Луи Клод де Сен-Мартен - О заблуждениях и истине

• Название: О заблуждениях и истине
• Автор: Луи Клод де Сен-Мартен
• Жанр: Эзотерика

«О заблуждениях и истине», или «Воззвание человеческого рода ко всеобщему началу знания» за авторством Неизвестного Философа - Луи Клода де Сен-МартенаОб авторе (Биография Луи Клода де Сен-Мартена)

Сочинение, в котором открывается Примечателям сомнительность изысканий их и непрестанные их погрешности, и вместе указывается путь, по которому должно бы им шествовать к приобретению физической очевидности, о происхождении Добра и Зла, о Человеке, о Натуре вещественной, о Натуре невещественной, и о Натуре священной, об основании политических Правлений, о власти Государей, о правосудии Гражданском и Уголовном, о Науках, Языках и Художествах.

Философа Неизвестного.

Переведено с французского.

Иждивением Типографической Компании.

В Москве, в вольной Типографии И. Лопухина,

с Указного дозволения, 1785 года.

† † † Древний Орден Мартинистов - Мартинезистов © 1889-2012

---

Но из прежде реченного знаем, что один из сих двух Законов существенно содержится в Начале телесном всякого Существа, Имеющего образ, всеобщего или частного; а второй отвне приходит: и так надлежит сему второму Закону быть вне Земли, как и вне всех тел, хотя он необходимо нужен к бытию ее, также и к бытию их.

Таким образом и здесь, как в двояком движении сердца, находящегося во животном человеке, усмотрим присутствие двух Действователей, тесно сопряженных между собою, управляемых Причиною физическою высшею, и являющих поочередно свое действие, ощутительное для телесных глаз. Известно, что сие явление сил их имеет сходство с четырьмя переменами Луны, во время которых огненное солнечное действие изличает силу свою на соляную часть вселенной.

Хотя сих двух действователей познаем мы токмо из их ощутительного действия, равно как и Начала тел познаем только по их телесному произведению, или по внешнему их оболжению; при всем том неизвинительно сомневаться о их силе; понеже дела их показывают ее неосопримым образом.

И так сие явление прилива и отлива есть не иное что, как деяние в большем виде представленное сего двойственного закона, которому всякое тело вещественное неотменно покорено.

К сему присовокуплю и то, что понеже мы видим в течении и во всех делах Натуры толикую правильность и чувствуем притом, что телесные Существа, ее составляющие, не могут иметь разумения: то надлежит заключить, что находится во временности рука мощная и просвещенная, правительница их, рука действующая и поставленная над ними от столь же Истинного Начала, Как она сама; следственно, нетеленная, саможивотная, и что Закон, истекающий как от нее, так и от оного Начала, Есть правило и мера всех Законов, действующих в телесной Натуре.

Стези Науки

Знаю, что сколь ни ясны сии истины, но поелику они вне чувств, то трудно им получить доступ к Примечателям, мне современным; ибо они, Погрузяая в чувственных вещах, потеряли чувствительность к тому, что не есть чувственное.

Но как путь, избранный ими конечно меньше доставляет им просвещения. Нежели показуемый мною, то не умолкну советовать им, чтобы причины чувственных вещей искали они паче в Начале их, а не Начало в вещах чувственных; ибо ежели ищут Начала Истинного и существенного, то как можно найти его в наружности? Ежели ищут Начала неразрушимного, то как найти его в том, что есть составное? Одним словом, ежели ищут Начала саможизненного, то как найти его в существе, Имеющем жизнь зависимую, которая должна кончиться, как скоро временное дело ее исполнено?

Но я одну только вещь скажу сим упрямым Искателям химер: ежели непременно желают они, чтобы чувства их понимали, то да начнут прежде искать чувств говорящих; ибо сим единым средством можно снискать им разумение.

Сей довод после будет у нас начальным положением; он даст уразуметь человека истинный способ достигнуть тех познаний, которые должны быть единственною целию их желания: а между тем не обленимся взглянуть на некоторые части Натуры, которые наилучшим образом могут доказать Примечателям достоверность тех различных Законов, котроые мы им предлагаем; здесь они сами собою убеждены будут в Истине тех Причин, котроые выше их чувств; понеже увидят, что течение их начертано на чувственных вещах ощутительным образом.

О Меркурии

Меркурий, как я выше сказал, есть вообще посредник огня и воды, которые, как враги непримиримые, не могли бы никогда согласно действовать без посредствующего Начала; понеже сие посредствующее Начало, заимствуя от естестве обоих, когда их разлучает, в то же время и сближает друг с другом; и таким образом направляет их свойства к пользе телесных Существ.

