Яков Цивьян - Мои пациенты

• Название: Мои пациенты
• Автор: Яков Цивьян
• Издательство: Западно-Сибирское книжное издательство
• Жанр: Медицина
• Год: 1980

Эта книга — новое произведение известного хирурга-ортопеда Якова Леонтьевича Цивьяна. В яркой, доступной широкому читателю форме автор рассказывает о судьбе своих пациентов, в которую трагедией вошла болезнь. Каждый из «трудных» больных оставил в сердце врача неизгладимый след. Они стали близки друг другу — человек, возвращенный к жизни, к работе, к радости, и хирург, чьи руки, воля и умение сохранили эту жизнь и наполнили ее смыслом. И об этом тоже — книга Я. Л. Цивьяна.

---

Вот на третий день после операции старшина при повороте в постели почувствовал внезапную резкую боль в правой поясничной области и в правой ноге. Больше того, он отметил отсутствие движений в стопе — паралич ее. Проведенное обследование показало, что наступило повторное выпадание масс межпозвонкового диска, не удаленных в процессе первого оперативного вмешательства…

Операции по удалению грыжи диска широко практикуются среди нейрохирургов. Мое отрицательное к ним отношение объясняется вышеупомянутыми недостатками. Ведь, в конечном итоге, грыжа диска — это эпизод в течении болезни — межпозвонкового поясничного остеохондроза. Нельзя же вместо того, чтобы лечить саму болезнь, устранить только одно её осложнение.

Я не признаю нерадикальных операций еще и по той причине, что они не столь редко бывают бесполезным вмешательством. Выше я говорил о том, что однотипные синдромы при поясничном межпозвонковом остеохондрозе возникают и при грыже диска и при его протрузии. Вот и представим себе, что у пациента с протрузией диска сзади обнажен и вскрыт позвоночный канал. Смещены оболочки спинного мозга и обнажена задняя стенка межпозвонкового диска — его фиброзного кольца, где должен быть разрыв его и грыжа. А их там не обнаружено. Не обнаружено, несмотря на то, что симптомы сдавления корешка были налицо, что во время контрастного рентгеновского исследования был обнаружен в области этого диска «дефект наполнения». Это вполне закономерно, если хорошо знать причины, вызывающие различные условия для возникновения болей и других признаков сдавления спинномозгового корешка! Ведь протрузия диска — это процесс динамический. Протрузия имеется в то время, когда человек стоит, сидит или каким-либо другим образом нагружает свой позвоночник. Эта протрузия исчезает, если вертикальные нагрузки с позвоночника сняты. А в процессе операции они обязательно сняты. Ведь пациент лежит на операционном столе, да еще находится под действием наркоза или лекарственных веществ, расслабляющих его мышцы. Ничего не будет найдено в процессе такой операции. Рану зашьют. А когда пациент встанет на ноги, то у него вновь появится боль, так как вновь наступит протрузия диска. Вот по этим причинам я не признаю нерадикальных операций и не делаю их.

Если межпозвонковый диск болен, несостоятелен, его нужно убрать, изъять полностью, тела двух смежных позвонков в этом случае сращиваются костной тканью, что гарантирует от возврата болезни. В эту и ранее существовавшую операцию, в свое время, теперь уже много лет назад, я внес элемент новизны, суть которого сводится к тому, что смежные позвонки после удаления больного диска сращиваются друг с другом в нормальных анатомических соотношениях. Эта операция названа «тотальной дискэктомией» с «расклинивающим корпородезом», что значит: полное удаление диска со сращением тел смежных позвонков в положении расклинивания. А расклинивание это крайне нужно, так как при дистрофическом поражении межпозвонкового диска — остеохондрозе — возникает сближение двух смежных позвонков из-за снижения высоты межпозвонкового диска, что и приводит к инклинации — захождению суставных отростков одного на другой, а это, в свою очередь, приводит к уменьшению высоты межпозвонкового отверстия и возможности ущемления нервного корешка.

Операция полного удаления больного диска с последующим расклинивающим корпородезом лишена всех тех недостатков, которые свойственны ранее описанной нерадикальной операции. Правда, она требует более длительного послеоперационного лечения и пребывания в постели в течение трех-четырех месяцев. В этом ее противники видят недостаток, которым и козыряют. А больной человек, не разбираясь во всех этих деталях, естественно, легче склоняется к тому методу лечения, который требует меньшего времени.

На предложенную операцию жена художника и ее муж согласились. Был назначен день операции. Велась необходимая подготовка больной к предстоящему…

Вот наступил назначенный день — обычный операционный день для клиники и необычный — единственный в жизни — для пациентки.

