Александр Данилин - LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости

• Название: LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости
• Автор: Александр Данилин
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01464-7

Книга А. Данилина, известного врача-нарколога, — это шокирующие откровения, непредвзятая объективность, всесторонняя освещенность, сложнейший диалог с представителями самых разных мистических, философских, психологических и псевдорелигиозных учений о феномене ушедшего тысячелетия — LSD. Необычная по широте охвата проблемы и своеобразию изложения материала книга несомненно вызовет интерес у огромной читательской аудитории, заставит задуматься о подлинном смысле многих феноменов и глубоко осмыслить проблему — почему люди употребляют наркотики.

---

По наблюдениям сектантов, ощущение легкости и восторженной радости есть следствие их изнурительных постов. «Раз, когда я выдержал пятидневный пост, — говорит хлыст, — мне далась такая легкость, что и я плясал». «Со мной радости случались, — показывала хлыстовка. — Я не могла носить больших постов, а работая в продолжение целаго лета, я ела по одному разу в день и до того исхудала, что оставались одни кости да кожа, и тогда я так легко ходила, как будто я ходила по воздуху, и я как бы помолодела».

По мере усиления телодвижений растет и восторг.

Один урядник-хлыст, в пылу экстатической пляски, восклицал:

«Ох, братцы, такая радость, что если бы не потолок, то хватил бы выше звезд небесных»!

Таким крайне возбужденным, восторженным, бурным, страстным характером экстатическая радость русских сектантов резко отличается от тихой, мирной, хотя и глубоко проникающей, радости различных мистиков-созерцателей, религиозным идеалом которых является исих1я кв1етизм. Наши сектанты — экстатики sui generis».

И вторая стадия экстаза удивительно напоминает вход в галлюциногенное переживание или пик действия высоких доз психостимуляторов. В описании Коновалова вдумчивый читатель может заметить появляющиеся признаки того, что сектант чувствует изменения не только собственного тела, но и окружающей реальности. Только потолок мешает «хватить выше звезд». Реальность готова подчиниться воле сектанта. В мир начинает проникать магическая синхронистичностъ.

«3. Восторженная радость, нарастая постепенно, доводит наконец сектантов до полного изступления, выхож-дения из себя или экстаза в собственном смысле. От неизъяснимой радости они «бывают вне себя», «забывают себя», «впадают в какое-то забвение», чувствуют себя совершенно иными, как бы переродившимися существами. В этот период самозабвения, самоотчуждения и как бы раздвоения личности чрезмерно возбуждается воображение и память. Сознанием беспрепятственно и бесконтрольно овладевают продукты психического автоматизма, образы, появляющиеся в силу механической ассоциации. В связи с этим возникает иллюзия богоодержимости, энтузиазма: сектанту грезится, будто на него «накатить» Св. Дух, «завладал его палатой», влагает в его голову новыя мысли и откровения, которыя он и вещает, от имени Св. Духа, в глоссах или пророчествах. Необыкновенная легкость и свобода в смене и сочетании идей порождает своеобразную иллюзию ясновидения и сердцевидения, благодаря чему сектант начинает обличать сокровенные помыслы и грехи других.

Нередко автоматические образы достигают живости галлюцинаций. Сектантам представляется, будто они видят Бога, рай, ад, блаженство праведных и муки грешников. Особенно часто наблюдаются у наших сектантов обонятельные галлюцинации. Преследуемые галлюцинаторными запахами, первые малеванцы «среди религиозна-го и молитвеннаго настроения» «начинали жадно обнюхивать свои руки, платье, воздух и другие предметы, ищя источника приятных запахов, наполнявших, как им казалось, помещение. Эти приятные запахи одни называли «сладкими», другие «ароматическими», «неземными, божественными», иные, наконец, выражались: «Пахнет святым Духом».

Возникновение обонятельных галлюцинаций в экстазе сектантов всего естественнее объяснять их первобытно-материалистическими воззрениями на Св. Духа, сошествие Котораго в момент экстаза на человека является главным догматом их веры. Сектанты представляют Св. Духа под образом дыхания, а благодать Св. Духа — чем-то вроде газообразного вещества, разливающегося в воздухе или проникающего внутрь человека чрез дыхательные пути. Поэтому в собраниях, при появлении приступов экстаза у кого-нибудь из участников, другие начинают втягивать в себя воздух, «ловить ртом Св. Духа», как они выражаются. Одаренные духом сектанты обычно сообщают его другим посредством «дуновения в рот»: «друг в друга вдувают дух». Радаев «стеснение в груди» и «захват дыхания», которыя он ощущал в начале экстатического припадка, объяснял «сошествием на него Св. Духа». Столь грубо вещественное воззрение легко могло внушить мысль, что благодать св. Духа можно воспринять и обонянием, вдыхая в себя окружающий воздух, растворенный благодатным веществом в момент схождения Св. Духа на экстатиков. Быть может, здесь оказали долю влияния и сообщения, идущие из глубокой христианской древности, по которым апостолы, при сошествии на них Св. Духа в день Пятидесятницы, ощутили «приятное, неземное благоухание»… а также церковные песнопения, вроде следующего: «Прийди к нам Душе Святый, причастники Твоея содевая святости… и благоуханнейшего раздаяния» (Канон Св. Духу в неделю Пятидесятницы, песнь 6-я)».

