Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

• Название: Собрание сочинений, том 26, ч.3
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Двадцать шестой том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит «Теории прибавочной стоимости» Маркса, образующие четвертый том «Капитала».

---

Итак, вот где зарыта собака! И это говорит Милль, который, как ревностный рикардианец, доказывает, что спрос и предложение могут, правда, определять колебания рыночной цены выше или ниже стоимости товара, но не могут определять самоё эту стоимость; что спрос и предложение, это — бессмысленные слова, если их применять для определения стоимости, так как определение их самих уже предполагает определение стоимости! А теперь, — в чем Сэй упрекал уже Рикардо[40], — Милль, чтобы определить стоимость труда, т. е. стоимость одного из товаров, прибегает к определению ее спросом и предложением!

Но более того.

Милль не говорит, — что, по сути дела, в данном случае и безразлично, — какая из обеих сторон представляет предложение и какая — спрос. Однако так как капиталист дает деньги, а рабочий, напротив, предлагает нечто в обмен на деньги, то мы предположим спрос на стороне капиталиста, а предложение — на стороне рабочего. Но что тогда «продает» рабочий? Что он предлагает? Свою «долю», в продукте, который еще не существует? Но ведь его доля в будущем продукте как раз и должна еще быть определена конкуренцией между ним и капиталистом, отношением «спроса и предложения»! Одна сторона отношения, предложение, не может состоять из чего-то такого, что само есть лишь результат борьбы между спросом и предложением. Итак, что же предлагает рабочий для продажи? Свой труд? Но в таком случае Милль снова приходит к первоначальной трудности, которую он хотел обойти, к обмену между накопленным и непосредственным трудом. И когда он говорит, что здесь не происходит обмена эквивалентами или что стоимость продаваемого товара, труда, измеряется не самим «рабочим временем», а определяется конкуренцией, спросом и предложением, то он признаёт, что теория Рикардо терпит крах, что противники Рикардо правы, утверждая, что определение стоимости товара рабочим временем ошибочно, так как стоимость важнейшего товара, самого труда, противоречит этому закону стоимости товаров. В дальнейшем мы увидим, что Уэйкфилд прямо высказывает это{37}.

Милль может изворачиваться и изловчаться, как ему угодно. Он не находит выхода из указанной дилеммы. В лучшем случае, употребляя его собственный способ выражения, конкуренция рабочих приводит к тому, что определенную массу труда они предлагают за такую цену, которая, сообразно отношению спроса и предложения, равна большей или меньшей части продукта, который они произведут при помощи этой массы труда. Но то обстоятельство, что эта цена, эта сумма денег, получаемая ими за свой труд, равняется большей или меньшей части стоимости подлежащего изготовлению продукта, никоим образом не препятствует с самого же начала тому, что определенная масса живого труда (непосредственного труда) обменивается здесь на большую или меньшую массу денег (накопленного труда, и притом труда, существующего в форме меновой стоимости). Оно, следовательно, не препятствует тому, что здесь друг на друга обмениваются неравные количества труда, что меньшее количество накопленного труда обменивается на большее количество непосредственного труда. Это как раз и было тем явлением, которое должен был объяснить Милль и от которого он хотел отделаться своим объяснением, чтобы избежать нарушения закона стоимости. Явление это ничуть не меняет своей природы и ни в малейшей степени не получает объяснения в результате того, что в конце процесса производства то отношение, в котором рабочий обменял свой непосредственный труд на деньги, выступает в виде пропорции между уплаченной рабочему стоимостью и стоимостью созданного им продукта. Первоначальный неравный обмен между капиталом и трудом проявляется здесь лишь в другой форме.

Как упорно Милль отмахивается от прямого обмена между трудом и капиталом, из которого Рикардо исходит еще без всякого стеснения, показывает также и его переход к дальнейшему изложению. А именно, Милль говорит:

[798] «Предположим, что имеется определенное число капиталистов и определенное число рабочих. Пропорция, в какой они делят продукт, допустим, каким-либо образом определена. Если возросло число рабочих без увеличения массы капиталов, то прибавившаяся часть рабочих должна попытаться вытеснить ранее занятую часть. Она может добиться этого только предложением своего труда за более низкое вознаграждение. Уровень заработной платы в этом случае с необходимостью понижается… В противоположном случае происходит обратное… Если соотношение между массой капиталов и населением остается неизменным, то остается прежним также и уровень заработной платы» (цит. соч., стр. 35 и следующие).

