Клаудиа Дэйн - Игра с огнем

• Название: Игра с огнем
• Автор: Клаудиа Дэйн
• Издательство: Астрель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-43737-3

Чем поразить богатого герцога, немного уставшего от хищных охотниц за его титулом?

Умница Пенелопа Прествик прекрасно понимает: ни один мужчина не устоит перед чарами женщины, явно отдающей предпочтение другому.

Так или иначе Пенелопе удается заставить легкомысленного повесу маркиза Айвстона разыграть перед неприступным герцогом роль ее страстного поклонника.

Однако Пенелопе и невдомек, что страсть, которую искусно изображает маркиз, отнюдь не игра и Айвстон уже никому не уступит возлюбленную!..

---

— Нет, мисс Прествик, мне ничего не известно о китайском фарфоре, кроме того, что он очень дорогой и поэтому все хотят им обладать, — сказал Айвстон.

— Но если бы мы знали больше, то, возможно, поняли бы, почему он так востребован, — сказала мисс Прествик.

— Мисс Прествик, все можно объяснить логически, вы, как человек с логическим складом ума, должны это хорошо понимать. Если бы китайский фарфор стоил пенни за десяток, то хороший хозяин не стал бы из него даже свиней кормить. А так чем дороже вещь, тем больше охотников ее иметь. Закон торговли.

— Вы считаете, что у меня логический склад ума? — спросила она очень серьезно, и это было восхитительно. — Вы очень наблюдательны, лорд Айвстон.

Ее последние слова нарушили очарование момента. Ему хотелось услышать в свой адрес комплимент, нечто вроде: «Ах, как вы добры» или «Как это мило». Но мисс Прествик не была способна на такое. Она заметила его наблюдательность и решила, что он достоин похвалы — так добрый учитель хвалит старательного ученика.

Но, что еще хуже, он вдруг осознал, что ему нравится ее прямота. Это было даже мило. Он еще ни разу не встречал девушку, подобную мисс Прествик. Однажды он принял решение всячески избегать девиц на выданье, но даже в узком кругу своего общения ему не приходилось сталкиваться с такими необычными экземплярами.

Она обладала превосходными внешними данными. Блестящие волосы. Сияющие глаза. Восхитительная грудь. Очаровательное треугольное личико. Но дело было не только в этом: Стоило ей открыть рот, как становилось ясно, что она не стремится использовать свои данные, чтобы обратить на себя внимание, — она не обольщала, не льстила, не рассыпалась в комплиментах. По правде говоря, она даже не скрывала, что он подчас раздражает ее.

Пенелопа была уникальной. Айвстона пугало, что это волнует его, пробуждает интерес. Она просто очаровала его, поработила. И причина крылась в том, что ее отношение к нему было непривычным, непохожим на отношение других леди.

Он был не в силах оторваться от этого диковинного создания по имени Пенелопа.

— Однако даже вы должны признать, что дороговизна китайского фарфора объясняется еще и тем, что каждая вещица является уникальным произведением искусства и поистине прекрасна.

— Даже я, мисс Прествик? — воскликнул он. — Вы хотите сказать, что я ничего не понимаю в красивых вещах? И настолько слеп, что не смогу оценить произведение искусства, даже если мне сунут его под нос?

— Ничего подобного, лорд Айвстон, — сказала она, чопорно поджав губки, и посмотрела на него, как на полного тупицу. — По-моему, совершенно очевидно, что по-настоящему ценное произведение искусства должно быть труднодоступным. Думаю, большие деньги платят не за красоту, а за исключительность вещи.

— Разве обычные вещи могут быть прекрасными, мисс Прествик?

Он сказал это намеренно, чтобы позлить ее. Ему нравилось выводить Пенелопу из себя, но почему это доставляет ему такое удовольствие, он и сам не понимал.

Может быть, все дело в этом споре о редких вещах? Возможно.

— А как же красота природы, лорд Айвстон? — парировала она.

— Или трогательное великолепие розы? — предположил он, подметив, как у нее перехватило горло, и Пенелопа отвела взгляд.

Видимо, Кранли не зря посоветовал ему поговорить с Пенелопой о розах. Как ни странно, любое упоминание о них вызывало у нее раздражение. Такую реакцию трудно назвать позитивной.

— Вы же не станете отрицать, что розы действительно прекрасны? — сказала она.

— Я ничего не имею против роз или леди, которая их выращивает, — ответил Айвстон.

Она нервно поправила шаль и оглядела гостиную, избегая его взгляда. Что же все-таки не так с ее розами?

— Полагаю, розы по-прежнему прекрасны, несмотря на события, которые имели место на вашем балу? — спросил он.

— Все слишком озабочены судьбой моих роз! — довольно резко сказала она. — Не думала, что представителей высшего света так интересует флористика.

