Александр Данилин - LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости

• Название: LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости
• Автор: Александр Данилин
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01464-7

Книга А. Данилина, известного врача-нарколога, — это шокирующие откровения, непредвзятая объективность, всесторонняя освещенность, сложнейший диалог с представителями самых разных мистических, философских, психологических и псевдорелигиозных учений о феномене ушедшего тысячелетия — LSD. Необычная по широте охвата проблемы и своеобразию изложения материала книга несомненно вызовет интерес у огромной читательской аудитории, заставит задуматься о подлинном смысле многих феноменов и глубоко осмыслить проблему — почему люди употребляют наркотики.

---

Отнюдь не случайно и не по глупости сталинский «дионисический» социализм запретил джаз, поставив слушание музыки в один ряд с… уголовным преступлением. Сталин правильно ощутил джаз как «музыку анархистов», это и была музыка ярких одиночек, непрерывно напоминавшая слушателю о существовании «Я» — образа Бога в человеческих душах.

Суфий X. Инайят Хан пытался понять роль современной ему популярной музыки.

«Как возникает огромная популярность джаза, — писал он. — Джаз не заставляет мозг много думать о технической стороне музыки; он не принуждает душу углубляться в духовное; он не заставляет сердце чувствовать глубже — он затрагивает тело. Он позволяет ему обновить жизненную силу с помощью определенного ритма и определенного звука; это дает людям — я имею в виду большинство — большую энергию и заинтересованность, чем музыка, которая напрягает ум. Тех, кто не хочет быть возвышенным духовно, кто не верит в духовные вещи и кто не хочет утруждаться, джаз оставляет в одиночестве; хотя в то же время он затрагивает всех, кто слышит его».

Книга Инайят Хана «Мистицизм звука» написана в 1914 году, в годы становления новой музыкальной традиции блюза-джаза. Хан не знал тогда ни джазовых импровизаций, включая темы Баха, ни Эллингтона, ни гос-пельных распевов. Вряд ли сегодня найдется хоть один музыкант, согласный с тем, что джаз «не заставляет сердце чувствовать глубже».

Не знал Инайят Хан и того, что элементы классической музыки («музыка, развивающая дух», по его определению) и джаза сольются и к середине века во многом станут единым целым.

Можно утверждать, что джаз — это музыка, в которой дух и тело существуют в неразрывном единстве.

Вот как Инайят Хал описывает влияние звука на тело человека:

«Помимо психического и духовного эффекта, который звук производит на человека, существует и физический эффект. С метафизической точки зрения, дыхание является жизненным током праны; этот жизненный ток существует и в таких вещах, как жильные струны или кожа барабанов. В них тоже есть часть жизни, и именно в этой мере их жизненный ток становится слышимым, он затрагивает прану живых созданий и придает им дополнительную жизнь. Именно по этой причине примитивные племена, которые имеют только барабан или простые духовные инструменты, постоянно играя на них, входят в такое состояние, что наслаждаются экстазом».

Неслыханная популярность блюза-джаза, по всей видимости, стала возможной потому, что у человечества накопилась колоссальная потребность в такой энергетике извне, в метапрограммировании собственной цельности, — а именно это новые ритмы несли в себе.

Само слияние ритма тамтамов и основ классической христианской музыки уже обусловливалось потребностью в слиянии духа и тела. Танец способствовал этому слиянию и, несомненно, исподволь учил чувствовать другого человека.

Мы говорим об очень важных вещах. В самом понятии «джаз» кристаллизируется одна из основных экзистенциальных проблем века безверия — проблема отчужденности духа (или чувства «Я») от тела. Разрыв между телом (внешней оболочкой) и «Я» (ощущением индивидуальности) стал главным симптомом и диагнозом XX столетия.

Под «телом» подразумевается, естественно, не скелет и мягкие ткани, но ощущение себя в пространстве и времени как отдельного целостного и поэтому полностью отвечающего за свои действия существа. Вот как говорил об этом Лев Платонович Карсавин:

«Дух — синоним единства. Духовность обозначает ту либо иную степень единства. Но не мыслимо и не возможно единство само по себе; не возможен отвлеченный дух: его нет и быть не может. Единство — источник и начало множества…

…Иными словами, личность ни духовна, ни телесна, но духовно-телесна. И, как дух, личность не единство, противостоящее ее телесности (в этом смысле она — абстрактный дух, дух без содержания), но единство самой этой телесности и воссоединение разъединяющегося или «дух животворящий». Дух не тело, но у него нет своего, «духовного», содержания (что делало бы его телом), ибо он — духовность телесности. Дух на тело «нисходит», телесное «берет», воссоединяет и воссоединяет с собою».