То, что Миллю надлежало определить, как раз и была та «пропорция, в какой они» (капиталисты и рабочие) «делят продукт». Чтобы определить ее конкуренцией, Милль предполагает, что эта пропорция «каким-либо образом определена». Чтобы определить «долю» рабочего конкуренцией, он предполагает, что она «каким-либо образом» определена до конкуренции. Этого мало. Чтобы показать, как конкуренция изменяет определенное «каким-либо образом» разделение продукта, он предполагает, что рабочие, когда их число возрастает быстрее массы капиталов, «предлагают свой труд за более низкое вознаграждение». Таким образом, здесь Милль прямо высказывает, что предложение рабочих состоит из «труда» и что этот труд они предлагают за «вознаграждение», т. е. за деньги, за определенную сумму «накопленного труда». Чтобы обойти прямой обмен между трудом и капиталом, прямую продажу труда, он прибегает к теории «разделения продукта». А чтобы объяснить ту пропорцию, в какой делится продукт, он предполагает непосредственную продажу труда за деньги, так что этот первоначальный обмен между капиталом и трудом впоследствии получает свое выражение в доле рабочего в его продукте, а не его доля в продукте определяет указанный первоначальный обмен. И, наконец, когда число рабочих и масса капиталов не изменяются, остается неизменным и «уровень заработной платы». Но каков этот уровень заработной платы, когда спрос и предложение соответствуют друг другу? Это как раз и надлежит объяснить. Тут ничего не объясняет ссылка на то, что уровень заработной платы изменяется, когда нарушается указанное равновесие между спросом и предложением. Тавтологические обороты Милля доказывают только то, что он здесь чувствует в теории Рикардо какой-то камень преткновения, который он преодолевает лишь благодаря тому, что вообще оказывается вне теории.

* * *

Против Мальтуса, Торренса и других. Против определения стоимости товаров стоимостью капитала Милль правильно замечает:

«Капитал — это товары, и сказать, что стоимость товаров определяется стоимостью капитала, значит сказать, что стоимость товара определяется стоимостью товара, что стоимость товаров определяется ею самой» («Elements of Political Economy», издание первое, Лондон, 1821, стр. 74).

* * *

{Милль не затушевывает противоположности между капиталом и трудом. Необходимо, мол, чтобы норма прибыли была велика, — дабы был значителен общественный класс, не зависящий от непосредственного труда; для этого, следовательно, заработная плата должна быть относительно мала. Необходимо, чтобы рабочая масса не была господином своего времени, а была рабом своих потребностей, — дабы человеческие (общественные) способности могли свободно развиваться в тех классах, для которых этот рабочий класс служит лишь фундаментом. Рабочий класс представляет отсутствие развития, — дабы другие классы могли представлять человеческое развитие. Это, действительно, та противоположность, в которой развивается буржуазное [799] общество и развивалось всякое прежнее общество, противоположность, провозглашенная как необходимый закон, т. е. это есть существующее положение вещей, провозглашенное как абсолютно разумное.

«Человеческая способность к совершенствованию, или способность постоянно переходить от одной ступени науки и счастья к другой, более высокой, зависит, по-видимому, в значительной степени от класса людей, которые являются господами своего времени, т. е. которые достаточно богаты для того, чтобы быть избавленными от всяких забот о средствах к более или менее обеспеченной жизни. Людьми этого класса культивируется и расширяется область науки; они распространяют свет; их дети получают лучшее воспитание и подготовляются для выполнения важнейших и деликатнейших функций общества; они становятся законодателями, судьями, администраторами, учителями, изобретателями в области различных искусств, руководителями всех больших и полезных работ, благодаря которым расширяется господство рода человеческого над силами природы» («Elemens d'economie politique». Traduits par Parisot. Paris, 1823, стр. 65).