Егор Полторак - Звезды для нас

• Название: Звезды для нас
• Автор: Егор Полторак
• Жанр: Прочая детская литература

---

- Значит я не в ловушке!

- Почему? Разумеется, в ловушке. Ну, не в зеркале, само собой, нет, конечно нет. Иначе я не смогла бы с тобой разговаривать. Да и вообще, печально все бы закончилось, и, надо сказать, что все еще может закончиться печально. Ведь зеркало никто не отменял.

- Колдунья, - Алика закрыла глаза и вновь опустила голову на что-то, на чем она лежала. Стала ждать.

- Мне нравится эта девчонка! - удивилась Колдунья, - А ты что думала продавщица из рыбной лавки я, что ли?!

Алика не ответила - она ждала, когда ее сварят и съедят, и потом еще Белый кот рассказывал - будут приговаривать:

- Покатаюся, поваляюся, феиного мяса поевши...

- Ты очень маленькая и худая. Да и невкусная, наверно... - сказала Колдунья, - И к тому же все равно это выдумки, что я фей ловлю и ем. Я ведь сама.. В общем, хватит! Теперь меня слушай и запоминай все точно. Этой ночью ты должна привести ко мне рыжего - Лутьюфо. Чего бы это не стоило тебе.

- Вы... меня отпустите!

- Разумеется. Что ж я, сама за собакой по городу буду бегать, хватит с меня и тебя... Но ты должна дать мне слово, что сделаешь это!

- Но... зачем.

- Это вот необходимо. И знай, что уже сегодня днем вас будут искать, а если найдут, то - приехали. Пауки и Белый кот. Ты слышишь?

- Я ничего не понимаю, - обреченно вздохнула Алика, - Почему я должна привести Лутьюфо? Почему меня будут искать. И Белый кот совсем не здесь - он в хрустальной сфере... А...

- В какой еще сфере! Шляется где-нибудь поблизости. Вынюхивает!.. И ты должна. Пойми, должна! От этого зависит все! Ну... и ведь я тебя поймала, значит, должна съесть, а ведь не ем! Ну!

- ...Да, это правда... А все остальное... тоже правда?

- Все остальное - тоже... И все остальное сегодня ночью, глупая фея! И слово!

- Да. Честное слово!

- Девочка моя, - вдруг нежно сказала Колдунья, - Сделай это. Обязательно.

Очень быстро пролетело время, и ночь наступила. Впрочем, наступила и наступила. Кто спал, тот и спал. Кто-то видел сны, которые придумывали феи продавщице и многим. А когда просыпались, то забывали. Хотели вспомнить, не могли и выдумывали свое. Но это только сон. Но это был уже сон.

Алика и Лутьюфо шли по набережной канала Грибоедова. Лутьюфо шел, стараясь попадать в шаг с феей. Алика совсем не знала, зачем она идет - слово она, конечно, дала, но Лутьюфо? Он ведь не давал слова. А он шел, пушистый с висячими ушами, и поднимал голову - смотрел. И тогда она проводила пальцами по его затылку - очень короткая ласка. И он вскидывал уши - здорово. Он вскидывал уши - дольше стараясь задержать руку на голове.

Вода в канале блестела от луны черным. И почти не было страшно идти Алике - она была не одна, и она чувствовала себя первой - ведь это она шла, а Лутьюфо с ней.

- Лутьюфо, - сказала она задумчиво.

И собака посмотрела на нее спокойно и бережно.

- Лутьюфо и Лутьюфо. Тебя зовут Лутьюфо? Почему тебя зовут Лутьюфо.

Но вот уже дом, и снова в окне на четвертом этаже зеленая звезда.

- Пришли, - сказала Алика.

Потом:

- Сюда? - словно спросила у собаки. И та выбежала вперед и зацокала когтями внутрь подворотни.

Но, едва Алика закрыла за собой дверь подъезда, Лутьюфо заворчал, прижимая уши.

Алика остановилась, но все было, как и должно быть на лестнице старого дома - в меру страшным. Только перила поблескивали матовым, искрились, и липли к ним ладони, но мало ли - просто грязь - так можно думать.

Алика, а за ней Лутьюфо начали подниматься. Где-то наверху капала вода, судя по звуку, в подставленную кастрюлю. И слетело, мягко кружась, несколько кусочков ваты. Послышался шорох, когда Алика и собака были между вторым и третьим этажами. Внизу хлопнула дверь, и кто-то стал подниматься, торопливо покряхтывая и шурша.

Лутьюфо обернулся, и Алике пришлось остановиться. Перила заблестели сильнее - от них потянулись вниз и в стороны нити, перекручиваясь, как обнимаясь; совсем маленькие отростки лезли из перил вверх.

- Тень на плетень!!! - взвыл скрипучим голосом поднимавшийся, загремел банками, зазвенел стеклом и покатился по ступенькам до начала пролета. Там затих, но банки еще катились и ударялись в мягкое.

- Ну раньше же надо было, идиоты-идиоты! - скрипел тот, ворочаясь под всей этой посудой, - Обалдуи, бездельники, проходимцы!..

Нити от перил тянуться перестали и даже обвисли немного безвольно и непонимающе.

