержит, однако, много радиоактивных примесей, и это делало работу с ним опаснее, чем операции с природным ураном.

Оба атомных центра, в Верх-Нейвинске (Свердловск-44) и возле Кыштыма (Челябинск-40), начали строить на основании подписанного Сталиным Постановления Совнаркома от 23 марта 1946 года. Хотя инициативы многих решений могли исходить от Курчатова, Ванникова, Берии или других начальников атомной индустрии, была принята практика подписания всех окончательных решений лично Сталиным. Это обеспечивало возможность привлечения к реализации решений многих других министерств и ведомств. Атомные стройки имели тогда в СССР абсолютный приоритет, и это подчеркивалось подписями Сталина даже под казавшимися тривиальными решениями.

Челябинск-40 начал строиться задолго до того, как было накоплено необходимое для его работы количество урана. В промышленной зоне этого центра нужно было построить в подземном варианте реактор мощностью в 100 тысяч киловатт, большой радиохимический завод по выделению плутония и регенерации урана, завод по получению металлического плутония в подкритических полусферах, хранилища отходов с высокой и средней радиоактивностью и множество других вспомогательных производств. Примерно в 10 километрах от промышленной зоны проектировалось построить жилой поселок, рассчитанный в то время на 25–30 тысяч жителей, тепловую электростанцию и другие объекты. Лагеря для заключенных и казармы для военных строителей проектировались почти рядом с промышленной зоной. Заключенные и военные строители вместе с охранно-конвойными войсками МВД прибывали в этот район первыми. В системе МВД Челябинск-40 имел кодовое название «Строительство № 859», а реактор и радиохимический завод, строившиеся одновременно, обозначались как «Комбинат № 817».

Ближайшие резервы заключенных и спецпереселенцев находились в промышленных районах Челябинска. Именно отсюда по распоряжению Берии были переведены в район Кыштыма первые 10 тысяч заключенных в июле 1946 года[151].

В октябре 1946 года лагерь заключенных Челябинска-40 получил собственный статус. К концу 1947 года в нем находилось уже 20 376 заключенных, которыми командовал генерал инженерной службы МВД М. М. Царевский[152]. В 1948 году, в связи с ускорением строительных работ, общее число строителей, заключенных и солдат военно-строительных полков МВД достигло 45 тысяч человек. Начальник лагеря, разделенного на одиннадцать отделений-лагпунктов, Царевский был одновременно назначен и начальником всего строительства промышленного комплекса.

Принципиальной разницы между заключенными и военными строителями не было. И те и другие управлялись из одного главка МВД — Главпромстроя. Оба контингента формировались в основном из числа бывших советских военнопленных и репатриантов-остарбайтеров, имевших опыт горных и строительных работ в германском плену. Один из участников строительства комбината № 817, Анатолий Вышемирский, свидетельствовал через 40 лет: «Я служил в армии в г. Свердловске в учебном танковом полку… В 1946 году из числа курсантов был сформирован батальон и отправлен под город Кыштым Челябинской области. В основном это были те, кто во время войны находились на оккупированной территории. Были среди них и участники войны. Если сказать точнее, то все мы были люди, так сказать, второго сорта, потому что на нас лежало несмываемое пятно немецкой оккупации… Под Кыштымом, куда мы прибыли, уже находились прибывшие ранее военно-строительные батальоны из бывших военнопленных, которых не распустили по домам после освобождения из плена. Многие из них были уже немолодые, были участники боев на Хасане, Халхин-Голе, финской кампании и даже Гражданской войны. Всех их роднило одно — они прошли все круги фашистского ада. В этом и была вся их вина… было там много и заключенных… Но и наши условия мало чем отличались от лагерных. Да мы и были все как в одном большом лагере»[153].

Эту же картину подтверждает и другой свидетель, Анатолий Семенович Осипов из Калининской области: «13 мая 1946 года нашу воинскую часть (346 ОПАБ) расформировали, а нас, молодых, 1925–1926 годов рождения, отправили эшелоном на Урал на станцию Кыштым… Там сформировали роты и батальоны из многих эшелонов. Все воинские части были зашифрованы. Наш полк получил наименование В/часть 05/08… Мы, воины-строители, были первыми, кто начал рыть огромный котлован под „объект № 1“, под здание неизвестного тогда сооружения. А потом это здание и начинку внутри его строили заключенные… Солдат-фронтовиков, но бывших в плену, сразу рассортировали по признаку: кем, какими войсками был освобожден. Было 4 категории: освобожденные американцами, англичанами, советскими войсками и не бывшие в оккупации. Самыми неблагонадежными считались американцы, потом англичане, потом русские и, наконец, „чистые“. Соответственно, и условия в казармах, и питание, и одежда»[154].

Свидетельства заключенных, которые работали на объекте в этот же период, рисуют сходную картину. Цитирую свидетельство И. П. Самохвалова из Коми АССР: «Жил и учился я в г. Челябинске. Из 8-го класса меня арестовали, мне не было еще 16 лет. Судили по ст. 58, п. 10, и дали 5 лет, так наказали за антисоветизм.

Вначале привезли в „колонию смерти“ в г. Карабаш. В конце 1946-го нас привезли в зону Кыштыма… Я попал в лагучасток № 9 на рабочей зоне, где строились объекты А, Б и Ц… Строили корпуса, а в них ставили огромные круглые емкости… Там я и освободился, ну а в сентябре 1949 года нас начали, освободившихся, увольнять, семейных и холостяков в телячие вагоны, оборудованные прожекторами и конвоем, и стали отправлять на этапы… Привезли в порт Находка, там посадили весь эшелон на пароход „Советская Латвия“ и через Охотское в Магадан… Нас распределили по приискам. Я попал км 600 от Сусумана на прииск „Желанный“…»[155]

Другие лагеря атомного ГУЛАГа также формировались в основном в 1946 году. При КБ-11, занявшем территорию вокруг поселка и монастыря в Сарове (местное население было выселено еще во время войны, когда здесь был завод по производству ракетных снарядов для «Катюш»), первый лагерь заключенных был создан в мае 1946 года. Заключенных отбирали из близрасположенных мордовских лагерей. Здесь строился атомград, известный впоследствии как Арзамас-16, наиболее засекреченный. К концу 1947 года число заключенных в этом лагере превысило 10 тысяч человек[156].

Верх-Нейвинский атомград (Свердловск-44), строившийся с 1946 года, начал промышленное разделение изотопов урана-235 и 238 лишь после успешного испытания первой советской атомной бомбы в августе 1949 года. К этому времени здесь был создан лагерь на 10 тысяч заключенных. В период активной работы предприятий этого центра в 1950–1951 годах число заключенных превысило 18 тысяч человек[157].

Жертвоприношения

Любой реактор имеет высокую вытяжную трубу для удаления в атмосферу газообразных продуктов ядерного деления. Некоторые из них, такие, как йод-131, удается частично задерживать фильтрами. Но инертные радиоактивные газы криптон-85 и ксенон-133 невозможно фиксировать никакими адсорбентами и до настоящего времени именно потому, что они инертные. Через высокие вентиляционные трубы они просто рассеиваются на большие расстояния и благодаря коротким периодам полураспада не накапливаются в атмосфере.