Описание Коновалова говорит само за себя. Собственно экстаз оказывается до неотличимости схожим с галлюцинаторной фазой действия наркотиков. Синхронистичность на этой стадии превращается в галлюцинации воображения. Стадию «собственно экстаза» Коновалов характеризует в том числе как «выхождение из себя».

Нам хотелось бы обратить ваше внимание на буквальное понимание сектантами слова «вдохновение» — как вдыхание Духа Святого. Такое же буквальное понимание роли дыхания лежит в основе большого количества современных психотерапевтических техник.

Сектанты самостоятельно открыли то, что в индуизме называется «вдыханием праны». На этом понятии, в свою очередь, основана техника «холотропного дыхания» С. Грофа (вы помните, что он заменим этой техникой прием LSD после запрета наркотика) и новомодные техники «ребефинга».

«Периодом «вдохновения» заканчивается экстатический приступ, — продолжает Д.Г. Коновалов. — Придя в себя после пережитого эмоционального урагана, сектанты испытывают облегчение и приятное самочувствие, которое, однако, соединяется с ощущением истомы, разбитости, а иногда полнаго изнеможения и временным параличом. Радельные экстазы, по словам Оренбургской хлыстовки, «делали всегда то, что после них становилось как-то легко, радостно, светло, но в то же время иногда чувствовалось, что как-то все тело болит, как будто тебя изрубили или ты изсякаешь духом, причем в таких случаях стоило придти кому-либо, одаренному духом, и дохнуть на тебя, как снова чувствуется легче, как точно исцелили тебя».

Инок Евфросин говорит о хлыстах XVII столетия: «Возбесяся и пеняся, молятся духом; перестанет от молитвы, ано едва дух свой в себе видит». Радаев после эк-стазов «аки пьяный лежал иногда по суткам, не мог сидети или стояти».

В отмеченном чувстве облегчения, сопровождающем экстаз, заключается его очищающее и освобождающее действие древнегреческого оргазма и трагедии. Экстаз для сектантов — клапан, разряжающий гнетущее их нервное напряжение или возбуждение.

С души как бремя скатится, Сомненье далеко — И верится, и плачется, И так легко, легко…

Вот почему сектанты «всему на свете предпочитают свою плясовую молитву» и обожают своих «христов» и пророков, способных приходить в экстаз и заражать им других».

Обратите внимание: после экстатического приступа, как и после приема наркотика, следует длительный период истощенности — астении. Весь цикл экстатического состояния Коновалов видит как «клапан», выпускающий избыточное нервное напряжение, с которым человек не в состоянии справиться иными путями.

Однако читатель может справедливо возразить, что в такой форме «разрядки нервного напряжения» нуждается вовсе не каждый человек. Да и сам Коновалов, в самом начале приведенных фрагментов, пишет об «особенной психофизической организации» сектантов, но никак не расшифровывает это понятие.

В выводах его книг все сектанты окажутся больными истерией.

В 1905 году Святейший синод разрешил старообрядцам открытое отправление своей веры и переиздание старообрядческих книг. По данным съездов старообрядцев тех лет, сектантов и раскольников в Российской империи было около 10 миллионов человек… Не слишком ли много больных истерическим неврозом?

Все станет гораздо понятнее, если иметь в виду, что медицинские описания истерии и неврастении в те годы включали то ощущение потери себя, которое мы называем онтологической неуверенностью. Для обретения хотя бы иллюзии уверенности в себе — чувственной, эмоциональной идентификации — и были нужны сектантские экстазы и катарсис греческой трагедии… а возможно, и весь театр как исторический и культурный феномен.

Коновалов продолжает:

«Бросим теперь ретроспективный взгляд на только что описанную картину сектантского экстатического волнения.

Означенное волнение поражает, прежде всего, чрезмерно-крайним развитием своих физических и психических элементов.

В экстазе у сектантов до крайности повышается деятельность физиологических функций. Их сердце и внутренности трепещут, как голубь, их ударяет в пот, слезы, смех и крик; все тело дрожит, извивается в конвульсивных движениях или подобно вихрю кружится и мчится в пространстве. Все эти телесные спутники экстатического волнения наступают и развиваются в форме резко выраженных автоматических или даже насильственных, непреодолимых движений.