И так в Натуре, равно как в частных телах, есть Меркурий воздушный, который отлучает происходящее из земляной части огонь от жидкости, долженствующей излиться на поверхность Земли; понеже прежде падения сей жидкости воздушный Меркурий очищает ее и располагает так, чтоб она сообщила Земле благие токмо свойства; от чего рождается благотворное качество росы и ее превосходство над недром дня и над туманом, которые оба суть жидкости, худо очищенные.

По причине сего всеобщего свойства Меркурий во всех телах держит средину между двумя враждебными Началами, огнем и водою, исполняя в произведении тел и в составлении то же дело, какое Причина действительная и разумная исполняет во всем, что существует, содержа в равновесии два Закона действия и противудействия, на которых состоит Вселенная.

Доколе Меркурий занимает сие место, дотоле благосостояние частного Существа невредимо; ибо сия стихия умеряет общение огня с водою: когда же напротив оба сии Начала получают способ преодолеть, или разорвать свои узы, и сойдутся, тогда сражаются всеми природными своими силами, и производят величайшие неустройства и разорения в Существе, Которое из них составлено; понеже в борьбе их непременно надлежит одному преодолеть другого и разрушить равновесие.

О громе

Гром есть совершеннейшее для нас изображение сей истины. Известно, что он рождается от сояных и серных испарений Земли, которые, извлечены будучи из природного их жилища действием солнца, а земным огнем наружу изгнаны, Подымаются в воздух, где Меркурий воздушный вбирает их в себя и облипает, Подобно как в произведенном чрез искуство порох уголь проникает и оболакивает собою серу и селитру.

В сем случае Меркурий воздушный не помещает себя меж двух Начал, составляющих пары; потому что слишком был бы он действующ, находяся в сем месте, а притом, будучи высшей степени, нежели они, не может с ними вместе составлять единого тела. Но он оболакивает их и заключает в себе по природному стремлению сжимать себя в сферический и круглый вид и по неотлучному его свойству все связывать и все обымать.

К сему же имеет он и другую способность весьма примечательную, то есть, делиться непостижимым нам образом, так что самый малейший шарик из сих соляных и серных паров находит себе в его частицах довольное вместилище. Сие-то собрание шариков производит облака, или матку перунов.

Но как в сем рождении грома не можем мы не познать наших вух действователей, совершенно отличенных друг от друга, то есть соли и серы, и сверх того изображения высшего действователя, или сего воздушного Меркурий, который связывает двух первых: то ясно видим, что необходимо нужны все сии разные сущности для произведения какого-либо состава; и сие показывает нам единое Вещество.

Но того недовольно, что мы находим здесь истинные знаки всех Начал, на которых учреждены всеобщие Законы Существ; надлежит еще найти их в разных действиях и в многоразличности произведений, которые рождаются от смщения сих стихийных Сущностей.

Примем теперь в рассуждение громовые облака, яко соединение токмо двоякого рода паров, то есть земных и воздушных; но ежели бы не было такой силы, которая бы разгорячила их и привела в закисание, То никогда не увидели бы мы воспаления их. И так необходимо надлежит допустить внешний жар, который сообщился бы двум веществам, заключенным в Меркуриальном вместилище, и который бы разделил с треском все соляные и серные шарики, находящиеся в сих облаках; сей жар есть ощутительное свидетельство всех Начал, Которые мы прежде утвердили, и которые легко могут читатели снести с теперешним предложением.

Но дабы тем удобнее учинить им сие, не бесполезно будет рассмотреть разные свойства соли и серы, которые оказываются в громовом ударе; ибо чрез сие можем подать некоторое понятие о двух главных Законах Натуры, поелику соль и сера суть органы и орудия сих двух Законов.

Внешний жар действует, как мы уже видели, на Вещества, составляюище тучу: разоряет меркуриальный их покров, который по естеству своему способен к разделимости, проникает до внутренности двух Существ, и зажигает серную часть, которая отражает и отдаляет сильно соляную часть, коея присоединение было противно истинному ее Закону и делало болезнь в Натуре.

При таком вспыхе Меркурий раздробляется в столь мелкие части, что все, что заключал он в себе, выходит опять на свободу; сам же после сего совершенного разрешения упадает с жидкостию на поверхность земли; и для того-то дождевая вода больше имеет свойств, нежели прочие воды, понеже она более упоена Меркурием; а сей Меркурий гораздо чище Меркурий земного.

И так вся сия перемена производится на прочих двух сущностях, то есть на тех, которые в Натуре телесной суть знаки двух Законов и двух Начал бестелесных. И потому все в громе проихсодящие действия основаны на разных смешениях сих двух Веществ.

В самом деле известно, что огонь, будучи Начало всякого действия стихийного, собирает пары земные и небесные, из которых составляет перун; он же приводит их в кипение, и потом раздробляет их; и так огню должно приписать рождение и возжение перуна.