Разрыв между душой и телом — это разрыв между «Я» и поступком, между «Я» и принятием решения. Кому из нас не знакомо ощущение того, что он совершил поступок, который на самом деле его «Я» совершить не могло?

Поговорите с осужденными на смертную казнь, и вы услышите вечное раскольниковское — это сделал не я, какой-то бес управлял моим телом и душой/

В случае, когда раскол между телом и духом окончателен и невосполним, налицо болезненное состояние, недуг, который с начала XX века называется шизофренией.

Джазовая музыка была одним из немногих культурных механизмов, который помогал человеку встретиться с самим собой: посредством танцевальных элементов, пульсирующей энергетики тамтамов объединить тело и дух в синтезе внутренне напряженного чувствования не только себя как личности, но и партнера — другого. Джазовый танец заставлял сопереживать чувства партнера через единую сближающую внутреннюю тональность.

И вот что интересно: Роберт Лэнг, отрицательно относившийся к популярной музыке, пишет о нескольких своих пациентах, страдавших резко выраженной онтологической неуверенностью:

«Насколько я могу судить, существовала лишь одна ситуация, в которой они могли «дать себе волю» (в смысле — чувствовать себя способными на поступок. — А.Д.); это случалось, когда они слушали джаз».

Джаз способствовал тому, что Лэнг называл онтологической уверенностью.

Блюз, джаз и госпел привели в 40-х годах к появлению ритм-энд-блюза — танцевальной музыки, основанной на блюзовом ритме, госпельных распевах и джазовом смещении долей такта.

Ритм-энд-блюз, европейски смягченный, привел к стилю рокабили, ставшему популярным в 50-е годы. Ритм-энд-блюз и рокабили открыли эру рок-н-ролла — музыкального направления, которое и по сей день во многом определяет сознание молодых.

Рок-н-ролл, в свою очередь, повлиял и на традиционных джазовых музыкантов. Появились новые направления. В джазе это — бибоп, а в популярной музыке — соответствующие ему необлюзовые стили: такие, как фанки или соул.

Развивался и сам рок-н-ролл. Его исполнители пытались двигаться в сторону от блюза, создавали самостоятельный «белый» ритм. Так возникла музыка в стиле бит, а вслед за ней и тяжелый рок.

Но именно здесь, в начале 60-х, что-то случилось…

Бит, а за ним и рок начали постепенно утрачивать связь со своими блюзовыми корнями. В рок-музыке мелодический ряд стал проще, утрачивалось пульсирующее теплое свинговое начало, и ритм выстукивался уже как бы ради самого себя.

Блюзовый ритм в рок-музыке лишился главного — диссонансов, внутренней трагичности музыкальной темы. В роке конца 60-х годов блюз начал свое движение назад к военному маршу.

Появление и выдвижение на первый план электро-бас-гитар создали возможность проведения массового «музыкального внушения» — навязывания ритма.

Если любителю рок-музыки во время концерта или приватного прослушивания снять энцефалограмму (нам несколько раз приходилось это делать), то окажется, что картина электромагнитной активности мозга будет аналогична той, что создается при сеансе гипноза. В электрофизиологии подобные изменения называют реакцией навязывания альфа-ритма. Вполне естественно, что эта реакция будет происходить легче всего в подростковом возрасте — в период гормонального и психологического становления личности.

Необходимо отметить, что при наличии у подростка даже небольших врожденных аномалий в кислородном снабжении мозга — так называемой «минимальной церебральной дисфункции» — реакция навязывания ритма может вызвать откровенно патологические состояния. Свойственная подростку возбудимость во время рок-концерта может превратиться в эпилептический припадок.

И вот что интересно —. лечить такие состояния тоже можно с помощью музыки. Группа американских исследователей в 2000 году доказала, что прослушивание в течение 10 минут в день пьесы Моцарта для фортепиано (Соната до мажор для четырех рук — К. 521) снижает частоту приступов эпилепсии даже при тяжелых формах этого заболевания.

У всех присутствующих на рок-концерте навязанные ритмы будут вызывать единые, общие для всего зала эмоции. Такое «обобщение» влечет собой растворение индивидуального, личностного в человеке. Из глубин души начнут подниматься стадные инстинкты.

«Растворение» индивидуальности слушателей приведет к резкому повышению их внушаемости по отношению к источнику звука, то есть к исполнителю, самой музыкальной композиции и ее тексту.