Генрих Мамоев - Сет из Хада

• Название: Сет из Хада
• Автор: Генрих Мамоев
• Жанр: Фэнтези

---

— …А я прожила столько, — между тем Ада продолжала изливать на Сета свое возмущение, — что могу с уверенностью сказать — такого никогда не было! Даже во время Последней войны! А сейчас еще эти землетрясения! — Ада возмущенно посмотрела на Сета, словно вина за землетрясения лежала только на нем, — Вы знаете, что у многих не выдерживают нервы?!

Она была так убедительна в своем возмущении, что Сет даже почувствовал себя виноватым. Но ответить не успел — появление Ксафана прервало ее монолог, от которого старший следователь по особо тяжким грехам начал уже уставать. Увидев гостя, Ксафан удивленно вскинул вверх лохматые брови:

— Сет?! Не ожидал. Надеюсь, ты не болен?

— Теперь уже нет, — ответил Сет.

— Ну и хорошо, а то мне тебя даже и положить некуда — клиника переполнена.

— Да, Ада мне уже рассказала.

— Пойдем в мой кабинет, — Ксафан посмотрел на преданно глядящую Аду, и сказал, — Ада, сооруди нам чего-нибудь, — взглянув на Сета, Ксафан спросил, — надеюсь, ты не откажешься со мной пообедать?

— Нет, не откажусь, — сказал Сет, почувствовав, как радостно отозвался его желудок на предложение лекаря.

— Все уже давно готово, доктор Ксафан, — живо ответила Ада, — я сейчас принесу.

Ксафан и Сет вошли в просторный кабинет и, усевшись с разных концов небольшого столика, омыли руки в принесенных Адой чашках с теплой водой. Дождавшись, пока они останутся одни, Ксафан взглянул на Сета, и спросил:

— Итак, чем обязан визиту столь высокого гостя? Думаю, только важное дело могло заставить тебя явиться в эту обитель боли.

— Не такой уж я и высокий, — засмеялся Сет, — но ты прав, Ксафан, я приехал не просто так.

— Тогда выкладывай, пока я не начал есть. А то испортишь аппетит своими убийствами.

Сет подумал, что вряд ли это возможно — на своем долгом веку Ксафан видел столько мертвецов, но сказал другое:

— У меня не совсем обычная просьба но, прежде я хочу, чтобы ты прочитал эту бумагу.

Произнося эти слова, Сет одновременно достал гербовую бумагу выданную Рофокалом, и протянул ее лекарю. Тот внимательно прочитал ее и, отдав назад, сказал:

— А говоришь, не высокий. Что-то не припомню, чтобы ко мне приходили с такой бумагой. Ну, считай, я проникся. Чего от меня нужно?

Подумав, что с повидавшим всякого старым лекарем лучше говорить начистоту, Сет посмотрел в его усталые глаза, и сказал:

— Этой ночью в клинику были доставлены трое раненных «обращенных», один из которых умер…

— Да, — Ксафан кивнул большой головой, — помню. Твой Велиар все ходил тут, допрашивал их, а они еле живые, — Ксафан взглянул на Сета, — и?

— Мне нужно, чтобы ты «проник» в одного из них, — не уводя взгляда, ответил Сет, — это очень важно.

Ксафан ответил не сразу. И дело было вовсе не в Аде, которая в эту минуту вошла в кабинет, неся сразу несколько тарелок с едой, запах которой почему-то сразу навеял на Сета полузабытые воспоминания. Дождавшись, пока разложив тарелки и, пожелав приятного аппетита, она выйдет из кабинета, Ксафан взял двузубую вилку и, подцепив на нее приличный кусок мяса, сказал:

— Важно, говоришь?

— Очень, — Сет кивком подтвердил свои слова, в ожидании ответа лекаря не дотрагиваясь до приборов.

— Ты понимаешь, что с ним станет после этого?

Сет кивнул.

— Это грешник, Ксафан, убийца, и его развоплощение всего лишь вопрос времени. Но было бы неразумно перед этим не попробовать узнать, что ему известно. А прошу я тебя только потому, что уверен — добровольно он ни за что не признается.

Ксафан понюхал наколотый на вилку аппетитный кусок и, коротко кивнув Сету, сказал:

— Да, не зря ты показал мне эту бумагу. Что ж, Рофокал не глуп, и не будет просто так раздавать такие полномочия.

— Так ты согласен? — Спросил Сет, не зная как понимать его слова.

— А разве у меня есть выбор? — Удивленно посмотрел на него лекарь, — А теперь давай есть, пока не остыло это чудо поварского искусства.

Облегченно вздохнув, Сет с удовольствием последовал его совету…

* * *

…Он смотрел на лежащего на узкой койке Надгробного, который чем-то неуловимо напоминал Эфиппаса, и старался унять охватившее его волнение. Бормочущий себе под нос Ксафан запер дверь и, усевшись на табурет, взял руку испуганного взглянувшего на него «обращенного». Чтобы не пропустить ни слова, Сет устроился с другой стороны койки и взглянул на Ксафана, который пристально смотрел на смертельно бледного Надгробного. Прошло несколько томительных секунд полного молчания, и Сет увидел, как глаза Надгробного закрылись. Не поворачиваясь к Сету, Ксафан негромко произнес:

— Спрашивай.