Современная операция — это большой многодневный труд многих людей. Современная операция — это и сложная современная техника. Все должно работать безотказно, своевременно и полноценно. Ни на что не может быть каких-либо скидок. Прежде всего — строжайшая асептика во всем, что приходит в соприкосновение с раной пациента. Следовательно, и белье, которым прикрывается операционное поле, и инструментарий, которым будут манипулировать хирург и его помощники, и наконечник электродиатермического аппарата, которым будет останавливаться кровотечение из мелких сосудов, и все прочие инструменты должны быть обеззаражены. Все это делается накануне. И операционное белье и марля, нарезанная в виде специальных салфеток различной величины и формы, автоклавируются. Кипятится инструментарий. Обеззараживаются приборы. Операционная также стерилизуется: облучается «искусственным солнцем» — мощной кварцевой горелкой. Предварительно пол, стены, потолок операционной моются обеззараживающими растворами.

Рано утром начинается жизнь операционной. Очень рано приходит старшая операционная сестра — она всегда стоит со мной на операциях. Вот уже много лет каждый операционный день мы работаем вместе. Приходят ее помощники — операционные сестры, санитарки, техник по гипсованию — специалист по наложению гипсовых повязок. Проверяются аппаратура и инструментарий. Из стерилизационной доставляют в специальных цилиндрических никелированных барабанах стерильное белье и материалы. Проверяется работа электродиатермии. Включается телевизионная установка, с помощью которой в различных помещениях клиники можно следить за ходом операции на экранах телевизоров, и специальное освещение, без которого невозможно работать хирургу в глубине раны. Проверяются механизмы операционного стола, чтобы во время операции не возникло «сюрпризов». В общем, идет последняя, генеральная репетиция. Переодетая в специальный костюм, «моется» операционная сестра. После обработки рук ее облачают в стерильное белье и маску.

Начинаю «мыться» и я со своими помощниками. Мыться — значит обработать руки, сделать их стерильными. Суть обработки в том, что нужно, помимо чисто механической очистки кожной поверхности рук и особенно кистей и пальцев, обработать кожу так, чтобы закрылись кожные поры, в которых у человека гнездится инфекция. В последние годы предложено огромное количество способов обработки рук хирурга с помощью новейших моющих средств и синтетики. Я и мои помощники придерживаемся старого метода обработки рук, предложенного выдающимся отечественным хирургом академиком Сергеем Ивановичем Спасокукоцким. Руки моют щетками с мылом под теплой проточной водой, а затем — в двух тазиках с раствором нашатырного спирта. Такая обработка придает рукам стерильность в течение двух-трех часов. А так как в процессе операции в промежутках между этапами хирург повторно моет руки, то они остаются стерильными даже в процессе весьма длительных операций.

Мои руки вымыты и высушены стерильной марлевой салфеткой. Дважды я обработал их спиртом, а кончики пальцев и ногтевые ложа смазал настойкой йода. На меня надели стерильные халат, маску, резиновые перчатки. Я облачен к операции. Именно так можно назвать эту весьма ответственную и, я бы сказал, торжественную процедуру. Облачены и мои помощники.

А жена художника уже на операционном столе. Она спит, но еще не тем сном, который нужен мне для операции. Пока мои помощники и я готовимся к операции, врач-анестезиолог готовит больную. Еще накануне вечером она получила медикаменты, которые снизили возбудимость и вызвали желание спать. Сейчас, на операционном столе, ей в вену ввели лекарство, которое почти моментально погрузило ее в сон — осуществлен так называемый вводный наркоз, чтобы больная не ощущала и не осознавала всего последующего, чтобы она «не присутствовала» на своей операции. После того, как больная заснула, в вену через ту же иглу ей ввели так называемые релаксанты — лекарственные вещества, вызывающие паралич поперечнополосатой мускулатуры, в том числе и дыхательной. Этим самым было выключено собственное дыхание больной — теперь без помощи анестезиолога дышать она не может. В трахею пациентки анестезиолог ввел специальную дыхательную резиновую трубку, которая соединена с автоматически работающим дыхательным аппаратом. Теперь лежащая на операционном столе пациентка дышит только за счет работы аппарата. Его механизмы подают в легкие больной смесь кислорода с эфиром и закисью азота. Эта смесь и обеспечивает хороший сон и доставку кислорода, необходимого для поддержания жизни в тканях организма.

Я готовлю операционное поле. Обкладываю его стерильными простынями, которые прикрепляю специальными цапками к коже живота. Хотя боль локализуется в позвоночнике, операционное поле сейчас — стенка живота. К позвоночнику, к больному межпозвонковому диску я подойду спереди, так как этот диск находится в передних отделах позвоночного столба, кпереди от спинного мозга. Только из переднего оперативного доступа я сумею полностью удалить диск, причинивший столько бед жене художника, и осуществить расклинивание смежных позвонков.