- Да давай, давай! - заорал тот, внизу, - Давай же!!!

И заверещало со всех сторон, посыпались с верхних площадок пауки, и Лутьюфо закрутился, сцепившись с толстым пауком, вылезшим из помойного ведра. Что-то скрипело, рвалось в клубке двух тел - рыжего и серого, и Алика подняла хрустальную палочку в левой руке в сторону сыпавшейся нечисти. И пауки остановились.

- Да это же просто для снов палка! - орал тот, кто все пытался выбраться из металлического и стеклянного хлама, - Вперед, или я вас всех съем, а потом сварю и изжарю! Вперед!!!

Алика, не зная, что делает, успела очертить полукруг по ступенькам, и это вновь остановило пауков. Но тут ее правую руку охватило тонкое и сильное и начало сжимать. Запястье онемело. А это тонкое тянуло к себе. Она успела поднять палочку повыше, и мимо в попытке достать ее просвистело тело небольшого паука, и паук врезался в помойное ведро. Его прихлопнуло крышкой, и он завизжал.

- Ну да вперед же, дохлые вы дромадеры! - скрипело снизу, - Убью всех! Собаку кто хватать будет! Толстого уже нет!

Действительно, Лутьюфо стоял, кровожадно поглядывая на столпившихся перед Аликой пауков, а толстый, с которым он дрался, лежал с разодранным брюхом и ни одной лапой уже не дергал.

- Эх-х-хэ-хэх!!! - тот, внизу, выбрался наконец-то из неудачной ловушки и затопал наверх, обдирая с себя последний мусор.

И пауки по стене ринулись к Лутьюфо, оставляя липкие полоски на штукатурке.

Алика уже не могла шевелиться совсем - она была прижата, привязана, прикручена к перилам и плакала от отчаянья и страха за Лутьюфо.

Первых пауков - они были намного меньше толстого - Лутьюфо расшвырял, но остальные окружили его и защелкали челюстями и, выставив лапы с колючками, медленно сжимали кольцо.

Наконец-то прибежал и тот, снизу, скрутил с головы консервную банку и сверкнул единственным глазом и двинул перекошенной челюстью:

- А ну, недоростки! Разойдись! Сейчас я его сначала разделаю, а потом с вами разберусь! А то ловушки на меня ставят... недоумки.

Но, пока он поворачивался, он пропустил темп, и уже еле-еле успел отпрыгнуть от взметнувшейся и упавшей всеми четырьмя лапами собаки. Как раз на то место, где только что он стоял.

- А-а!!! - взревел паук уже совсем страшным голосом.

Он выставил все колючки, но одной лапы уже не было - Лутьюфо его зацепил все-таки - и Бородул показал тощему юркому пауку, чтобы он встал слева. Со стороны оторванной лапы.

Они стояли мгновение, потом собака рванулась вперед. И тут же назад, когда веер колючек Бородула и тощего раскрылся перед самым ее носом... И снова вперед, и переплелись Бородул и Лутьюфо, а тощий отлетел к стене и остался у стены, несколько раз дрогнул и обмяк.

Рычание и скрип соединились, скрутились, и Бородул повис на спине собаки, сжав челюсти на шерсти и подбираясь колючками к животу. Но Лутьюфо прыгнул вперед, изгибаясь оскаленной мордой, но все-таки не дотягиваясь, не дотягиваясь до паука. Зато Алика пальцами толкнула вниз свою палочку, и зеленый свет мелькнул и пропал, с чавканием войдя в центр креста на панцире Бородула.

В совершенной тишине паук тяжело обвис и упал на ступеньки. Перевернулся, и палочка, захрустев, сломалась. Он закрыл глаза, открыл, двинул челюстью и прошептал:

- Фея... бутылки... это... теперь да...

Бородул умер.

Когда Лутьюфо повернулся к оставшимся паукам, они уже летели вниз на паутинках, от ужаса срываясь и цепляясь друг за друга.

На четвертом этаже открылась дверь, застучали вниз каблучки.

Женщина в черном платье, черном большом пледе и с такими черными волосами, что казались синими, провела по перилам и паутине, связавшей девочку, кусочком блестящего синего меха, и паутина съежилась в желтую пыль.

Время, время, время. Наступило утро.

Женщина стояла у зеркала, Алика сидела за столом, Лутьюфо лежал у ее ног.

- Вы молодцы, - говорила женщина, - То, что вы сделали, сделать было невозможно. Я и не думала, что они будут так. Я, когда Бородул уже схватил рыжего, подумала - конец. Но ты - девочка...

- Но как же! - спросила Алика, отодвигая пустую чашку и блюдце с вишневыми косточками, - Если вы знали, то почему вы не помогли, ведь...

- Каждый делает свое, девочка... ну! Я и Королева. Каждому дана возможность. Но теперь мы ходим, и мы не должны промахнуться!

- Я не понимаю ничего. Я совсем не понимаю. Что это такое? Очередь... А как же я теперь буду сны насылать. Ведь палочка сломалась...

- Да какие сны! Какие уж теперь сны! Теперь мы все заснем, если проиграем!

- ...Извините? Но я все равно ничего не понимаю. Ведь вот эти... которые там лежат, пауки. Что мы им сделали!