Вопросов было несколько но, предупрежденный Ксафаном, что сеанс будет коротким, так как «обращенный» мог не выдержать длительного давления, Сет заранее подготовил самые важные, на его взгляд, вопросы.

— Где ты взял этот клинок?

Веки Надгробного чуть дернулись, и Сет увидел, как заметались под ними глазные яблоки. «Обращенный» открыл глаза, посмотрел на клинок, который держал перед ним Сет, и произнес:

— Эфиппас… дал.

Сет удовлетворенно кивнул головой — он ожидал услышать именно такой ответ, и задал следующий вопрос:

— Зачем?

— Обещал подарить… если…, - Надгробный замолчал, глядя куда-то сквозь Сета.

— Если что?

— Если узнаю…

— Что? — Сет наклонился, чтобы лучше расслышать еле слышный голос умирающего.

— Я рассказал ему…, Скелетов… убил Жмурова…

— Откуда тебе это известно?

— Скелетов… у меня прятался…, сначала….

— Прятался после убийства?

— Да…, боялся, что… его тоже…

— Убьют? Кто?!

— Не знаю…, он… не сказал.

— Что было потом?

— Он испугался…, - Надгробный откашлялся, и добавил, — и ушел…

— Как вы нашли его?

— Эфиппас сказал, что он… захочет уйти…

— Куда? На «ту сторону»?

— Да…, чтобы переждать…, - «обращенный» наморщил брови, словно пытаясь вспомнить мучившую его деталь.

— И Эфиппас приказал тебе наблюдать за домом Абигора?

— Да…, - еле слышно ответил умирающий.

— И вы дали Скелетову украсть печать, а потом поймали его?

— Да…

— Почему ты убил его?

— Я…, не хотел…, случайно…, - Надгробный тяжело задышал.

— Ну, да, — усмехнулся Сет, — двадцать несовместимых с жизнью ран, это, конечно, случайность.

— Я тоже… умираю…, - тихо, но резонно прошептал Надгробный, — он вырвал… клинок, и чуть не убил… нас, пока… не отняли…

— Что тебе велел узнать Эфиппас?!

— Кто… приказал…, - Надгробный вдруг замер, и Сет испугался, что он так и умрет, не сказав главного.

Взглянув на Ксафана, Сет уже хотел что-то сказать, но лекарь кивнул и, предвосхищая его вопрос, негромко проговорил:

— Погоди, дай ему отдышаться.

Он оказался прав — через несколько, показавшихся бесконечными мгновений Надгробный открыл глаза и, посмотрев Сету в глаза, произнес:

— Убить… Жмурова!

— Он назвал имя? — Сет с трудом сохранял на лице спокойное выражение.

— Нет…, начал… драться…

— И ты убил его, — констатировал Сет.

Надгробный не ответил. Сет взглянул на молчаливого Ксафана, словно спрашивая, сколько еще выдержит слабеющий на глазах «обращенный». Догадавшись, Ксафан едва заметно пожал плечами. Сет несильно потряс плечо тяжело задышавшего Надгробного.

— У кого сейчас сигила?

— У Эфиппаса, — пауза, — он обещал… вернуть, — голос Надгробного звучал все тише, — когда… все утихнет…

— Зачем она тебе?

— Я… хотел…

Сет напряженно ждал ответа. Лицо Надгробного покрылось мелкой испариной. Увидев хмуро сдвинутые брови Ксафана, Сет быстро спросил:

— Ты хотел сбежать?

Надгробный молчал. Сет обеспокоенно взглянул на Ксафана, и увидел, как озабоченно качает головой старый лекарь. Тело Надгробного вдруг дернулось, выгибаясь в судороге, и Ксафан быстро положил ему на лоб свою широкую ладонь. Взглянув на Сета, он негромко сказал:

— Он умирает.

Внезапно обмякнув, Надгробный замер. Глазные яблоки не шевелились, не было слышно ни дыхания, ни хрипов. Сет посмотрел на встающего с табурета Ксафана. Тот коротко кивнул:

— Все…

Сет убрал клинок и, не глядя на Ксафана, произнес:

— Чистилище все же лучше, чем полное развоплощение.

Ксафан кивнул и, не глядя на Сета, спокойно произнес:

— Тебе виднее. Знаешь, зачем ему была нужна печать?

Сет молча покачал головой.

— Он хотел увидеть свою семью.

Сет ничего не ответил. Он смотрел на изменившееся лицо «обращенного», и думал о том, какая странная доля выпала этому воплощению Эфиппаса. Как в том, так и в этом мире он был лишь исполнителем воли Эфиппаса, живя и умирая во исполнение замыслов и желаний судейского. Думал о том, что его душа навеки будет помещена в Чистилище — грех убийства был самым тяжелым, и отвечать за него будет именно убийца, а не пославший его. Сет думал, что ни в том, ни в этом мире нет справедливости, потому что и там и здесь все получает сильный, а за все отдувается слабый. Это закон, который был придуман не живыми существами, а кем-то намного умнее всех живущих и сейчас, и когда-либо вообще. Но, несмотря на всю его несправедливость, Сет понимал, что иначе быть не может — это закон жизни, где жизнь это борьба, и у кого меньше сил, тот умирает…