— Почему вас это удивляет, мисс Прествик? — сказал он, пытаясь сдержать непреодолимое желание поддразнить ее, но попытка провалилась. — И в высшем свете люди имеют разнообразные пристрастия, как самые банальные, так и необычные.

Она посмотрела на него с укором, что удивительно ей шло.

— Может быть, вам стоит пойти в лавку и купить сатирический листок, чтобы узнать по этому вопросу все, лорд Айвстон?

Очень неуместное замечание, ибо Кранли и его невеста самым безжалостным образом были осмеяны в одном из таких листков, причем там ни слова не упоминалось о том, что они вскоре поженились. Неужели Пенелопа просто не может удержаться от неуместных и нелепых замечаний? А ее брат, неужели этому бедняге на роду написано сглаживать острые углы? Но сейчас его не было рядом.

Сможет ли она обойтись без него? Вряд ли мисс Прествик умышленно намекала на Кранли, упоминая о сатирическом листке и банальных увлечениях, но Айвстон почувствовал себя уязвленным и решил дать достойный отпор строптивой Пенелопе Прествик, тем более что это доставляло ему несказанное удовольствие. К тому же он просто обязан защищать честь семьи. А еще он сгорал от любопытства, что же будет дальше.

— А может быть, это вам стоит навестить свои поломанные, растерзанные розы? На карикатуре с Кранли и леди Амелией изображены ваша оранжерея и ваши розы. Вам не кажется, что вы несете ответственность за то, что происходит у вас на балу? А может, вы сами подсказали идею этой карикатуры, шепнув пару слов какому-нибудь субъекту, который с радостью поделился информацией с Гиллреем[1]?

От удивления Пенелопа некоторое время ничего не могла сказать, лишь открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Затем она приподнялась на цыпочки, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, и возмущенно заговорила:

— Как вам такое в голову могло прийти? Думаете, мне приятно сознавать, что бал был безнадежно испорчен этой… этой неподобающей возней в моей оранжерее, приведшей к скандалу? Неужели вы считаете, что я в восторге от того, что мои розы стали предметом всеобщего обсуждения и символом позора, о чем люди вряд ли когда-нибудь забудут? И если бы я хотела устроить скандал на балу в собственном доме, то, поверьте, пошла бы к Гиллрею сама. К вашему сведению, лорд Айвстон, я не из тех людей, которые перекладывают свои заботы на плечи других, что, несомненно, вас удивляет, поскольку вы не имеете подобной привычки и делаете все чужими руками: всем доподлинно известно, что вы заставляете своего младшего брата разбираться с дамами, которые толпами преследуют вас. И мне искренне жаль тех женщин, которые стремятся выйти за вас замуж, ибо они просто глупы. — Сделав над собой усилие, Пенелопа замолчала.

— Вы жалеете их, потому что они хотят замуж за такого человека, как я? — спросил он вкрадчиво и мягко, как будто накрыл пуховым одеялом.

— Я не собираюсь судить, что вы за человек или каким мужем вы станете, — сказала она и из-за его плеча оглядела гостиную, осознав, насколько мелодраматично и едко прозвучали ее слова. В гневе мисс Прествик была крайне несдержанна. Еще одна ее пикантная особенность, над которой он поразмыслит позже. — Но выводы о вашей натуре основаны на моих личных наблюдениях.

— Язвительные выводы, — сказал он.

— Однако мои наблюдения имеют под собой реальную почву! А ваши обвинения голословны, но не менее язвительны! — выпалила она, перевела дыхание и поджала губы. Айвстон тут же подумал, что рот у нее очаровательный. — Представить не могу, что мы опять сцепились, лорд Айвстон. Поверьте, я не испытываю к вам враждебности. Но признайтесь, что вы намеренно меня спровоцировали, и это несправедливо.

— Признаюсь, — пробормотал он.

Сознает ли она, что постоянно указывает и приказывает? Скорее всего нет. Женщины делают это неосознанно, не понимая, что этим отталкивают от себя мужчин. Но Айвстон вдруг с удивлением обнаружил, что его это не отталкивает, скорее наоборот. Чем больше страсти было в словах, которые произносил этот очаровательный маленький рот, тем больше волновала его Пенелопа. В его присутствии она не испытывала ничего похожего на смущение или волнение. Он знал только одну женщину, которая не терялась перед ним, и это была его мать. И естественно, София, но ее нельзя было причислить к разряду невинных молодых светских девушек, которые ищут мужа с титулом. А Пенелопа, несомненно, хотела выйти замуж. Было бы глупо не стремиться к этому, а она, по ее собственному определению, не была глупой.

— Вы считаете, что мы сцепились, мисс Прествик? — спросил он. — Наверное, вы ждете, что я сейчас позову Кранли и он встанет на мою защиту, но в данном случае мне хочется самому попытать счастья. Да здравствует схватка, мисс Прествик. Один на один с вами. Думаете, я справлюсь?